Она похожа на меня

– Вера, ты здорова?

– Не совсем. Так что я домой и ты домой. Хорошо? Привет Дунечке,- говорить, что она по ней очень скучает, было бессмысленно - Вольский прекрасно знал, что делал, отлучая дочь от Веры, а уж после позавчерашнего спектакля и совсем бесполезно.

– Я еду следом. С лоджией надо что-то делать.

– Тима позаботился. Всё. Я хочу домой, устала, хочу спать. Пожалуйста, Андрей.

– Ладно, сейчас мне надо за Дуняшей в садик (не позвал с собой, отчего стало очень обидно), а завтра мы встретимся и поговорим.

У себя в квартире она обнаружила отсутствие дверей на лоджию и букет гладиолусов в высокой вазе.

***

– Поедем, пообедаем,- Вольский зашёл к ней днём в офис, чтобы увезти в ресторан. Они стояли в холле у широкого окна, а мимо проходили сотрудники, посетители и никому не было никакого дела до этой парочки: рослого серьёзного мужчины в распахнутом элегантном чёрном плаще и стройной грустной девушки в тёмно- синем офисном костюме с аккуратной причёской, прислонившейся бёдрами к подоконнику и опустившей светловолосую голову. Казалось, что строгий учитель распекает нерадивую ученицу, но на самом деле, всё было не так. Эта изящная девушка сейчас ставила этому строгому мужчине свои условия и предъявляла свои претензии, а он пытался удержать её, ускользающую и желанную, рядом с собой.

– Нет. Я здесь перекушу.

– Ты здорова?- озадаченный взгляд, обеспокоенные интонации голоса.

– Просто устала.

– Так что там с дверью? Я сам договорюсь и всё оплачу,- её ладошка оказалась в его руке.

– Тима уже позаботился, я ведь сказала,- рука перекочевала за спину.

Правая чёрная бровь медленно и так знакомо поехала вверх.

– И что это значит?

– Ничего. Старцев пришёл, увидел "красавицу дверь", обозвал тебя полным кретином и вызвал мастеров. А ты в это время был занят своими делами.

– Мне пришлось срочно уехать в Екатеринбург,- он проглотил про кретина и даже изобразил на лице чувство вины.

– Разумеется, стёкла бить мы молодцы, женщин дурами называть тоже запросто,- она замолчала, одумавшись - не здесь же устраивать разборки.

– Я же сказал, что всё исправлю и оплачу.

– Без тебя нашлись люди, позаботились и оплатили.

– Вера, мне не понравился наш последний разговор,- Вольский, казалось, понял её состояние,- не придумывай того, чего нет,- сказал как можно убедительней и мягче.

– Это был не разговор, а ссора,- произнесла она глухим бесцветным голосом, - и даже не ссора, а скандал с битьём стёкол и обещанием отправить меня к психиатру.

Андрей затих, подыскивая нужные слова, чтобы сложить фразы, достаточно убедительные, чтобы она поверила его добрым намерениям и в то же самое время достаточно трезвые, чтобы не подать ненужных надежд.

Вернувшись домой воскресным вечером, он тут же пожалел о том, что не успокоил её до конца, не развеял сомнения и оставил в никудышном, мягко сказать, настроении. Они, на самом деле, весь последний месяц встречались почти на бегу.

Андрей до дрожи в ногах испугался позавчера, увидев её, перегнувшуюся через ограждение лоджии, и тот страх был сродни ужасу. А тут ещё Верин рассказ про коллегу. Кардинальный способ решения проблемы - ничего не скажешь. Тогда же острой стрелой впилась в мозг мысль, что эти игры с угрозой свалиться вниз - мерзкий шантаж, которая тут же была откинута разумом и сердцем прочь.

А потом... И дёрнул же его бес за язык...В желании успокоить - сделал только хуже. Именно после тех, немного легкомысленно произнесённых им слов о глупой женской влюблённости Вера замкнулась, обиделась и спряталась душой от него.

– Мне пора в кабинет. Сейчас много работы, я устаю,- сегодняшняя подруга казалась холодной и чужой.

– Поехали куда-нибудь, отдохнём вдвоём,- нельзя было отпускать её в таком настроении.

– А Дунечка?- воодушевилась, блеснув глазами, и совершенно забыв, что поставила точку в отношениях.

– С Дуняшей чуть позже поедут бабушка с дедушкой.

– Прячешь её от меня? Испугался, что она стала иногда невзначай называть меня мамой? Ты на это не рассчитывал? Я была нужна только для того, чтобы она поскорей забыла Арину? Всё предусмотрел? И для себя и для дочери?- горечь, прозвучавшая в словах, только отчасти отражала её обиду.

– Что за ...мать твою,- Вольский вспылил, теряя терпение, а та, чьё дурное настроение он тут сносит (исключительно из доброго отношения к ней), придумывает невероятные истории и делает ещё более невероятные выводы.

– Пока.

Вольскому оставалось только в растерянной озадаченности посмотреть ей вслед.

***

Надо было срочно со всем этим разбираться. И вечером того же дня он догнал её у самого подъезда, не позволив сбежать. Её голубой и его чёрный плащи сняты в прихожей, его ботинки и её закрытые туфельки поставлены рядом.

– Теперь ты сядешь и всё мне расскажешь, пойдём,- тяжёлая рука легла ей на плечо, увлекая к дивану, - выкладывай всё, что ты надумала. Я слушаю. Из-за чего весь сыр-бор?- настойчиво.

– Я расторгаю договор, бордель закрывается,- безучастно.

– Прекрати так называть наши отношения!- он вспылил, поняв: насколько трудно сейчас будет пробиться к её разуму; чувствовал эмоциональное напряжение, зажатое у неё внутри за стеной надуманных обид, и эта стена не даст им договориться.

– Назови любым другим словом, смысл от этого не меняется,- отрешённо и холодно, стараясь не показать, как ей больно.

– Вера, ты не можешь взять и порушить всё по какому-то странному капризу. Объясни внятно: чем я лично так тебя обидел?- он старался изо всех сил говорить спокойно и мягко, успокаивая собственную внутреннюю панику и пытаясь пробраться к её сердцу. И потом она сама когда-то говорила про родственные души. Разве нет?

– Меня много что обижает! Например: то, что ты в последнее время появляешься вечером на два-три часа и спешно уезжаешь; то, что не даёшь мне встречаться с Дунечкой, и мы больше не гуляем, как раньше,- она выговаривала наболевшее с холодным блеском в глазах, казалась чужой и далёкой.

– Вера,- он тряхнул её за плечи так сильно, что у неё дёрнулась голова, - что ты от меня хочешь? Мы взрослые люди и договорились с тобой с самого начала о таких отношениях. Мы не можем жить вместе, но можем БЫТЬ вместе. Что в этом плохого?

– О чём ты там договаривался и с кем, я не знаю. Но совсем недавно я начала понимать, что ты использовал меня дважды. С моей помощью ты заставил Дунечку привыкнуть жить без матери и решил свою проблему.

– Ах вот в чём дело! Я всегда говорил, что женщина способна перевернуть всё с ног на голову. Получается, что я начал встречаться с тобой исключительно для того, чтобы облегчить дочери привыкание жить без матери?