Она - моё табу

— Я знаю. Знаю. — шуршу, ведя носом по его шее. — Сейчас успокоюсь. Это пройдёт. — оставляю лёгкий поцелуй на ключице.

Обожаю смотреть, как смуглая кожа съёживается в мурашках.

— Нам не обязательно.

— Что не обязательно, Андрей? — поднимаю на него глаза. — Заниматься сексом? Мы взрослые люди. Ты же не станешь всю жизнь ждать. — признаваясь, ощущаю, как печёт глаза, но продолжаю удерживать его взор. — Я и сама хочу, чтобы у нас были нормальные отношения, но это сильнее меня! — выкрикиваю шёпотом, снова пряча лицо на его шее.

Его пульс на ускоренных стучит по моим губам. Он только дышит, но так яростно, что, кажется, душит в себе миллион эмоций.

— Мы совсем недавно вместе, Кристина. Тебе надо больше времени, чтобы ко мне привыкнуть и научиться доверять и не бояться. После того, что с тобой случилось, я понимаю, как тебе сложно.

— Мне иногда кажется, что я всю жизнь тебя знаю. И столько же ждала. — выпаливаю почти не слышно.

А ведь так оно и есть. Ещё во время первого поцелуя чувствовала, что мы подходим друг другу. Его спокойствие и моя вспыльчивость. Его терпение и моя привычка спешить. Его открытость и моя замкнутость.

— Мне тоже. — вдруг высекает мужчина, а я ищу подтверждение в его глазах. — И, Крис, я готов ждать.

— Не надо. — улыбаюсь, качая головой и крепко сжимая ноги на пояснице. — Я верю тебе, Андрюша.

— Точно? — ухмыляется психопат, подаваясь бёдрами вперёд.

Хлипко втянув кислород, подворачиваю нижнюю губу, прихватываю её зубами и киваю. Андрей немного смещает положение моего тела и проводит испытательную атаку. Вдавливает жезл мне между ног и трётся им. Я всхлипываю от яркости ощущений, впиваясь ногтями в его кожу. Он упирается лбом мне в переносицу, глядя прямо в глаза, и ещё немного смещает меня вверх. Снова толкается тазом. В этот раз головка, а следом и весь ствол протирают клитор сквозь два слоя ткани. Не смогу сдержать протяжный стон удовлетворения.

— Тебе хорошо? — сипит, не разрывая зрительной связи.

Говорить не могу. Снова киваю.

Он вдавливает член чуть сильнее и переводит ладони ниже. Замерев на копчике, выбивает:

— Можно? — скользит на ягодицы.

— Да. — отпускаю на выдохе.

Он сминает задницу и приподнимает меня. Опускает, двигаясь навстречу. На каждом толчке головкой стимулирует клитор. Мы глотаем выдохи друг друга, не отводя глаз. Он словно ловит каждую мою реакцию на свои действия.

— О-о-о! — протягиваю стоном, откидываясь назад на особо ярком моменте. Смерч закручивается сильнее, туже стягивает органы. Я, уже не сдерживаясь, стону и хриплю наборы непонятных звуков. — Андрюша-а-а! — вскрикиваю, когда он замирает.

— Минуту, Фурия. — бомбит хрипловато дрожащим голосом.

Я уже готова была взорваться, но он будто специально оттягивает обещанное мне удовольствие. Только собираюсь возмутиться, как вспоминаю, что сегодня мы поменялись. Я совсем голову потеряла от кайфа.

Чуть крепче сдавливаю ноги, упираюсь ладонями на плечи и начинаю сама двигаться, тихо постанывая и ловя более низкие, глубокие стоны своего мужчины. С какой-то нечеловеческой самоотдачей хочу дать ему разрядку. Скольжу вверх-вниз, вжимаясь в лоб, и теперь сама стараюсь считать, как на Андрея влияют мои движения. Судя по издаваемым им звукам, я всё делаю правильно. Он лишь немного помогает, подбрасывая меня вверх. В какой-то момент резко замирает, присаживает меня на член и рычит. Клянусь, как настоящий дикий зверь. Но это меня занимает недолго. Жезл вибрирует, отдаваясь мелкими пульсациями на моей коже и мощными перепадами в сознании. Тёплая струя обжигает половые губы. Бельё не преграда. Вода тоже. Я так явственно ощущаю поток семенной жидкости, что меня ведёт от возбуждения. Я смогла довести его оргазма! Но не достигла своего, хотя была так близко.

— Андре-ей. — ною, ёрзая по нему в нетерпении.

Он жёстче толкается твёрдой плотью. Сдавливает до синяков ягодицы и в прямом смысле насаживает меня на себя, не забывая следить за тем, как я реагирую на его дикость.

Очень бурно! И нереально громко.

Оставляя на плечах глубокие царапины, выгибаюсь в пояснице и взлетаю очень высоко. Там же разрываюсь салютом и оседаю на землю миллионами искрящихся разноцветными вспышками осколков. Выкрикиваю что-то похожее на: мамочки, как хорошо. Но так сильно растягиваю гласные и глотаю согласные, что не уверена в этом. Парень притискивает меня груди, удерживая ладонями за поясницу и затылок. Прикусываю шею, только чтобы заглушить крик удовольствия.

Теряю счёт времени, медленно возвращаясь в реальность, но не отрываясь от Андрюши. Втягиваю носом его запах. Собираю губами морскую соль. Впитываю пальцами тепло и силу его тела.

— Кристина. — зовёт тихонечко. С трудом отрываюсь от него. Краснею раньше, чем встречаемся взглядами. — Я хочу с тобой… Хочу навсегда.

И в этот момент у меня останавливается сердце. Фигурально, конечно. Потому что я вдруг понимаю, что тоже хочу навсегда. И я готова идти за ним на край света. Но я этого не говорю. Только улыбаюсь и спрашиваю:

— Как сильно?

— Ненормально, Фурия. Так, как не должно быть.

— Тогда я тоже, Андрей. Так, как быть не должно.

Глава 26

Это не побег, а тактическое отступление

Я смотрю на него. Смотрю и смотрю, как на древнегреческую статую, которой можно любоваться часами. Мне нравится его мощная спина, сужающаяся к талии. Когда Андрей наклоняется, на плечах и лопатках ощутимо проступают очертания крепких мышц, которых он наверняка добивался долго и упорно. Но при всём этом в его теле нет ничего лишнего. Он выглядит аккуратно и гармонично. А ощущается просто невероятно божественно. Твёрдость и мягкость в одном лице.

Дикий разводит костёр из собранных им же дров, а я валяюсь на гальке, приподнявшись на локтях. Солнечные лучи приятно поджаривают кожу, высушивают мокрое бельё и слепят глаза. На секунду зажмуриваюсь и делаю из руки козырёк, дабы продолжать своё наблюдение. Он немного поворачивается, беря из стопки хворост, но возвращаться к костру не спешит. Тем самым тёмным, плотоядным взглядом проходит по моему обнажённому телу с ног до головы. Даже с расстояния в пару метров тактильно ощущаю, как глазами касается стоп с ярко красным педикюром. Ведёт по гладким, загорелым ногам. На стыке бёдер подвисает и сглатывает. Кадык резко дёргается. Меня в тысячный раз заливает румянцем. Мало того, что он не позволил мне надеть платье, так ещё и взглядом этим своим голодным раздевает, гад!

Выдыхаю с облегчением, только когда, наконец, перестаёт пялиться на мой лобок, как на сокровище ЮНЕСКО и двигает по животу. Мышцы пресса резко сокращаются. На вдохе грудная клетка замирает.

Да что же это за напасть такая? Он смотрит, а я горю! Реально, будто от физических касаний дёргаюсь. И скрыть ведь это не выходит. Дрожу под его воздействием, как осиновый листик на ветру. Вся кожа в пупырышках. Грудь горит, а соски принимают боевую стойку, стоит только его взору до них добраться. Губы пересыхают так сильно, будто я раскалённого песка в пустыне наелась. А психопат всё видит! Каждую мою неадекватную реакцию на его изучение. Язык и сам в песчаную фигурку обращается. Стараюсь смочить губы, а кажется, что в кровь раздираю.

Не знаю, каким образом, но у меня даже получается подметить, насколько резко учащается и сбивается его дыхание, как бешено пульс выстукивает в вене на шее, как псих облизывает свои жёсткие губы.

Мамочки… Зачем я смотрю, как он это делает? Ну для чего, а?

Хочу, чтобы он мои губы так лизал, а не свои. И не только губы…

О чём я думаю? Fack! Damn его подери! Извращуга! Он, конечно же! Не я!

— Не смотри на меня так! — выпаливаю, накрывая ладонью глаза, чтобы спрятаться, но это, естественно, не спасает.