Опасная клятва

Дантэн легко освободил свою руку и костяшкой пальца приподнял лицо Симы за кончик носа.

— Если что-то потребуется, попроси Агелана. Мне надо закончить отчёт для следственной комиссии.

Ход ушёл, а Фима сидела и думала над очередной правдой жизни. Значит, рептилоиды смешали свои гены с атландийскими и получились земляне. В голове была тишина. Словно все мысли вымерли. Хотелось возмутиться, но не получалось, как, собственно, и поверить. Фима привыкла считать, что земляне — это отдельная раса. А тут такое откровение.

Протяжно выдохнув, девушка решила пока оставить эту теорию. Нужно с этим переспать. Утро вечера мудренее. Да и хотелось услышать мнения других по этому поводу, хотя сомневаться в словах Хода она не привыкла. Он никогда не врал, лишь утрировал порой и специально подначивал, умалчивал, но откровенно в лицо не лгал.

Глава 12

Утром прилетел Тманг. Это событие было грандиозным и масштабным. Фима толком не успела проснуться, так как просидела за хрониками пару часов, экстренно корректировала свои записи и вопросы к интервью, которое, как сообщил девушке Аранс, назначено на послеобеденное время.

Иорлик прибыл в окружении репортёров, которым сообщал, что пока не готов дать комментарии, так как ещё не читал заключения экспертов. Он просил дать ему час, а секретарь Хода объявил о времени и месте конференции, к которой всё готово и пройдёт она в Эренгере, а не дома у Дантэна. Тот стоял хмурый и зло поглядывал на незваных гостей. Может, поэтому репортёры быстро ретировались, услышав заверения Глаба. Фима наблюдала эту сцену с лестницы второго этажа, боясь спуститься в заполненный атландийцами холл.

Когда же корреспонденты покинули дом Хода, тот поднял голову и молча позвал девушку спуститься. Фима даже растерялась, ей казалось, что её никто не заметил. Иорлик приветствовал Заречину обрадованно и даже хотел обнять, но передумал, извинившись за импульсивность.

Завтракали все месте, даже секретарь, который успевал не только есть, но и быстро рассказывать Сильнейшим планы на день, упомянув о времени интервью с Фимой.

— Да, да, так неудобно получилось, сиара Заречина. Вы уж простите. Я с радостью отвечу на ваши вопросы.

— Благодарю, сион Тманг, — отозвалась Серафима, расслабляясь. Наконец она услышала, что не нарушала какие-то особенные планы очень занятого атландийца.

— После вы вернётесь на Урнас, — закончил Аранас, а Иорлик обратился к Фиме.

— Вас все ждут, сиара. Друзья очень переживают за вас. Уверен, вы тоже будете рады встретиться с ними.

Фима натянуто улыбнулась, получалось, времени на то, чтобы вернуться в музей, практически не было. Каких-то пару часов до обеда?

— Я вас сам отвезу на Урнас, — заявил Дантэн. Его чашка с кофе бесшумно опустилась на блюдце, тогда как Иорлик свою чуть не выронил после дополнения молодого Сильнейшего. — И погощу у вас, сион, пару дней.

Аранс тоже выпучил глаза, возмущённо открыв рот. Девушка смотрела на мужчин и ждала, что будет дальше. Ход явно опять ломал планы обоих атландийцев, но перечить ему отчего-то ни тот, ни другой не смели.

— Но… — вяло попытался напомнить Аранс об обязанностях Хранителя, однако был остановлен коротким предупреждающим взглядом раскосых глаз.

Фима улыбнулась. Что-то в этом было забавное. Хода боялись, уважали, и при этом он всех раздражал. Эдакая смесь раздирающих эмоций.

— Я сообщу Леонду, чтобы он подготовил для тебя комнату, — не сразу нашёлся с ответом Иорлик. — Да, я, кстати, слышал, что ты подумываешь о наставничестве. Надеюсь, моя ларна убедила тебя, что не стоит этим заниматься сейчас?

— Она убедила меня, безусловно, — мягко улыбаясь, ответил Ход.

Но было что-то в его глазах, что Фима расценила не как согласие, наоборот, протест. Она хотела уже застонать в голос. Как же сложно было понимать, о чём толкуют между собой атландийцы. В каждом вопросе двойное дно, в каждом ответе миллионы вариантов, выбирай любой. Мысленно махнув на мужчин рукой, Фима решила допить свой кофе и поспешить в музей. Там было намного интереснее, да и ответы лежали по большей части на поверхности.

Чуть позже, перед обедом, Фима решила позвонить бабуле. Та как раз проснулась и принимала солнечные ванны на своём балконе, чуть оголив шею, растянув ворот шёлкового халатика. В руке был бокал вина, а на лице боевая раскраска.

— Бабуль, а я совершенство? — задумчиво спросила внучка у Мары Захаровны, пока та выискивала взглядом в окнах напротив соблазнительные формы соседа.

— Конечно, хорошая моя. Ты унаследовала всё самое лучшее, что я могла тебе передать, — проворковала бабуля, салютуя бокалом с вином внучке.

— А сильная? — продолжала допытываться Фима, размышляя, что одеть на встречу с сионом Тмангом.

Выбор был катастрофически мал. То, что она успела заказать, когда летела в музей, доставили. Платья мышиного цвета не впечатляли, даже навевали тоску. Хотя и были по-деловому стильные. Но взгляд упорно возвращался к короткому чёрному сарафану, к которому Фима купила белую блузку с воротником стойкой.

— Милая моя, если бы в женщины не были бы сильными, где бы эта планета оказалась? На мужчин сейчас положиться нельзя. Только дай слабину и всё — мёртвым грузом на диване возле телевизора лежат. Постоянно приходится прикидываться глупой и взбалмошной, чтобы у сильной половины человечества чувство самоуважения не падало, как всё остальное. Ты вообще смотришь, что у нас творится в моде? — неожиданно высоким голосом вопрошала бабуля у внучки. — Они опять решили юбки поверх брюк носить! Тоже мне шотландцы. Те хоть ноги не брили свои, а тут, тьфу, гадость!

Фима замерла, вдруг подумав о волосатости атландийцев. Они же так упаковываются в одежду, что непонятно что под ней.

— Ладно, подмышки. Это гигиена, я понимаю и даже принимаю такое решение мужчин, но ноги брить! Это же кощунство! Они бы ещё грудь себе депилировали!

Фима озадаченно взглянула на экран комфона. Странный разговор от бабы Мары, которая чуть больше месяца назад вещала обратное, что депилировать как раз надо всё, раз женщины этим занимаются, то почему мужчины так безответственно подходят к свиданиям. Бабуля в экран не смотрела, да и говорила, явно надрываясь, словно и не внучке адресовала слова, а кому-то ей невидимому.

— Я за брутальных мачо! — последнее было сказано ну совсем невпопад.

— Ты там одна? — тихо уточнила Фима, чувствуя, что посетила спектакль одного актёра.

— Конечно совсем одна! В наше время так сложно найти по-настоящему смелого, неробкого мужчину, который готов сам познакомиться с понравившейся ему женщиной, — баба Мара притворно вздохнула и смочила вином губы. — Ах, если бы ко мне подошёл такой смельчак, я бы, наверное, в него влюбилась с первого взгляда!