Ониксовый шторм

– Мы немного волновались, что они затащат тебя за территорию школы и превратят в пепел. Ридок проводит рукой по татуировке дракона сбоку на шее.

“Я в порядке. Все, что мы делали до сегодняшнего утра, было прощено. Ты пропустил остальную часть Боевого инструктажа?

“Нас особо не о чем было информировать, поскольку информация поступает с границы тонким ручейком. Одна зона активных боевых действий, о которой они знают... — Ри делает паузу, ее глаза широко распахиваются.
– Ви.

“Ты столкнешься с последствиями!” Этос рычит слева, и я разворачиваюсь, становясь между ним и моими друзьями, когда он несется на нас по толстому красному ковру. Гнев поднимается, быстрый и сильный, принося силу, выплескивающуюся на поверхность моей кожи.

– Только не от тебя, она этого не сделает. Бреннан проходит сквозь строй охранников прямо передо мной и качает головой.

– Ты. Этос отшатывается. “Все это время...”

– Я. Бреннан кивает, и я подхожу к нему.

– Ты проиграл. ” Мои пальцы касаются рукояти кинжала у моего бедра, когда я пристально смотрю на человека, которого когда-то считала образцом для подражания. “ Ты пытался убить нас в Атебайне, осенью послал за мной убийц и даже натравил на меня Варриша, а я все еще здесь. Ты проиграл . Мы прощены. Мы здесь”.

“И все же я тот, кого король назначил командующим Басгиафом”, — он указывает на переполненный зал вокруг нас, — “так что, возможно, это вы на самом деле проиграли, кадет извините, Рейнгейл”.

Мое сердце скачет галопом, перед глазами темнеет, и я пошатываюсь. Нет. Никто, кроме него. Ктоугодно. Я качаю головой, когда Бреннан хватается за ткань на спине моей формы, поддерживая меня.

“Ты не годишься сидеть за ее столом”, - огрызается Бреннан.

– Но я здесь. ” Он становится немного выше. — Сенариум может согласиться на помилование, но я уверяю вас, что вам не сойдет с рук изменение камня, которого никто из нас до конца не понимает, - подвергнуть опасности наше королевство.

– Но я здесь, - тихо отвечаю я, гнев быстро сменяется шоком. “ Твои угрозы - это просто угрозы. Я больше не напуганная первокурсница, неуверенная, выживу ли я после молотьбы или буду способна владеть оружием. Я делаю один шаг в его сторону. “ Один из моих драконов - один из самых могущественных на Континенте, а другой - самый редкий. Я не понимал этого ни год, ни даже несколько месяцев назад, но теперь понимаю: ты не можешь позволить себе убить меня”.

Его лицо — так похожее на лицо Дэйна — искажается гримасой.

—Ты не можешь позволить себе потерять ни одного из моих драконов, не говоря уже о моей печатке, и ты уверен, что Малек не может позволить себе потерять печатку лейтенанта Риорсона - или мне следует называть его герцогом Тиррендора ? Я вытягиваю обе руки по бокам, обнажая торс. “ Делайте все, что в ваших силах, но мы оба знаем, что теперь я вне вашей досягаемости, генерал. Я медленно опускаю руки.

– Делаю все, что в моих силах? Его плечи тяжело вздымаются и опускаются, когда он смотрит на Бреннана, затем за его спину. “ Я точно знаю, куда нанести удар, чтобы поставить тебя на колени, кадет. Твои братья и сестры, может быть, и не входят в мою цепочку подчинения, но твои друзья - нет.

У меня сводит живот.

– Вы, второгодники, кажетесь довольно преданными друг другу. Он снова переводит взгляд на меня. “Они будут платить за каждое твое неповиновение приказу или выход за рамки дозволенного, начиная с этого момента”. Его голова наклоняется, когда он смотрит мимо меня. “Ты хочешь поиграть с вопросами войны? Тогда ты не будешь возражать против службы на фронте. Он смотрит на Ри. “Командир отделения, каждый второгодник под вашим командованием настоящим получает приказ о двухдневном дежурстве на заставе Самара, которое начнется завтра утром”. Жестокая улыбка кривит его рот, когда он обращается ко мне. “Бои там ... довольно напряженные, но, несомненно, твоя печатка сохранит жизнь твоим товарищам по отряду, и через два дня ты сможешь вернуться, прежде чем твой дракон почувствует потерю своей пары”.

– Завтра утром? Мои губы приоткрываются. “ Но для "грифона" это по меньшей мере восемнадцатичасовой полет, и им понадобятся перерывы. В общей сложности это займет больше двадцати часов, и к тому времени, как мы доберемся туда, они будут измотаны.

“Тогда, я думаю, вам лучше идти. Я надеюсь увидеть вас всех вернувшимися ... целыми и невредимыми”.

Призыв курсантов на действительную службу во время войны может быть санкционирован только командующим Басгиатом.

—Статья Восьмая, Раздел первый Кодекса всадника Дракона

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Tпрошло двадцать два часа, и мы вшестером явились к подполковнику Дегренси во дворе Самары, с затуманенными глазами и покачиваясь от невыносимой усталости. Мы не единственные, кто устал. Подполковник определенно знавал дни и полегче. Его щеки ввалились, а на шее сбоку запеклась кровь.

Крепость должна казаться знакомой, учитывая, сколько раз я навещал Хадена, пока он служил здесь осенью, но сцена вокруг нас делает это место почти неузнаваемым. Западная стена выглядит так, словно дракон проломился сквозь нее, разрушив почти четверть сооружения, и раненые в различных состояниях бедствия выстраиваются в ряд, пока целители в окровавленных халатах движутся между ними.

– Не дракон, - поправляет меня Андарна. “Виверна”.

Мы пролетели над тем, что осталось от их сожженных костей, в нескольких полях от нас.

– Постарайся немного отдохнуть, - говорю я ей.

“Я единственная, кто спал по дороге сюда”, - возражает она. – И эта штука чешется.

– Оставь свои ремни безопасности. Никто не знает, как быстро нам, возможно, придется уезжать.

“Я не надену это, когда мы найдем мою семью”, - ворчит она.

“Тогда лети дальше”, - рычит Таирн. – Некоторые из нас пытаются заснуть.

Подполковник Дегренси заканчивает читать приказы, которые передал Ри, затем поднимает взгляд на нас поверх бумаги.
– Они действительно передали командование Басгиафом Этосу ?

– Да, сэр. Ри держит плечи прямо, чего я не могу сказать об остальных из нас.