Опальная жена генерала драконов. Жестокое пари

Он до сих пор не понимает, как прорвался через границу с зачарованной пулей в крыле.

Но Бран преодолел стены, усыпанные стрелками, и рухнул прямо над оазисом Пша, где стоял храм бога Хаоса. Его встретила королева змей. Нагиня Алия затащила его в свой дворец, украшенный мрамором, слюдой и фонтанами. В первый момент Бран растерялся от множества зеркал, от слепящего сияния золота и бирюзы.

Алия склонилась над ним и прошипела:

— Молодой дракон, ты слишком красив, чтобы я отпустила тебя так просто.

А затем Дормер потерял сознание.

Задача Брана заключалась в том, чтобы достать для императора особенно ценный артефакт — золотую розу, распознающую ложь. Безумная, самоубийственная задача. На самом же деле владыке драконов, безусловно, нужна была информация.

Алия вылечила Брана Дормера, но он оказался пленником прекрасной нагини. С десяток лет он провел в пустыне и спасли его лишь природные ум и дикое упрямство.

Стального дракона не так просто сломить. И однажды он вырвался.

Не помогли ни сдерживающие ипостась зелья, ни красота королевы змей. Его драконьи упорство и гордыня оказались сильнее. Наги не смогли противостоять огню его зверя, вырвавшегося на свободу.

Бран прикрывает глаза, стараясь вынырнуть из воспоминаний.

С тех пор он ненавидит жару и иссушенную солнцем землю. Холодная вьюга и хлопья снега его радость. Молнии и гром — его стихия.

Скрипит дверь и в ректорский кабинет заходит Патрей.

Патрей темный маг, умеющий становиться тенью или, точнее, Призраком.

Бран частенько принимал участие в военных походах королевы, поскольку наги любили междоусобицы. Тогда он и спас жизнь этому существу, в последствии ставшему его дворецким.

Два пленника, они объединили силы, чтобы вырваться на свободу.

— Как она? — хрипло спрашивает Бран.

— Работает в таверне, — Патрей склоняет голову. Он легко перенял привычки империи, из темноликого варвара превратившись в респектабельного слугу.

— Бесы, — цедит Бран. — Успела набрать проблем? Враги появились?

— Одна компания хулиганов пыталась приставать…

— Кто такие? — Бран хмурится, из груди рвется рык и он дергает шейный платок, который вынужден напяливать к белоснежной рубашке и черному сюртуку.

— Заезжие торговцы, — Патрей монотонно перечисляет имена зарвавшихся иноземцев.

— Я займусь ими, — коротко отвечает Бран. — А ты проследи за Лондри. Я не понимаю, к чему стремится этот ублюдок.

— Цели их ордена очень трудно просчитать, генерал Дормер.

Бран кивает. Прошлое снова тянет назад, в воспоминания.

Алия поцеловала его, влив черное проклятие в его губы. Он не сразу это понял, а когда она, смеясь, прошипела ему в лицо правду, оцепенел.

— Отныне ты не сможешь любить, Дормер. Что там так важно для драконов? Истинность? Забудь о ней. Как только потянешься к любимой сердцем, она умрет, отравленная проклятием.

— Тварь! — он схватил ее за горло, но королева змей снова залилась смехом, глядя ему в глаза.

— А ведь дракон полюбит, да? Такова его природа.

Он сильнее сжал пальцы, но она, перед тем как обернуться коброй, успела выкрикнуть:

— Есть только один способ спасти ее — умереть вместо нее самому! Ты пойдешь на смерть ради истинной, Дормер?! Зная твою себялюбивую натуру, скажу — нет! Ты не принесешь себя в жертву!

Он не знает, почему так и не задушил змею. Возможно, испугался, что ее смерть усилит проклятье. Шипящая кобра встала на кольца и распустила капюшон — алый язык как пламя, золотые глаза как два солнца, что он так ненавидит.

— Генерал, — Патрей выдергивает его из мерзких видений.

— Да?

— Лондри оберегает девушку. Только вот вчера его призвал император и он не смог защитить мисс Айви в таверне. Мне пришлось вмешаться.

Бран все-таки срывает галстук и размашистым шагом выходит из кабинета. Он размажет подонков, посмевших тронуть его истинную.

Глава 41

Стоит переступить порог лавки зельевара, как нос щекочет аромат трав, смешанных с нотами лимона и апельсина. Старик в сером балахоне перебирает сухие листья, разложенные на прилавке.

Я потираю руки и оглядываюсь — свет пробивается через толстые стекла маленьких квадратных окон, но торговый зал дополнительно освещен лампадами.

— Здравствуйте. Если можно, липовый цвет и серебряную мяту, — прошу я.

Зельевар поднимает голову и, слабо улыбнувшись, начинает рыться в шкафчиках, подвешенных позади прилавка.

— Десять золотых, — произносит он степенно и, отодвинув в сторону свои листья, кладет на прилавок холщовый мешочек. Раскрывает его и показывает мне липовые цветки, заполняющие его на треть.

Этого вполне достаточно и я киваю. Затем он так же медленно возвращается к шкафчикам и достает оттуда высокую прозрачную банку.

— Серебряная мята продается на вес, — предупреждает, внимательно поглядывая.

— Три веточки, — повторяю я инструкцию фолианта.

Зельевар, вытащив из-под прилавка весы, взвешивает три веточки мяты.

— Еще пятнадцать золотых, — вопросительный взгляд выражает некоторое сомнение, что я смогу столько заплатить.

Конечно же, в таверне мы получаем гроши, но клан Райли выделил мне деньги на рукавицы и новую накидку. Что поделаешь, вернуть память важнее обновок, а если Дерек спросит, расскажу ему все как есть. Уж он-то знает мою историю, которую выдал ему Нилс.

Не задумываясь расстаюсь с блестящими кругляшами и быстро прячу заветные травы в мешочек на поясе.

Теперь осталось всего ничего — сварить зелье в специальном котле, в комнате, украшенной витражами. При этом на витражах должна быть изображена Дикая Охота.

Я читала о Дикой Охоте в книжках по мифологии, но не уверена, что в Аррахе она такая же, как в земных сказках. Все-таки этот магический мир слишком пестр и причудлив, и главное внезапен как бросок кобры.

При воспоминании о кобрах отчего-то мороз бежит по спине и я, попрощавшись с зельеваром, распахиваю двери.