Опасная девочка миллиардера

Как только мы оказываемся за пределами нашего уютного мирка, мои страхи возвращаются. Мне хочется все контролировать, несмотря на то, что мы окружены охраной, а это значит, не спускать дочку с рук.

А насчет Илоны…стоит ли портить себе настроение сейчас, когда все складывается так удачно?

Давид сказал, что разберется, значит разберется.

А пока он будет это делать, мы поживем в доме, нашпигованной охраной. Там круглосуточно будут дежурить ребята как со стороны Бергмана, так и от Сергиевского. Так что, на ближайшие дни нам с дочкой точно ничего не грозит.

Выходим из подъезда и Мерседес уже ждет нас на привычном месте.

Делаю шаг к машине и собираюсь улыбнуться водителю, но улыбка застывает на губах. На переднем пассажирском сидит Илона.

Строгое невозмутимое лицо с заостренными чертами и сжатыми в полоску губами, волосы убраны и гладко зачесаны назад, деловой костюм.

— Женя, надеюсь, ты не возражаешь против того, чтобы Илона поехала с нами? — слышу за спиной голос Давида.

Бесполезный вопрос, если учесть, что она уже сидит там.

А вообще да, я возражаю. Очень даже возражаю. Пусть мы и едем туда, где соберется много народа, но Илона? В свете всех событий?

Эта женщина последний человек, которого я хотела бы видеть рядом с собой и Верочкой. И ее уверения своему боссу в том, что она не при чем, ничуть меня не успокаивают.

Но не могу же я озвучить все это прямо здесь и сейчас? Тем более Илона вот она — прямо перед глазами. Уже заметила нас и теперь сдержанно улыбается, впиваясь недобрым взглядом в дочку.

— Нет, конечно, — произношу вслух, потому что Давид ждет ответ, а сама инстинктивно крепче обнимаю Веру. И мысленно ограждаю нас с ней от этой женщины невидимой стеной.

— Отлично, — кивает Бергман, — тогда садись.

Он распахивает перед нами заднюю дверь, приглашая устраиваться, и нам с дочкой не остается ничего другого, как сесть в салон.

Глава 30

Давид садится рядом с нами, но присутствие Илоны на переднем сиденье портит картину, и я не чувствую той расслабленности и умиротворения, что ощущалась в прошлую поездку.

Я напрягаюсь и все, чего мне сейчас хочется, это снова оказаться дома.

Вера, в отличие от меня, не обращает никакого внимания на Илону. Она тянется к Бергману, но я достаю одну из Вериных книжек и начинаю отвлекать дочку большими красочными иллюстрациями.

Веруня очень любит книги. Она обожает, когда я читаю ей и готова подолгу рассматривать картинки, если они прорисованы качественно и передают эмоции.

У дочки есть несколько любимых книжек, среди которых «Кот в сапогах» и «Буратино». Мы взяли с собой «Буратино». Именно в этом старом издании, которое мы читаем практически ежедневно, самые привлекательные для нее образы героев. Это адаптированный текст, поэтому иллюстрации занимают бОльшую часть страницы, а текста, напечатанного крупным шрифтом, здесь совсем чуть-чуть. Для ее возраста то, что нужно.

Вот и сейчас она с умным видом переворачивает страницы, лепечет и тыкает пальчиком то в Буратино, то в Карабаса, а Бергман за ней наблюдает.

— Бути, бути, — радостно хлопает в ладоши Вера, увидев Буратино, но мы переворачиваем страницу, и она уже морщит лобик.

— Шуша-шуша.

Ей не нравится, что огромная крыса хватает деревянного человечка за ногу и пытается укусить.

— У-бабаба, — выдает грозно и с придыханием, потому что через несколько нейтральных иллюстраций из-за портьеры на сцену вылезает злобный Карабас-Барабас, со злыми глазищами, носом картошкой и огромной рыжей бородой. С безумным видом Карабас тянет огромную ручищу к Буратино, а во второй сжимает страшную плеть.

— Да, Верунь, Карабас, — соглашаюсь я и тут же содрогаюсь от другого видения. Как кто-то неизвестный вот также наблюдает за нами откуда-то со стороны, а потом тянет свои ручищи к моей дочке.

Картина настолько живая, что мне перестает нравится эта книжка. Кое-как мы дочитываем ее, и я тут же достаю «Золушку», игнорируя Верины протесты и просьбы перечитать про Карабаса еще раз.

Поездка длится около часа. За это время мы успеваем выехать за город, преодолеть пять километров по трассе и свернуть на проселочную дорогу.

Коттедж Сергиевского расположен в коттеджном поселке под названием «Витязь» и выглядит впечатляюще.

Пятиметровый забор с колючей проволокой, охрана, огромная ухоженная территория.

К моему удивлению, здесь есть даже детская площадка. Расположена в отдалении от входа в дом, но это даже хорошо. Правда сегодня уже поздно, но завтра мы с дочкой обязательно ее исследуем. Или прогуляемся перед сном, там будет видно.

Сергиевский собственной персоной выходит на крыльцо, чтобы поприветствовать нас. Тепло здоровается со мной, отвешивает несколько комплиментов Веруне, которую я снова беру на руки. Очень рад Бергману и церемонно целует руку Илоне, говоря при этом, что та выглядит великолепно.

Илона сдержанно кивает, но видно, что поток красноречия банкира пропадает зря. Тогда он снова переключается на меня.

— Что ж, Женечка. Надеюсь, вы хорошо доехали.

— Да, большое спасибо, Борис Натанович.

— Ну, проходите в дом. Сейчас моя экономка покажет вам вашу с дочкой, такой прелестной девчушкой, комнату, и вы передохнете с дороги. А потом мы все сядем ужинать.

— Ждем только вас, — тут же обращается он к Бергману, — прошу, пройдемте. Я отдал распоряжение приготовить для всех вас лучшие комнаты.

Охрана начинает выгружать вещи, а Сергиевский проводит нас в холл.

Тут же передо мной вырастает полная женщина лет пятидесяти в черном скромном платье. Тепло улыбается нам с Верой и предлагает проследовать за ней.

— Ну, что, пойдем смотреть нашу комнату, — говорю дочке и опускаю ее на пол. Но тут же беру за руку.

— Меня зовут Корнелия Степановна, — представляется женщина, пока мы идем по коридору, — и вы можете обращаться ко мне по любому поводу. Я заправляю здесь всеми хозяйственными вопросами.

— Хорошо, спасибо. Я Женя, а это Верочка.

— Очень приятно, у вас такая милая девочка. А вот и ваша комната.

Корнелия Степановна распахивает дверь, и мы проходим в просторное помещение, оформленное в светлых пастельных тонах.

Два больших окна, две кровати, шкаф, стол, два кресла и журнальный столик. На полу постелен ковер, и он занимает большую часть площади.

Вся мебель явно дорогая, если не сказать антикварная. Но запаха пыли или чего-то подобного я не чувствую. Только аромат свежести, будто комнату совсем недавно проветривали.