Опасная девочка миллиардера

Охрана Бергмана появляется в дверях следом за нами, вносит наши вещи и ставит на ковер.

Большое спасибо, — благодарю всех.

— Ужин через пятнадцать минут, — сообщает Корнелия, когда охрана уходит.

— Понятно.

— Вообще-то он в восемь, но сегодня чуть позже, хозяин распорядился дождаться дорогих гостей.

— Спасибо.

— Столовая прямо по коридору и налево, сразу за гостиной.

— Хорошо. Большое спасибо за информацию, Корнелия Степановна.

Экономка, наконец, уходит, и мы остаемся с Веруней одни.

— Ну, что? — говорю бодро, — Верунь, ты проголодалась?

— Дя.

— Хорошо. Тогда найдем, где здесь можно помыть руки, переоденемся и пойдем ужинать.

Ванную комнату и туалет мы находим почти тут же. Дверь расположена сразу за шкафом. Моем руки с дороги и переодеваемся.

Дочку наряжаю в очередное платье. Оно нежно-розовое, с пышной юбкой и делает дочку похожей на маленькую принцессу. Покупала его для красивых фото, но вот представился повод надеть еще раз.

На самом деле велика вероятность, что оно будет испачкано в еде в первые же пять минут ужина, но ничего не поделаешь. В конце концов, сейчас огромный выбор пятновыводителей, так что не стоит беспокоиться.

Для завершения образа принцессы, расчесываю дочку и надеваю на нее повязку с аккуратным и довольно реалистичным цветком сбоку. Ей очень идет, а кудряшки теперь не торчат в разные стороны, а красиво лежат, как у настоящей маленькой леди. Впрочем, это тоже ненадолго. Ровно до того момента, пока Вере не надоест, и она недолго думая не стянет с себя украшение. Это может произойти в любой момент.

Что касается меня, то мой гардероб не особенно велик, чтобы долго раздумывать над выбором. В основном одни брючные костюмы, строгие рабочие или домашние из хлопка или флиса.

Платьев на выход всего два и сюда я взяла лишь одно из них. Длинное в пол, неприметного темно-коричневого цвета и полностью закрытое, как сзади, так и спереди, потому что у меня никогда не было цели соблазнять кого-либо. Покупала чисто для формального участия в приемах.

Слегка подкрашиваюсь и расчесываю волосы. На этом все наши сборы завершены.

Беру дочку за руку, и мы вместе выходим из комнаты. Идем по коридору и вскоре оказываемся в ярко-освещенной гостиной.

Федин и Макарский стоят у камина с бокалами в руках и о чем-то разговаривают.

— О, какие люди! — восклицает Мишка, как только видит нас с дочкой.

Я широко улыбаюсь и здороваюсь с коллегами.

— А это моя дочь, Вера, — представляю свою малышку.

— Какая она милашка, — замечает Макарский, — настоящая принцесса. Не знал, что у тебя есть дочка.

— Вот, есть. Верунь, что нужно сказать, когда с кем-то знакомишься?

— Здати, — громко произносит Вера и осматривается по сторонам.

— Прелесть, — снова комментирует Мишка.

— Моя внучка немногим старше, — подхватывает Федин, — но и вполовину не такая милая, как этот ангелочек. Все время капризничает.

— Этот ангелочек ведет себя как ангелочек только до того момента, пока не устанет, — говорю я, — но вообще, да, Вера довольно спокойный ребенок.

— И красивый, — подхалимничает Мишка, не иначе, как ему что-то от меня скоро понадобится.

— Весь в маму, — слышу за спиной и вздрагиваю от голоса Бергмана.

Он так тихо подошел, что я даже не заметила.

— Здравствуйте, Давид Георгиевич.

В присутствии Бергмана мужчины непроизвольно встают ровнее, словно пришел их начальник.

Давид обменивается рукопожатиями с Фединым и Макарским, и тут же в дверях появляется Сергиевский под руку с длинноногой блондинкой.

— Алена, — представляет Сергиевский девушку, и блондинка кокетливо улыбается всем нам.

— Здравствуйте, очень рада познакомиться, — произносит с придыханием.

Еще раз осматривает каждого из нас и взгляд ее задерживается на Бергмане чуть дольше.

— Очень, оооочень рада, — говорит, глядя уже только на него и кокетливо взмахивает огромными ресницами.

Вначале мне кажется, что Алена старше меня, но приглядевшись понимаю, такой эффект достигается толстым слоем косметики на лице. На самом деле мы с ней примерно одного возраста и даже одной комплекции. Если не считать размера груди, Алениному можно только позавидовать.

Платье, облегающее шикарную Аленину фигуру, намного эффектнее, чем мое. Блестящее, серебристое, загадочно мерцающее в свете ламп. А вырез декольте откровеннее, чем у моего самого открытого купальника.

Девушка знает свои плюсы и сейчас активно демонстрирует их всем нам, точнее Бергману.

Я, в своем платье строгой учительницы, начинаю чувствовать себя чуть ли не старухой.

Ребенок и работа сделали меня более серьезной, чем обычно бывают девушки моего возраста, и не такой раскованной. Впрочем, если верить Юльке, я всегда такой была.

Алена же беззаботна и кокетлива.

Пока идем до столовой она то и дело посматривает на Бергмана и стоит тому хотя бы слегка повернуть голову в ее сторону, начинает часто-часто моргать и облизывать губы. Несмотря на то, что она в паре с Сергиевским.

Но тот увлечен рассказом о своей коллекции картин, часть из которых развешана по всем стенам, и не замечает ужимок своей спутницы.

Откуда-то из бокового прохода величественно выплывает Илона, здоровается со всеми, как всегда сдержанно, и присоединяется к нам.

На ней надето строгое черное платье, чем-то похожее на мое.

Илона смотрит на Алену и на ее ужимки с неодобрением, а я начинаю радоваться, что все так удачно складывается.

Теперь у Илоны будет чем заняться, помимо того, чтобы пытаться протереть дыру на мне. Ведь ее любезно-приторным «приятно снова встретиться» и «какой милый ребенок», я ни на секунду не поверила.

Сергиевский приводит всех нас в просторный зал, посередине которого стоит большой овальный стол, который сейчас ломится от закусок и бутылок с напитками.

По всем стенам снова развешаны картины.

— Проходите, располагайтесь. Чувствуйте себя как дома, — любезничает банкир.

Разводит руками в приглашающем жесте, и мы начинаем рассаживаться по местам.

Сам Сергиевский устраивается во главе стола. С одной стороны от него усаживается Алена, а с другой сажусь я. Верочку устраиваю у себя на коленях. Потом садятся Давид, за ним Илона. Напротив нас располагаются Федин и Мишка.