ОНО

В другой раз он заглянул в открытую ветром и примерзшую в таком положении створку ворот на территорию складов. Осмотревшись, вошел внутрь, памятуя о мистере Брэддоке и опасливо озираясь (Эдди не хотелось оказаться вышвырнутым в любой момент). Раньше там бывали водители грузовиков, иногда подвозившие праздно шатавшихся ребят на небольшие расстояния.

Теперь же вокруг царила тишина. Пустовала дежурка с разбитым камнем стеклом. Сторожей здесь не было с 1950 года. Даже мистер Брэддок прогонял детей самостоятельно, а ночной патруль четыре-пять раз за ночь направлял фары старенького «студебекера» на входную дверь — тем дело и кончалось.

Хотя оставались бродяги. Именно они и беспокоили Эдди — небритые, помятые, с грязными лапищами и обметанными губами. Эти железнодорожные «зайцы» иногда спрыгивали с поездов, проезжая Дерри, или ехали дальше, делая здесь пересадку. Иногда у них не хватало пальцев. И почти всегда они были пьяны и требовали сигарет.

Один из таких вылез из подвала дома № 29 по Нейболт-стрит, высказав пожелание «вздуть» Эдди за четвертак. Здоровые ноги унесли мальчика. Эдди враз похолодел и в горле у него пересохло. У бомжа не хватало ноздри. Вместо нее была красная запаршивевшая борозда.

— У меня нет денег, — икнул Эдди, седлая велосипед.

— Ну хоть за дайм, — прошелестел бомж, придвигаясь. На нем висели дряхлые фланелевые штаны со следами блевотины на отворотах. Расстегнув молнию, он подошел вплотную. По физиономии, давно не бритой, пробежала грязная ухмылка. Подвижный красный нос внушал омерзение.

— У меня… ничего нет, — прошептал Эдди, вдруг подумав: «Боже мой, это же прокаженный! Если он дотронется до меня, я тоже могу заболеть!» — Чувство самосохранения заставило его нажать на педали. Он слышал, как бродяга кинулся вдогонку, шлепая шнурками по пространству, где раньше стояли ящики с солью.

— Пойдем со мной, пацан! Вздую задарма! Вернись!

Эдди прилип к велосипеду, задыхаясь от напряжения. Грудная клетка разрослась и тянула вниз. Мальчик пытался набрать скорость, когда рука бомжа зацепила багажник. Велосипед залихорадило. Эдди через плечо заметил преследующего бродягу (НАСТИГНЕТ!!!); гримаса на его физиономии, обнажившая черные дыры вместо зубов, выражала крайнее возбуждение.

Несмотря на тяжесть в груди, Эдди нажимал на педали, замирая в ожидании момента, когда рука бомжа схватит его за плечо, сдернет с «роли» в пыль, а уж там… Бог знает что может произойти. Мальчик уже не смел оглядываться, пока не доехал до церковной школы. Бродяга отстал.

Эдди почти неделю приходил в себя, переживая событие, затем поделился случившимся с Ричи Тозье и Биллом Денборо, когда все втроем листали комиксы на чердаке.

— Это не проказа, чудак — это «сиф», — авторитетно заметил Ричи.

Эдди перевел взгляд на Билла, пытаясь определить, не разыгрывает ли его Ричи; он никогда не слышал о болезни с названием «сифт». Да и мина у Ричи была такая, будто он только что это придумал.

— Что за штука такая этот «сифт», а, Билл?

Посерьезневший Билл наклонил голову.

— «Сиф», а н-не с-сифт. С-сокращение от с-сифилиса.

— А это что?

— Этим заболеваешь при траханьи, — сказал Ричи. — Ты хоть знаешь, что это такое, Эд?

— Конечно, — ответствовал парень, надеясь, что если и покраснел, то не слишком заметно. Он уже знал, что должно произойти, когда он станет старше и когда его член будет «вырабатывать вещество». Винсент («Буджерс») Тальендо растолковал это мальчику как-то на перемене. Согласно его толкованию, трахаться — значит тереть свой член напротив живота девчонки, пока он (член — не живот) не затвердеет. Затем еще немного, и начнешь «получать ощущение». На вопрос Эдди, что это значит, Буджерс неопределенно помотал головой и промямлил, что это, мол, нельзя описать, надо только прочувствовать. Он добавил, что можно добиться этого в своей ванне, намыливая пенис. (Единственное, чего, попробовав, добился Эдди, — ему нестерпимо захотелось писать.) В любом случае, продолжал Буджерс, после того, как «получаешь ощущение», из пениса вытекает «вещество». Это бывает у ребят постарше, а старший брат Тальендо говорил, что по-научному оно называется «сперма». И когда ты «получаешь ощущение», надо взять свой пенис и нацелить его в низ живота девчонки, чем быстрее — тем лучше. Сперма попадает внутрь, и будет ребенок. «А девчонкам нравится это?» — поинтересовался Эдди, испытавший некоторое потрясение, у Тальендо. «Мне кажется, да», — неуверенно ответил Буджерс…

— Слушай сюда, Эд, — отвлек его от воспоминаний Ричи, — вопросы будешь задавать потом. Бывают женщины с такой болезнью. Мужчины тоже, но женщины чаще. Так что если мужчина заразится от женщины…

— Или от д-другого, если они п-педики, — вставил Билл.

— Да. Суть в том, что «сиф» можно получить только от заразного.

— А как это выглядит? — поинтересовался Эдди.

— Гнить начинаешь, — ответил Ричи, не вдаваясь в подробности.

У Эдди от ужаса расширились зрачки.

— Да уж, это не сахар, — добавил Ричи, заметив вытянувшееся лицо Эдди. — Сначала проваливается нос. Встречаются совершенно безносые сифилитики. Затем отваливается член.

— П-перестань, — попросил Билл. — Я т-только ч-что п-позавтракал.

— Но, бэби, это ж наука, — покровительственно заметил Ричи.

— А какая разница между сифилитиком и прокаженным? — вклинился Эдди.

— Проказы от траханья не бывает, — уверенно заявил Ричи и расхохотался, глядя на озадаченных Эдди и Билла.

7

С того дня дом № 29 по Нейболт-стрит занял прочное место в воображении Эдди. Вид заросшего подворья, покосившегося крыльца, забитых досками оконных проемов вызывал нездоровую смесь любопытства и боязни. И полтора месяца тому назад он-таки припарковал свой «роли» (правда, не доходя четырех домов по этой стороне) и пошел по траве к крыльцу дома.

Стук сердца стал ощутимее и во рту пересохло: теперь, когда он выслушал рассказ Билла о фотографии из альбома и сопоставил ощущения Билла в комнате Джорджа со своими собственными, казалось, в них было нечто схожее. Они выходили из-под контроля. Получалось, что Эдди кто-то толкает туда.

Причем не ноги вели Эдди к дому, а сам дом, молчаливый и загадочный, приближался к Эдди.

С пакгаузов слабо доносились звуки работавшего дизеля и металлический лязг. В депо ремонтировали подвижный состав.

Эдди машинально потянулся за аспиратором, хотя астма не давала о себе знать с той силой, как в день встречи с бомжем без ноздри. Не давала покоя лишь тревожная мысль, что дом подкрадывается к нему.

Эдди заглянул под крыльцо. Там было пусто. Ничего удивительного. Весна ведь, а бродяги просачиваются в Дерри с конца сентября по ноябрь. В это время еще можно найти работу на фермах, если более-менее прилично одет. Еще продолжалась уборка картофеля и яблок, утеплялись на зиму окна, ремонтировались крыши…

Бомжа под крыльцом не было — лишь многочисленные следы указывали на чье-то присутствие здесь раньше. Пивные банки, бутылки, пустая посуда из-под виски. Грязное одеяло торчало поверх кирпичного фундамента как дохлая собака. Газетные клочки, старый башмак… и запах мусорной свалки. Поверх всего — толстый слой прошлогодней листвы.

Помимо своего желания Эдди сунулся под крыльцо. Толчки сердца отдавались в голове гулким эхом, застилая время от времени глаза белым туманом.

Запах был отвратительный — смесь кислятины, пота и прелой листвы, которая даже не шуршала под ногами, а вместе с обрывками газет издавала вздохи.