Они должны умереть

– Сначала нужно выяснить, где наудится Альфи: дома или нет. Об этом позаботятся Папа и ты, Сиксто. Зайдете в коридор и будете подслушивать у двери. Постарайтесь выяснить, дома он или нет. После этого вернетесь и доложите мне.

– Но как его заманить к нам?
– спросил Кух.

– Все, что от вас требуется - заставить его выйти в коридор.

– Но как?

– Не знаю.
– Он задумался.
– Неужели у него нет друзей? Например, Папа мог бы позвать его, выдав себя за приятеля.

Кух покачал головой:

– Альфи - это дикий волк.

– Должен же быть кто-то, кому он доверяет, кому бы он поверил и вышел в коридор поговорить... Идея!

– Он щелкнул пальцами, и лицо его тотчас оживилось.
– Если кто-то из нас начнет его звать, он все равно не выйдет. Надо сказать, что мы будем друзьями, что мы больше не таим на него зла, понимаете? Вот такая версия. Посредник поверит в это и расскажет Альфи. А когда Альфи выйдет в коридор - бам!

– Да, Зип, но кто будет посредником? Кому Альфи может поверить?

Зип расплылся в улыбке.

– Чайне, - сказал он.

Глава 15

Попав в дом, где жил Альфредо Гомес, Сиксто уже знал, что надо делать. Наверное, он знал об этом уже с самого начала, еще тогда, когда шел в аптеку. Знал, но не мог признаться себе в этом. И сейчас он очень хорошо понимал, что для предотвращения бессмысленного убийства Альфредо Гомеса присутствие полиции на улице просто необходимо. Он сознавал, что должен сделать выбор и сделать немедленно, а определившись - отстаивать избранный им путь. Слишком юный, он, очутившись на житейском перекрестке, с трудом мог во всем разобраться, сделать выбор, от которого зависела бы жизнь другого человека, в равной мере, как и его собственная. Но перекресток не был чем-то мифическим, это была реальность, и он столкнулся с ней лицом к лицу. Он выбрал свой путь так, как это и должно быть - обыденно, не крича об этом на весь мир. Это ему подсказала его совесть. Для него не было иного пути, ведь этот выбор был для него частью его самого.

– Папа, - прошептал он.

– Что тебе?

– Давай сядем. Я хочу поговорить с тобой.

Они уселись на ступеньки, ведущие на второй этаж. В коридоре было темно и тихо. Почти все жители дома высыпали на улицу понаблюдать за осадой. Но даже зная, что его никто не может подслушать, Сиксто старался говорить шепотом. Но шепот заразителен и поэтому Папа шептал тоже. Сидя бок о бок в темном коридоре, ребята тихо разговаривали.

– Так что случилось?
– снова спросил Папа.

– Папа, это все неправильно.

– Что все неправильно?

– То, что мы собираемся сделать с Альфредо.

– Зип сказал...

– Папа, пожалуйста, послушай меня.

– Я слушаю, Сиксто.

– Папа, мы не должны убивать Альфи.

– Не должны? Но Зип сказал...

– Не должны. Папа. Послушай, тебе здесь нравится? Тебе нравится этот город?

– Si.

– Мы приехали сюда... здесь хорошо... лучше. Мы же не хотим быть похожими на этого Пепе Мирандо.

Смущенный таким поворотом дела, Папа замешкался. Затем сказал:

– Пепе Мирандо - самая большая величина, которая когда-либо жила в этом районе.

– Нет, это совсем не так. Это позор для наших людей.

Папа покачал головой. Нежно, подобно отцу, объясняющему что-то любимому сыну, положив свою руку на руку Сиксто. Затем размеренно, по-отечески, как бы оправдывая свое прозвище, похлопал его и сказал:

– Нет, Сиксто, ты не прав. Он очень большой человек.

– Папа, но он убивает люден!
– произнес Сиксто, отдернув руку.

– Si. Он храбрый.

– Папа, это не...

– Он очень отважный, - настаивал Папа.
– Он продырявил головы многим полицейским и...

– Он не храбрый. В нем нет ничего хорошего. Ему наплевать на тебя и на меня, он заботится только о себе. Он плохой и только портит нас.

– Нет, Сиксто, - размеренно произнес Папа.
– No es verdad. De ningup modo...*

______________

* Неправда, никоим образом... (исп.).

– He говори по-испански! Раз ты здесь, мы должны говорить по-английски.
– Помолчав, добавил: - Папа, ты понимаешь, о чем я говорю?

– Si, yo comprendo. Pero...*

______________

* Да, понимаю, но... (исп.).

– Не говори по-испански.

– Это почему же?
– удивился Папа.

– - Послушай меня. Папа, - Сиксто уже начинал терять всякую надежду. Мы не будем убивать Альфи.

– Разумеется, нет, - подтвердил Папа, кивнув головой.

– Нет. Нет. Убив его, мы поступим скверно. Как Зип. Как Пепе.

– Зип покупал мне мороженое.

– Папа, он плохой.

– Зип? Плохой?

– Да. Да.

– А Пепе?

– И он тоже плохой.

– Нет.
– Папа покачал головой.
– Зип говорит, что он хороший.

Сиксто начинало трясти. Он не хотел козырять, но видел, что не убедил Папа, видел, что нужно приложить еще больше усилий.

– Папа, а как ты думаешь, я хороший?

– Si.

– Мог бы я совершить что-нибудь плохое?

– Не думаю.

– Папа...

Он затаил дыхание.

– Папа, человек, позвонивший в полицию... и рассказавший, где находится Пепе, - это я. Я навел их на след.

Воцарилась тишина. Он почувствовал, что совершил громадную ошибку, открыв то, что должно было оставаться тайной. Папа смотрел на него отсутствующим взглядом.

– Это ты настучал на Пепе?
– все еще не веря, спросил он.

– Да.

– А как ты узнал, где он находится?

– Я увидел его вчера, узнав по фотографии из газеты. Я думал об этом весь день. Затем рассудил, что будет лучше, если я обо всем расскажу.

– Но... это предательство, Сиксто.

– Нет.

– Ведь ты настучал на Пепе!

– Да.

– Почему? Почему ты это сделал?

– Потому, что он плохой.

Несколько секунд Папа молчал. Затем, почесав затылок, сказал:

– Если Пепе плохой, то почему Зип говорит?..

– Просто Зипу хочется быть великим. Он думает, что если он пустит в ход кулаки, то он - уже большой человек. Но ведь у каждого - своя собственная жизнь и не надо в нее вмешиваться. Папа, послушай, пожалуйста.
– Он вдруг почувствовал, как к горлу подкатил ком. Сильно сжав руку Папа, он произнес: - Если мы это совершим, то можем уже не остановиться, слышишь меня?