Она пришла с Земли. Клиентка

— Надеюсь, вы, действительно, пришли учить, а не что-то кому-то доказывать.

— Конечно, учить! — с негодованием ответила Мирнон и мысленно добавила: «Надо же вам доказать, что женщины ничуть не глупее и могут не только служанками командовать!»

Дэр Клавдий скептически хмыкнул и, глянув на недобро молчащих коллег, двинулся к выходу.

— Пойдемте, диа Мирнон, я покажу ваш кабинет и расскажу, что к чему. А встречу, думаю, перенесем на вечер.

— Лучше бы проводы устроили, — проворчал пожилой мужчина, и по голосу Мирнон узнала гнусавого, который решил покинуть академию.

На лице его было столько страдания, словно у него болели все зубы или кто-то рядом испортил воздух, и от этого неприкрытого страдания Мирнон стало вдруг неловко. Все же бедолага из-за нее увольняется.

— Ну, конечно! — воскликнула она. — Не надо никакой встречи! Ведь, действительно, проводить того, с кем бок о бок трудились много лет, важнее, чем приветствовать новичка.

Седые брови гнусавого взлетели на лоб.

— Вы кого провожать собрались?!

Диа Мирнон растерянно пожала плечами. Ясное дело, его, но не признаваться же, что она, как вчерашняя студентка, подслушивала под дверью.

Несколько человек покраснели и скривились так, будто сдерживали смех, а гнусавый свирепо ткнул пальцем в ее сторону и, брызгая слюной, взвизгнул:

— Я вас предлагаю проводить! Вас!

* * *

Утром — неласковый приём, вечером — одинокий ужин (в преподавательской столовой ее сторонились, как прокаженную), а теперь Мирнон с неохотой шла на встречу новичка. Предстояли унизительные испытания — других для нее не могли подготовить.

В комнате преподавателей было подозрительно тихо. Помешкав перед дверью, но так ничего и не расслышав, Мирнон зашла. В одном из кресел дремал худой, темноволосый «огневик». Больше никого.

При звуке шагов мужчина открыл глаза и порывисто встал.

— А, вы пришли… — с некоторым стеснением он огляделся и развел руками. — Сожалею, но все слишком заняты. Вот если бы выходной…

— Думаю, было бы так же, — усмехнулась Мирнон. Облегчение, что экзекуция отменяется, смешалось с досадой. Пожалуй, всеобщее пренебрежение еще унизительней, чем любое из испытаний.

Сгоняя остатки сна, мужчина энергично потер усталое лицо и наконец представился:

— Дэр Паблиус Хэтор, куратор первого курса. Мне жаль, что так вышло. Теперь у вас сложится нелестное мнение об Альтийской академии, но на самом деле здесь не так плохо. Присаживайтесь! Завтра ваше первое занятие, давайте немного обсудим его. Я расскажу о студентах, которых вы будете учить, и надеюсь, хоть немного помогу.

— Вы думаете, я не справлюсь?

— Я думаю, вам придется нелегко… Извините за личный вопрос, но сколько вам лет?

— Двадцать четыре.

— И насколько я знаю, раньше вы не преподавали?

— Нет, я год назад закончила Сивильскую академию, потом готовилась… Но вы, наверняка, все уже знаете?

— Просто хотел удостовериться. Все же слухи частенько врут. Видите ли, диа Мирнон, я неспроста спрашиваю о вашем возрасте. Да вы и сами, конечно, понимаете… Ваши студенты — я имею в виду юношей, — лишь на пару-тройку лет младше, а учитывая то, что вы к тому же девушка… — дэр Паблиус многозначительно посмотрел на нее.

Куратор первокурсников оказался весьма учтив и, действительно, выдал много полезной информации, как о студентах, так и о будущих коллегах, в особенности о тех, с кем ей лучше не пересекаться. Для душевного спокойствия, пояснил дэр Паблиус. Против этого Мирнон не возражала.

В конце разговора дэр Паблиус замялся, будто собираясь с духом, но все же сказал:

— Диа Мирнон, хочу вас еще предупредить, чтобы на занятии это не стало для вас неприятным открытием. Вы конечно, в курсе, что к нам отправляют самых слабых студентов?

— А так же наследника ван Саторов, — иронично улыбнулась она. — Да, я в курсе.

— Хорошо. Но вряд ли вы можете себе представить, что бывают студенты с даром в двадцать единиц.

— В двадцать?! — такого Мирнон, и правда, не представляла. — Разве они не должны идти в сины?

— Вот! И я о том же! — воодушевился дэр Паблиус. — Я предлагал студентке перевод в школу син, но она упорно отказывается. Вообразила, что с таким резервом сможет стать магом! Я к чему это… Она — «воздушница», будет у вас учиться.

Мирнон задумалась. Магом? С таким маленьким резервом? Невозможно! Но даже если случится чудо и студентка получит сертификат мага, что она будет делать? Чистить улицы, сдувая палую листву? Так обычные метлы эффективней будут. Уж лучше бы она, и в самом деле, на сину выучилась.

— Несколько дней назад я собирал комиссию, — с досадой в голосе продолжил дэр Паблиус. — Хотел отчислить эту студентку, но один из магистров проголосовал против. Это так недальновидно! Узнай кто-нибудь, какое недоразумение здесь учится, авторитет нашей академии рухнет окончательно. И ужасней всего придется вам… Не верите? — он понимающе улыбнулся, заметив скепсис, который Мирнон и не думала скрывать. — Однако же, вы первая женщина, которая отважилась ворваться в консервативный мир мужчин, и сейчас на вас направлено множество взглядов: все ждут, уж извините за правду, вашей неудачи. Даже не так — провала! И знаете что… Не хочу показаться вам паникером, но я уже общался с выше упомянутой лией Вэлэри и боюсь, как бы она не стала тем камнем, о который вы запнетесь и упадете в пропасть.

Что за ней будут следить, Мирнон и сама понимала, но не видела тут связи в какой-то студенткой. Впрочем, чтобы не обижать единственного мужчину, радушно встретившего ее, все же поинтересовалась:

— Что вы предлагаете?

— Избавиться от нее как можно быстрее! — с готовностью отозвался дэр Паблиус. — Не смотрите так удивленно. Мне самому не нравится говорить такие вещи, но я предпочитаю быть честным. Лиа Вэлэри все равно не осилит магические дисциплины и покинет академию после экзаменов, так зачем же медлить и позволять ей утягивать с собою на дно еще и вас?

— Не слишком ли вы сгущаете краски? Она всего лишь студентка и к тому же слабая.

— Вот именно! Будь на вашем месте мужчина, я и слова бы не сказал. Но вас сейчас рассматривают как, простите, жука под лупой и когда вы не сможете обучить студентку, именно вас и обвинят в несостоятельности как преподавателя. Никому не важно, что причина не в вас, а в слабости ученика! Снова повторюсь, если бы на вашем месте был мужчина, на неудачу одного из студентов никто бы внимания не обратил, но вы…

— Да, да, я помню, жук под лупой. Хорошо, дэр Паблиус, я подумаю над вашими словами.

— И не бойтесь быть жестче. Не думайте, что я сомневаюсь в вашем самообладании и силе воли, но вы сами недавно были студенткой и можете проявлять излишнее мягкосердечие. Со студентами оно лишь навредит. Так что будьте жестче, не позволяйте давить на себя и пресекайте вопросы, на которые не знаете ответ. Вернетесь к ним позже, когда ответ найдете, но сейчас ничего, что показало бы вашу неуверенность или некомпетентность. И держите дистанцию!