Они должны умереть

– А я волнуюсь. Этот день особенный, понимаешь, о чем я говорю? Наши дела скоро пойдут в гору!

– Знаю, - ответил Кух.

– Как-нибудь в один из воскресных дней ты будешь сидеть на крыльце и мечтать. Особенно летом, как сейчас. Но сегодня все по-другому. Сегодня предстоит сделать многое. Вот что я хотел сказать. И это переполняет меня радостью. Сегодняшнее дело, ты понимаешь? Как же все здорово.

Подойдя к дому, Кух ухмыльнулся:

– Что касается Альфи, для него это совсем не здорово.

* * *

Стоя на углу недалеко от кафе и нервно покусывая нижнюю губу, Сиксто наблюдал за домом Альфредо.

А в это время в кафе Джефф показывал карточку Луису.

– Как тебе это нравится?
– спросил он.

– Будь терпелив и настойчив в достижении цели, - читал Луис, - и все твои желания исполнятся.

– Кстати, во сколько открывается "Ла Галлина"?
– спросил Джефф.

– Я думал, ты уже забыл про это.

– Ну, раз уж я здесь...
– Джефф пожал плечами.
– Так во сколько открывается бар?

– Сегодня воскресенье, а так как "Ла Галлина" - бар, то откроется он не раньше полудня.

– Тогда в запасе у меня еще много времени.

– Если ты послушаешься моего совета...

– Эй, эй, ты!
– раздался рев, и они оба одновременно выглянули на улицу. Энди Паркер, казалось, появился из ниоткуда. Он подошел к стоявшему на углу Сиксто и громко крикнул: - Эй, ты, я обращаюсь к тебе.

Испуганный Сиксто попятился назад:

– Ко мне?
– спросил он.
– Ко мне?

– Что ты здесь делаешь?
– Паркер вплотную приблизился к нему.

– Ничего, я только стоял...

– К стене!

– Что?

Схватив парня за воротник рубашки, Паркер швырнул его к столбу, что на углу кафе.
– Я сказал: к стене!

– Но я ничего не делал, я только...

– Нагнись!

Сиксто недоуменно посмотрел на него. Видя, что его приказ не выполняется, Паркер в ярости ударил Сиксто прямо в живот. Согнувшись от боли, он обхватил живот руками и опустил голову.

– Руки на стену, ладони разжать! Делай, как я сказал!
– закричал Паркер.

Сиксто сделал неудачную попытку разжать руки, но снова схватился за живот. Когда Паркер ударил его в бок, он судорожно попытался отпихнуть его. Затем, весь дрожа, вытянул руки и положил их на столб. Паркер быстро обыскал его. Он был всецело занят кропотливой и тщательной работой, настолько тщательной, что даже не заметил Фрэнка Эрнандеса, остановившегося в двух шагах от кафе.

– Повернись!
– командовал он.
– Выверни карманы и все выложи. Поторапливайся!

– Э, оставь его, Энди, - произнес подошедший к ним Эрнандес. Затем повернулся к Сиксто.
– Уходи отсюда, парень.

Сиксто испуганно замялся, переводя взгляд с одного на другого.

– Мотай отсюда, да побыстрей, а то еще получишь.
– Немного поколебавшись, Сиксто сорвался с места и, завернув за угол, быстро побежал по авеню.

– Спасибо, Фрэнк, - с издевкой произнес Паркер.

– В Уголовном кодексе нет такой статьи, которая бы запрещала ребятам заниматься своими собственными делами, Энди.

– Никто ничего не говорит, - Паркер сделал паузу.

– Но предположим, что у этого безвинного ангелочка был спрятан пакет с героином.

– Ничего у него не было спрятано. Он не наркоман, и ты это знаешь. Этот парень из хорошей семьи.

– Неужели? А разве не бывает наркоманов из хороших семей? Но предположим, что у него был спрятан пакет. Только предположим.

– Единственное, что у него могло быть - так это презрение к полицейскому, который избивал его.

– Сдается мне, вы следите здесь за всеми, кто допустил хоть малейшее нарушение, - раздался голос Джеффа из кафе.

– Ты прав, моряк, - ответил Паркер.
– День и ночь. Этот парень принадлежит к уличной банде. Ты видел на нем рубашку с названием клуба? Думаешь, я буду терпеть все это дерьмо?

– У этого парня нет чувства собственного достоинства, - сказал Эрнандес.
– Так что, поторапливайся...

– Ну ладно, хватит о нем. Ты думаешь, его можно исправить с помощью дубинки?
– Он помолчал.
– Куда держишь путь?

– К миссис Гомес.

– А она еще ничего, эта миссис Гомес. Наверное, за пятьдесят, но с ней все в порядке. Фрэнк, а ты уверен, что это деловой визит?

– Уверен, - ответил Эрнандес.

– Что ж, поверим тебе на слово. Кстати, не заходил разговор о Мирандо?

– Когда я уходил, нет.

– Знаешь, - задумчиво произнес Луис, - Фрэнк, наверное, прав. Пойми меня, Энди, я не собираюсь учить тебя, как надо работать. Не думай так. Но, обращаясь таким образом с парнем, ты нанес ему сильную обиду. Я хочу сказать, что на острове все было бы по-другому.

– В Пуэрто-Рико нет проблем с бандами малолетних преступников, - сухо произнес Паркер.

– Конечно, нет. Но я имел в виду другое. Там... не знаю, как сказать... больше уважения.

– К чему? К послеобеденному отдыху?
– разразился Паркер смехом.

– Ну вот, ты все свел к шутке, - смущенно произнес Луис.

– Я? Почему я должен шутить по поводу твоей родины?

– Знаешь, как тебе объяснить... мы были бедные и голодные, но в центре города всегда была площадь, церковь розового цвета, росли деревья манго. В любое время ты всегда мог пойти на эту площадь и пообщаться с друзьями. И никогда ты не был безликим, люди знали, как тебя зовут. Это очень важно, Энди, знать, кто ты есть.

– Ну, и кем же был ты, Луис?
– довольно посмеиваясь, спросил Паркер. Губернатором?

– Он все превратит в шутку, - добродушно произнес Луис.
– Фрэнк, ты понимаешь, что я имею в виду?

– Разумеется.

– Здесь, порой, ты чувствуешь себя каким-то потерянным. А если ты безликий, то не может быть и речи об уважении, о чувстве собственного достоинства.

– Я понимаю, что ты хочешь сказать, Луис, - произнес Джефф.
– Это похоже на то, что я рассказывал о Флетчере. Можно раствориться в огромной массе людей и забыть, кто ты или что ты.