Она пришла с Земли. Клиентка

— Я запомнила. Быть жестче, держать дистанцию… Спасибо, дэр Паблиус.

Нравоучения куратора уже утомили, и Мирнон, сославшись на усталость, распрощалась. Дэр Паблиус проводил ее до корпуса, где жили семейные преподаватели и куда поселили ее, и напоследок опять сказал:

— Все же присмотритесь к Вэлэри Дартс. Уверен, вы и сами поймете, что для вас она — помеха.

* * *

На «Заклинания» Лера пришла, слегка волнуясь и пытаясь представить, как все пройдет, но на ум упорно лезла только одна сцена — левитирование перьев в Хогвартсе. Если здесь будет что-то подобное, то хорошо — на это сил хватит. Если же нет — фигово.

Она и так, чтобы не тратить резерв, пол у себя греть не стала и вчера снова сидела в холоде. А ведь последние два денечка уже теплом наслаждалась. Спасибо за это Маркусу! Он объяснил, что хитрость активации грей-камня в постепенном наращивании потока, то есть следовало сразу, как только плетение «подхватит» его, начинать потихоньку увеличивать подачу магии. Звучало просто, но на практике пришлось долго тренироваться, чтобы достичь нужной скорости изменения. Всё надо было делать ме-едленно и пла-авно. Чуть ускоришься — срыв, остановишься — тоже срыв.

Вообще-то, с точки зрения физических законов, смысл в таком постепенном вливании был. Ведь что такое грей-камень? Огромный плоский булыжник. Он не может изменить свою температуру в мгновение ока и, выходит, его нужно «раскачивать». Это как сдвинуть с места автомобиль. Сначала толкаешь его с усилием, медленно, потом он набирает ход и катится все быстрее и быстрее.

Во всяком случае, для себя Лера решила именно так: магия магией, а инерционность, она и на Эйлуне инерционность.

Кстати, теперь еще понятней стали жалобы Клири на работу син. Это ж во сколько им утром вставать надо и как выкладываться, чтобы к приходу студентов нагреть во всех аудиториях эти монументальные каменные ступени, на которых потом так тепло и уютно сидеть! Лучше бы скамьи из дерева сделали, и отопление провели центральное на газе или каменном угле, чем вот так.

Размышляя над тем, а захотят ли сины центральное отопление, ведь тогда они лишатся большей части работы, Лера не заметила, как собрались уже все «воздушники», и только с ударом колокола «вернулась» в аудиторию.

Сегодня тут было непривычно мало народу: «воздушников» набралось лишь тринадцать человек, но все были сильно возбуждены и галдели, как стая сорок. Только девушки, сама Лера, Ленора да Херта, помалкивали, и потому только они обратили внимание на появившуюся незнакомку.

Выглядела та чуть старше двадцати, с тонкими чертами, вся какая-то изящно-воздушная, и даже ее небесного цвета мантия казалась невесомой.

Хм, мантия? Лера еще раз оценивающе прошлась по одеянию незнакомки. Точно мантия. Не платье. Но ведь мантии носят только преподаватели, а преподаватели здесь только мужчины. Местная Гипатия Александрийская?

Между тем незнакомка пристально оглядывала студентов и останавливать разговоры не спешила. На Лере ее взгляд «споткнулся». Ну еще бы, встретить в академии одаренного с таким маленьким резервом можно разве что среди син, да и среди них-то настолько слабых не жалуют.

Вдоволь «налюбовавшись» на ауру Леры, незнакомка наконец прошла на кафедру и основанием указки постучала по столу. Парни затихли и, раскрыв рты, уставились на «Гипатию». Кто-то присвистнул.

С холодной улыбкой, не коснувшейся глаз, она произнесла:

— Меня зовут диа Мирнон ван Хиль, и я буду учить вас «Заклинаниям воздушной стихии».

Парни отмерли, зашептались, а потом один за другим посыпались возгласы:

— Глупая шутка!

— Эй, ты, что, новенькая студентка?

— Наверное, тоже дел натворила и к нам выслали.

«Гипатия» взмахнула рукой, и по рядам, растрепав одежду и волосы, пронеслась волна ледяного ветра. Лера зябко поежилась. Да уж, если эта девушка и была студенткой, то явно со старшего курса.

А диа Мирнон хлопнула указкой по ладони и, недобро нахмурившись, отчеканила:

— Во-первых, я не студентка и это не шутка. Во-вторых, хотите задать вопрос — поднимаете руку. Если разрешу — встаете и говорите. На выкрики с места не отвечаю. Две реплики без разрешения — и покидаете аудиторию. Ясно?

Все молчали. Диа Мирнон удовлетворенно кивнула:

— С вопросами закончили, перейдем к занятию.

Она записала на «доске» опупенно длинную тарабарщину, вовсе не похожую на какое-нибудь «левиосо» из «Гарри Поттера», и назвала ее заклинанием «воздушной линзы». Затем, несколько раз прочитав его вслух, сказала, что будет по очереди опрашивать студентов, чтобы каждый научился правильному произношению.

— Будьте внимательны, — предостерегла она. — Всего одна ошибка, и при активации плетения — смерть!

Лера с недоумением глянула на дию Мирнон. На магической безопасности им говорили, что ошибаться нельзя, но чтобы смерть… «Гипатия» прикалывается, что ли? Но та была серьезна, а один из парней, Фидо, проворчал:

— Да знаем мы, не из леса вылезли.

— Вам первое предупреждение, — невозмутимо сказала ему диа Мирнон.

Фидо цыкнул, и хотя дальше выступать не решился, сделал вид, что просто связываться с женщиной считает ниже своего достоинства.

— Итак, для излишне самоуверенных повторю: не должно быть ни единой ошибки. Нет, идиотов мне ничуть не жалко. Скорее всего, когда выжигает их недалекие мозги, им даже не больно. Но мне совсем не хочется, чтобы поползли слухи, будто студенты вымирают именно у женщины-преподавателя.

Диа Мирнон сделала паузу, давая всем проникнуться.

Не известно, как другие, но Лера прониклась. Тело обдало холодом, когда она вспомнила, как спасший их с Диланом Маркус, выговаривал заклинание заплетающимся языком. О чем только думал, дурак пьяный?! Умереть же мог!

Диа Мирнон ткнула указкой в сторону Леноры:

— Начнем с вас. У девушек дикция обычно лучше.

— Просто они болтают больше, — опять не удержался кто-то.

— Вам тоже предупреждение, — тут же нашла взглядом диа Мирнон несдержанного. — И, пожалуй, вы станете первым. Читайте, не торопясь, четко проговаривая каждую букву. Как ваше имя?

— Лэр Юлиус ван Цейл, — лениво произнес парень и принялся читать.

Уже во втором слове он поставил неверное ударение, и диа Мирнон будто вскользь заметила:

— Потом активируете то, что у вас получится.

Юлиус сбился и побледнел. Так и не дождавшись от него продолжения, диа Мирнон спросила:

— Есть другие желающие?

Все опустили головы и, судя по сжатым губам, только палач смог бы выдавить из них звуки. Вдруг взгляд «Гипатии» остановился на Лере.

— Вы! — острие указки нацелилось прямо ей в лоб. — Читайте!

Все облегченно выдохнули и расслабились. Ну, ей богу, детский сад!

Лера посмотрела на «доску». Заклинание, конечно, заковыристое, но по сути обычный текст и написан на местной латыни, а не на чужом, новом языке. К тому же была твердая уверенность, что диа Мирнон блефует и не будет настаивать на активации плетения. Если же будет, то придется отказать.