Она под запретом

— Ничего не нужно: поляна уже накрыта. Лучше поскорее тащи свою красивую фигуру сюда. Купальник, надеюсь, захватила?

— Захватила, — я различаю шум голосов на заднем плане и потому не могу не уточнить: — Ты, я так понимаю, не одна?

— А, я не сказала? — беспечно откликается сестра. — Папа в Питер один полетит, потому что у Арса какая-то встреча важная завтра. Здесь мы все и Даня, а ещё Ладыгины в гости заехали. Ты же Инессу помнишь?

— Помню, — выдыхаю я, уставившись в затылок водителя. Мозг начинает судорожно обдумывать вариант того, чтобы заставить его развернуться.

— Ой, стой… Что, пап? А! Аин, купи зелени, если не сложно. Папа тут свой фирменный соус к шашлыку мутит, — весело поясняет Луиза, тем самым отрезая мне малейший путь к отступлению. — Всё, давай, ждём.

Глава 27

— Привет! — на лице сестры, наполовину прикрытом широкополой соломенной шляпой, расцветает радостная улыбка. Она тянет ко мне руки, чтобы обнять, но сама же останавливает себя: — Блин, я маслом намазалась. Испачкаю ненароком твоё красивое платье. Его ты тоже в Лозанне покупала?

— Ага, — машинально соглашаюсь я, незаметно оглядывая террасу поверх её плеча.

Все, кого перечисляла Луиза, находятся здесь. Отчим вместе с Ладыгиным стоят возле гриля, неподалёку в тени сидит светловолосая женщина, очевидно, мать Инессы. Статная, очень красивая. На ней длинный белый сарафан, на голове — почти такая же шляпа, как у Луизы.

При виде Данила, разговаривающего по телефону, сердце тепло ёкает, а уже через секунду пускается в нервное дребезжание, потому что я замечаю Арсения. Он сидит на шезлонге, широко расставив ноги, и смотрит в экран своего мобильного. По соседству, эффектно выпятив грудь, упакованную в красный лиф купальника, Инесса наносит на себя солнцезащитный крем.

— Дуй переодеваться, — напоминает сестра, забирая из моих рук пакеты. — А то скоро мясо будет готово, и на полный желудок плавать станет лень.

Я согласно киваю и ловлю на себе взгляд Данила. Он всё ещё что-то говорит в динамик, но при этом улыбается. «Привет», — шепчу я одними губами и тоже улыбаюсь. Его кожа стала более загорелой, и ему это очень идёт.

Не позволяя нашему зрительному контакту затянуться, я машу рукой Петру и шагаю ко входу в дом. С остальными поздороваюсь после.

Когда я переступаю порог своей бывшей комнаты, взгляд машинально падает на кровать. Не знаю, что я собиралась там увидеть. Смятое покрывало? Прошло больше двух недель с тех пор, как я побывала здесь пьяной. Лида убралась минимум раз пять и, конечно, перестелила постельное бельё.

Я надеваю купальник, волосы собираю в практичный пучок, но потом, передумав, снова их распускаю и завязываю высокий конский хвост. Оценивающе оглядываю себя в зеркале, выпускаю ещё пару локонов у висков и застываю. Не перебор? Просто не хочу выглядеть простушкой на фоне остальных гостей.

— Здравствуй, Аина, — Пётр смотрит на меня вполоборота, потому что в момент моего появления переворачивает мясо. — Как раз вовремя подъехала: сейчас за стол будем садиться. Знакомься, Виктор Анатольевич Ладыгин, а это его супруга, Вилена Игоревна.

Моё парео предусмотрительно замотано едва ли не под горло, поэтому я могу свободно пожать руку отцу Инессы и улыбнуться её матери, с интересом разглядывающей меня из кресла.

— Здравствуйте. Я Аина, — чувствуя, что должна сказать что-то ещё, добавляю: — Мы с Инессой пару раз встречались на днях рождениях Луизы.

Женщина слегка кивает мне, что становится заметно лишь по всколыхнувшимся полям её шляпы, а Ладыгин и вовсе отворачивается. Я подошла только для того, чтобы поздороваться, поэтому без сожаления оставляю их компанию.

— Аин, воду захвати, а? — выкрикивает Луиза, тыча пальцем в упаковку минералки, стоящую в тени. От ощущения всеобщего внимания я внутренне подбираюсь, но говорю себе, что выгляжу хорошо и стыдиться мне нечего.

Поравнявшись с шезлонгом, на котором сидит Арсений, здороваюсь с ним. В ответ получаю кивок головы и быстрый незаинтересованный взгляд. В нём нет ни холода, ни сарказма, ни неприязни. Вообще ничего. Он посмотрел на меня так, будто мы не знакомы.

Поприветствовав и Инессу, я иду к Луизе. Голову сверлит непрошеная мысль: что означает появление Ладыгиных здесь? Слияние двух влиятельных семей? Официальное заявление Арсения и Инессы о себе как о паре? Он что, скоро женится?

Странно, но эта догадка вызывает во мне прилив раздражения. Вот уж и впрямь непорядочный. Несколько дней назад заявился ко мне домой, спрашивал о моей девственности, а сегодня притащил сюда всю семью Инессы.

Внезапно вспыхнувшая злость придаёт мне уверенности. Выпрямившись, я развязываю парео и беру у Луизы масло для загара. Обычно я размазываю его сидя, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания, но сейчас решаю наплевать на подобную скромность. Чего мне стесняться? И Данил, и Арсений находятся в компании своих великолепных девушек. Им не должно быть до меня дела.

— Как дела, Аин? — от звука знакомого голоса и лёгкого прикосновения к плечу кожа покрывается мурашками. Из бассейна вышел Данил. На его глазах солнечные очки, от воды и без того чёрные волосы стали темнее.

Залюбовавшись им, я не сразу нахожусь с ответом.

— Эм-м… Всё отлично… А у тебя как? Луиза говорила, что у тебя много работы в последнее время, — спохватившись, кошусь на сестру: не сболтнула ли я лишнего?

— Много работы не то слово, — шутливо ворчит она, глядя на Даню. — Думала уже послать к чёрту этого трудоголика, но потом смягчилась, — вытянув вверх руки, Луиза сжимает и разжимает пальцы, требуя объятий. — Тебе повезло, что ты у меня на хорошем счету, Косицкий.

— Я же мокрый, — Данил перехватывает со столика минералку, которую я принесла, и делает глоток. — Арс, а Вован из Дубая вернулся?

— Вроде бы завтра должен, — задумчиво отвечает тот, по-прежнему не отрывая взгляд от телефона.

— Он тебе фотографии присылал? — оживляется Инесса и, грациозно потянувшись, садится. — С ними в отеле автогонщик отдыхает… Фамилию забыла… Который в «Ле-Мане» победил.

— В «Ле-Мане» много кто побеждал. Нет, он мне не присылал.

«Всё-таки Арсений — редкостный грубиян. Инесса из кожи вон лезет, чтобы его внимание привлечь, а он даже головы в её сторону не поворачивает», — не без толики удовлетворения думаю я. Приятно осознавать, что не весь комплект его пренебрежения достался мне.

Впрочем, не похоже, чтобы Инессу это как-то задело, потому что она встаёт позади Арсения и пробегается пальцами по его волосам. Я возвращаю масло Луизе и отворачиваюсь. Для чего я вообще так рано намазалась? Нужно было сначала искупаться.

Искупаться я не успеваю, потому что минут десять спустя отчим объявляет о готовности мяса. Я снова натягиваю парео, Луиза и Инесса делают то же самое.

За столом разговаривает в основном старшее поколение, лишь сестра иногда вставляет какие-нибудь шутки. Арсений пару раз уходит с телефоном, и каждый раз в его отсутствие Инесса и Луиза начинают о чём-то шептаться. Меня накрывает странное и тёмное чувство, близкое к ревности. Я слишком привыкла считать себя частью этой семьи, пусть и не самой значимой, привыкла к расположению Луизы, а сейчас чувствую, будто всего этого лишаюсь. Если у Арсения и Инессы всё настолько серьёзно, то скоро она займёт моё место, и обо мне забудут. От этих мыслей есть откровенно расхотелось, и только из уважения к отчиму я заставляю себя проглотить кусок мяса.