Она наблюдала за Армагеддоном

«Нужно смотреть меньше ужастиков», - воспоминания о недавнем совете Симона вызвали тёплую улыбку и заставили полностью вернуться в реальность. Оставалось только мысленно согласиться и с большой неохотой вылезти из кровати. Ноги легонько коснулись мягкого ковра, но тут же отдернулись, ведь он оказался очень холодным.

«Ох уж эти немцы! Вечно на всём экономят. И как им не холодно жить в этой бетонной подземной коробке?» - Аня закатила глаза и сделала ещё одну попытку встать, которая на этот раз увенчалась успехом. Закутавшись в плед, которым до этого она была заботливо укрыта, девочка медленно пошла к дальнему углу комнаты, где расположился симпатичный шкаф, скрывающий множество тайн. Каждый раз, когда юная Леонхарт приезжала к отцу, он заваливал её подарками, начиная с одежды и заканчивая дорогой техникой. И этот раз не стал исключением: Анни выудила из горы одежды джинсы, милую футболку и новенький джинсовый пиджак, в кармане которого обнаружила записку.

«Я знал, что ты возьмешь именно эту вещь. Она ужасна!» - фраза была аккуратно выведена на клочке бумаги и не вызвала никакой обиды. Дочь профессора лишь выдавила натянутую улыбку, чтобы в зеркале напротив не лицезреть собственную кислую мину, и быстро надела подаренные вещи. Радовало то, что отец с пониманием отнесся к её вкусу. Не каждой же девушке носить платья!

Немного успокоившись и покрутившись перед зеркалом, Аня взяла таблетки, оставленные отцом, поправила макияж и направилась к выходу. Практически бесшумно тикали часы на стене, равнодушно отмеряя секунды, а девочка шла навстречу своей судьбе. В ушах звенела тишина.

От легкого толчка массивная дверь открылась, и Анни уже приготовилась к стандартному вопросу охранника, но ничего не произошло. Светлый коридор был пуст: ни единого шороха, ни одного звука или далёкого голоса. Пустота.

Затаив дыхание, Анни медленно пошла по коридору. Прижимаясь к стене в поисках защиты, она всеми силами старалась держать себя в руках, но получалось плохо.

«Почему на месте нет охранников? Где все? Что вообще происходит? Папа!» - этот рой вопросов еле умещался в её голове, заставляя вздрагивать от звука собственных шагов. Казалось, что кто-то вот-вот выскочит из-за угла, набросится и разорвет ее на части. И осознание этого заставляло кровь стынуть в жилах.

«Господи, пусть это окажется глупым розыгрышем Симона. Ну пожалуйста!» - взвыла про себя Анни.

Завернув за очередной угол, девочка замерла как вкопанная: прямо перед ней открывались и бесшумно закрывались двери лифта. Лампочки моргали, наводя ещё больший страх, но продолжали освещать эту неисправную железную коробку, в которой почему-то не было дна. Черная дыра зияла вместо глянцевой поверхности, и она манила, заставляя подходить всё ближе и ближе, делать шаги к этой смертоносной пропасти. И когда Аня приблизилась на расстояние вытянутой руки и посмотрела вниз, из этой тёмной бездны раздался рёв.

Ни животный, ни человеческий, он заставил память предков, которая заложена в душе каждого человека, пробудиться. Ноги затряслись и перестали держать потерявшую над собой контроль девушку. Захотелось закрыть уши руками и, как мантру, повторять простую фразу «Это всё сон!», но и это не помогло бы. Уж слишком реалистичен был этот крик злобного чудища, созданного с единственной целью – уничтожать всё живое.

Не понимая, что делает, Анни опустила руку на пол, чтобы неосознанно попытаться подняться, и замерла. Что-то липкое и склизкое коснулось кончиков её пальцев. Сглотнув, Анни поднесла левую руку к глазам и закричала – с её пальцев стекала человеческая, полусвернувшаяся кровь.

– Что же это?
– стена из терпения и сдержанности разлетелась на сотни кирпичиков, каждый из которых обратился безумной картиной возможного будущего, полного разрушений и смерти. Из голубых глаз брызнули слезы, затмевая всё вокруг, а голова закружилась так сильно, что девушка потеряла равновесие.

Анни даже не заметила, как её тело медленно наклонилось вперед, в сторону шахты лифта. Существовали лишь страх, сковавший её тело, и быстро усиливающаяся головная боль, которая должна была пройти - в этом Леонхарт была уверена - когда душа покинет тело.

– А ну стой!
– чьи-то сильные руки обхватили её за талию и крепко сжали, даря безвозмездную защиту.
– Я не для того выбрался из этого ада, чтобы сейчас дать тебе упасть туда!

– Симон, - только и смогла произнести испуганная Аня, инстинктивно ещё ближе прижимаясь к своему защитнику.

Это действительно был Шмидт. Сосредоточенный и уставший, сейчас он больше напоминал растревоженного медведя, готового любой ценой защитить собственную территорию от неведомого чужака. Правда, в нём не чувствовалось той прежней уверенности, что раньше бросалась в глаза с первого взгляда. Мужчину чуть трясло, он нервничал и толком даже не представлял, что делать дальше. Его главной целью было добраться сюда и найти Анни - единственную живую душу, по какой-то странной иронии судьбы оставшуюся в опасной зоне.

«Опасная зона? Знать бы, где она заканчивается!» - пронеслось в голове боевого офицера. За секунду перед глазами пронеслись воспоминания последних часов, в правдивость которых до сих пор не верил обескураженный разум. Но зубы сами сжались от резкого приступа боли в ноге - ещё одном подтверждении истинности собственных воспоминаний.

– Что с тобой?
– взволнованно воскликнула дочь ученого, заметив, что лицо Симона побледнело, а одежда - гражданская, а не привычная военная форма - в некоторых местах разодрана в клочья.

– Нужно спешить, - не слыша заданного вопроса прохрипел он и потащил названную сестренку за собой, пряча её, да и самого себя, от этой жестокой реальности и недавно перенесенного потрясения. Но одно Шмидт осознавал ясно: ничего больше не будет как прежде.

***

За три часа до описанных событий.

В самом сердце лабораторного комплекса царило небывалое оживление. Тут и там пробегали встревоженные аспиранты и молодые ученые, спешившие выполнить срочные поручения старших работников, а в ушах стоял назойливого гула, который больше напоминал жужжание раздраженного роя. Слыханное ли дело - кто-то устроил несанкционированный запуск основной программы.

– Пропустите!
– Григорий как обезумевший демон ворвался в пункт управления. Мужчины и женщины в испуге убирались с дороги разозленного ученого, боясь даже встретиться с ним взглядом, ведь каждый знал: Йегер любого уничтожит, если почувствует хоть капельку пренебрежения или ненависти в собственный адрес. Анкэля, который молчаливо шел следом и был мрачнее тучи, никто и не заметил.

– Григорий, прекрати!
– зло шипел Леонхарт, зная, что заклятый друг его прекрасно слышит.
– Это я дал ему ключ. Он же наш покровитель как-никак - имеет право смотреть на наши достижения.

– А я-то все думал, как он пятнадцатизначный пароль подобрал, да еще и отпечаток пальца скопировал!
– не предупреждая, Йегер развернулся и попытался ударить по лицу старого знакомого. Но план провалился: рука быстро попала в захват и оказалась заведенной за спину.

– Если немного дернешься, то будет вывих или перелом, - констатировал факт отец Анни, наблюдая, как на лице соратника от легкой боли и злости вздуваются вены.
– И вообще, угомонись. Мы ведь не безмозглые мальчишки, а взрослые люди, стоящие посреди коридора. На нас смотрят!