Она пришла с Земли. Клиентка

— А зря радуетесь, лиа Вэлэри. Все равно вы не останетесь здесь. Причина может быть любая: не справитесь на «Заклинаниях», или на практике в первый же день израсходуете все силы и не сможете работать на следующий — такую практику не засчитают, надеюсь, это вы понимаете? — в конце концов, велика вероятность, что вы не сдадите экзамены… Впрочем, — куратор, саркастично вскинул бровь, — вряд ли вы до них дотянете. Уж поверьте, я приложу максимум усилий, чтобы побыстрее избавить академию от такой бездари! Так что ищите работу, покупайте подарки деревенской родне… в общем, готовьтесь.

Лера смотрела на куратора, все также улыбаясь. Как бы ни стращал он, а душа пела. Она смогла! Ее не отчислили! И теперь, когда она овладела своей магией, дом стал еще ближе.

Дэр Паблиус медленно поднялся. Глаза его горели бешенством, рот кривился и подергивался. Склонившись над столом, он чуть не в лицо Лере прохрипел:

— Ты поняла меня?

Все мало-мальское уважение, которое она априори испытывала к дэру Паблиусу, как к старшему, испарилось, и, растянув губы в своей фирменной кривой ухмылке, Лера ответила:

— Я вас услышала.

* * *

По столовой разносилось чавканье и гул множества голосов — студенты вовсю хомячили. Сглотнув голодную слюну, Лера уже в который раз оглядела сегодняшний обед. Син Лидарий назвал завернутые в пресные лепешки мясо и овощи «закрутками», но это определенно было буритто. Острое и наверняка вкусное. Вон, парни за соседним столом раскраснелись, один даже слезу пустил, но все равно уплетают так, словно в последний раз едят.

Страдальчески закусив губу, Лера оглянулась на вход. Если Маркус не придет в течение минуты, то она начнет есть. Да, он патрон и все такое… Но блин, хоть патрон, хоть ракета, а жрать после опустошения резерва хочется неимоверно! И она сожрет и свою порцию и его! Пусть знает в следующий раз, как опаздывать.

Гипнотизируя буритто, она принялась отсчитывать секунды. Когда дошла до пятидесятой и почти ощутила, как кисло-сладкий, обжигающий соус наполняет рот, появился Маркус.

Встретившись с ним взглядом, Лера смущенно потупилась.

Воспоминания об утреннем пробуждении вспыхнули с новой силой и расцвели на щеках горячим румянцем.

— Ты все еще здесь и не рыдаешь, собирая пожитки, значит, остаешься, я прав?

Маркус говорил спокойно, даже небрежно, все внимание уделяя своей тарелке, однако же к еде приступать не торопился. Неужели волнуется?

— Пока остаюсь, а дальше видно будет, — сказала Лера, и мысленно добавила: «Дашь портальный ключ, так прямо сейчас уберусь из этого мира! Вот только буритто съем…»

Смущение чуть улеглось, и взяв, наконец, «закрутку», она впилась зубами в мягкое теплое тесто. Соус, и правда, оказался кисло-сладким и обжигающим. Слишком обжигающим! Во рту вспыхнул пожар, дыхание перехватило, а в мозг шибануло волной, очищающей от всех мыслей, кроме одной: воды!

Выпучив глаза, Лера схватила чай и залпом осушила стакан. Полегчало. Отдышавшись и вытерев слёзы, она наткнулась на ироничный взгляд Маркуса и буркнула:

— О доме вспомнилось, вот и всплакнула.

Во второй раз она откусила уже осторожней и немного. Глядя на нее, Маркус тоже приступил к еде. Не спеша прожевал, прислушиваясь к ощущениям, но ни рыдать, ни даже краснеть не стал, и, уже уверенней отрезая следующий кусок, сказал:

— Твои слова можно понять двусмысленно: то ли дома было ужасно, то ли, наоборот, хорошо.

— Там было ужасно хорошо, — Лера вздохнула.

Краем глаза она заметила Шоннери, который приближался к их столику. Точно! Она ведь предложила им с Диланом присоединяться, но рыжик, похоже, не решился.

— Я присяду? — обратился Шоннери к Маркусу.

— Можешь не спрашивать, — откликнулся тот. — Для друга место всегда свободно.

Лера с неприятным царапающим чувством, проследила, как Шоннери устроился по правую руку от Маркуса. То есть место справа — для друга?! Выходит, дело не в рубцах, и Маркус просил ее пересесть не из-за них, а потому, что она всего лишь клиентка?

Так и не поняв, радует ее сей факт или огорчает, Лера зачем-то сказала:

— А за меня магистр Феррин вступился. Сказал, что не только сильные маги нужны, но и умные.

— Иногда за ум принимают хитрость! — ни с того, ни с сего язвительно фыркнул Шоннери.

Лера нахмурилась:

— Тебя, что, скорпион покусал или гадюка в родне затесалась? Откуда столько яда?

— А ты приняла мои слова на свой счет? — неискренне удивился Шоннери. — Я говорил в целом о людской природе, однако дыма без огня не бывает, и если ты…

— Прекратите! — оборвал Маркус друга, слетевшего с катушек воспитанности.

Тот послушно заткнулся и, довольный собой, примерился к буритто. Лера проворчала:

— Надеюсь, эта жгучая штука выведет яд из твоего организма.

В ответ Шоннери скорчил презрительную мину и сунул в рот здоровенный кусок. Лера, позабыв об обиде, зачарованно уставилась на тощего, рафинированного «ботаника», который ну никак не тянул на любителя острых перчиков. А тот с каждым движением челюстей становился всё пунцовей и всё грустней. Но держался. Только излишне торопливо отпил чай, а в остальном ничем не выдал, как ему припекло.

До конца обеда Маркус и Шоннери перебрасывались незначительными репликами, а Лера молчала. До разговоров ли, когда во рту старт космического корабля и пламя прожигает до печенок? Дивные ощущения! Зато покраснеть еще больше было невозможно, и, когда Маркус попросил ее прийти после занятий, она бойко ответила:

— Слушаюсь, патрон!

Шоннери изумленно посмотрел на обоих и хмыкнул:

— Быстро ты ее перевоспитал.

* * *

Во рту, горле и даже животе полыхал огонь, но больше обжигал Шона не он, а пламя злости и обиды. Глядя на опустевшие места Маркуса и Вэлэри, он мысленно вопрошал: «Почему?!» Почему Маркус принял эту девчонку? Чем она лучше старого друга?! И ведь он обрадовался, встретив Шона здесь, так почему теперь проводит свободное время с Вэлэри? Может он и о его дне рождения забыл?

— Повар совсем помешался, — напротив Шона села Ленора. В руке ее был стакан воды. — Раньше вонючее, теперь острое, а потом что? Пересоленное? Только лепешки-дартс и были вкусные, но как подумаю, что ущербная к ним руку приложила, так аппетит пропадает.

Шон промолчал. Поведение Леноры было подозрительно. Она никогда не проявляла к нему интерес, а тут вдруг сама завела разговор. К тому же, ему закрутки понравились, хоть и были островаты. Они напоминали мамины мясные рулетики, она тоже любила добавить перца, не так много, конечно, но отец по этому поводу всегда ворчал, что у него скоро дыру в желудке прожжет. А мама смеялась и уверяла, что не позволит какой-то дыре портить желудок мужа.