Опасная невеста

— Ваше Величество, позвольте… — попытался заговорить Берн.

«Молчать!» — Приказ не был произнесен вслух, но он подействовал. Мужчина заткнулся, покачнулся опустился обратно на диван. Воздух в допросной будто задрожал, пленники сгорбились, и даже Гладимир отшатнулся к окну и побледнел. Ему явно стало плохо.

— Вы можете идти, — обратился я к подчиненному Агния.

Дракон поблагодарил меня и с готовностью покинул помещение.

— А с вами мы поговорим, — посмотрев на связанных по рукам и ногам, угрожающе сказал я.

Никаких расшаркиваний или промедлений. В этот раз я был зол. Холодная ярость при мысли о том, чего меня мог лишить этот заговор, тонкой змейкой заползла в мозг и разъедала его. Мне срочно требовалось что-то сделать, и я собирался удовлетворить свое желание.

Ни у Берна, ни у Ивара не осталось шансов для сопротивления. Ментальный дар выудил все на поверхность.

Все началось двадцать один год назад, когда начальник стражи, еще будучи молодым солдатом, служил на границе. Царило бедственное положение, нападения случались все чаще, и уже тогда по драконьему королевству поползли слухи о том, что вскоре мы проиграем эту войну.

В одном из сражений Берн и еще несколько воинов попали в западню. Он бы, без сомнения, умер — силы были неравны: пятеро тенийцев с их тварями, сотканными из тьмы, против троих ослабленных мужчин, что уже не могли обращаться. У большинства силы ипостаси ограничены, и если менять облик слишком часто, быстро растрачиваешь . Может произойти так, что в самый нужный момент обратиться не выйдет.

И тогда враги предложили выбор: тот, кто согласится предать свой народ и прямо сейчас докажет свое решение, убив соратников, останется жить.

Сопоставив даты, можно догадаться, что в то время им как раз требовался лазутчик среди войск Залевира.

Берн выбрал. Остался жить, погрязнув в крови. Другого пути не оставалось — теперь бы даже свои не приняли его.

Трусость ли это или, наоборот, поражающая смелость вкупе с аморальностью? Тяжело сказать.

Тенийцы давно проводили опыты на захваченных воинах-женщинах, но те не могли выносить дитя на темной земле и постоянно умирали. Отравленный проклятой магией воздух просто не оставлял им шансов.

Видимо, тогда и появился план Каргарца, что вскоре был претворен в жизнь. В охране границы в то время были прорехи, а благодаря помощи одного из солдат, преодолеть ее нескольким тенийцам не составило труда.

Неизвестно, каким образом враги добились близости между жительницами того города, да еще и так, чтобы они сохранили это в тайне. Но спустя пару лет после того, как дети смешанной крови появились на свет, всех жителей того поселения перебили, а их забрали.

Забрали всех, кроме одной, — подоспел отряд воинов с границы. Роковая случайность, что в нынешнее время изменила все.

Всего полукровок было одиннадцать, не считая Эрны. И имена им дали по месяцам года. Коляда должна была стать декабрем. Последняя из всех.

Тенийцы узнали о том, что она осталась в живых, лишь несколько лет назад. Девушка выдала себя в потасовке на улицах столицы. В то время несколько представителей смешанной крови только перебрались в город.

За ней наблюдали, но приблизить к себе не пытались. Слишком рискованно — она взрослела не под их надзором и стала бы белой вороной среди остальных. Девушка выросла самонадеянной, чуточку жестокой, привыкшей, что все достается тяжело и необходимо проложить самой себе дорогу к счастью, даже если этот путь будет обагрен кровью.

В таких ситуациях говорят, что просто не повезло. Родиться не там, не той и не в то время. Хотя из любых жизненных передряг есть выход, не всем хватает сил его отыскать.

Когда стало известно об отборе, девчонку решили использовать, предложив щедрую награду, — переправку на остров Кельт. Жизнь там тоже была нелегкой, преобладало очень высокое классовое неравенство, но весь остров — место силы, которую маги смогли обратить в стену вокруг него. Желающих попасть туда было много, а вот пускали единиц. В случае, если границы Залевира падут, этот клочок земли в океане останется едва ли не единственным безопасным уголком в мире.

В видении, о котором поведала Алена, где бывшая владелица тела встречалась с нанимателями, под капюшонами прятались как раз они: начальник стражи и девушка, притворившаяся Дариной Винар. Оба изменили голос.

Дар Коляды как нельзя лучше подходил для задуманного покушения. А еще, к неудовольствию тенийцев, дар Декабря оказался едва ли не сильнейшим среди полукровок. Но в случае неудачи ее было кому заменить.

Остальных воинов замка завербовали в последние годы, и это заслуга Берна. У него было много времени для того, чтобы присмотреться, отыскать подходящих на эту роль драконов и утешить их совесть достойной наградой. Зачастую их соблазняло обещание сохранить жизнь им и их родне, но иногда платы даже не требовалось — они действовали по собственной инициативе.

Ивар принял предложение одним из первых.

Должен признать, эти двое забрались очень высоко по лестнице власти и даже вызвали некоторое уважение к своим достижениям. Уважение с примесью отвращения и непонимания.

Цвета охры сливались, контуры мебели расплывались. Драконье зрение словно стирало окружающий мир, оставляя лишь пылающую золотую сферу в груди предателей. В ушах звенело, и этот звук все нарастал.

Я лишал кого-то ипостаси лишь раз, очень давно, но был уверен, что получится снова. Об этой силе золотого ящера практически никто не знал — то ли раньше таковая способность отсутствовала, то ли ее хранили в строжайшей тайне.

Отнимать, но не награждать. Такова ирония. Подарить то, чего не имелось изначально, я не мог.

Треклятый звон стал оглушающим. Я больше не мог вести этот допрос, а еще многое предстояло узнать. Слабые стороны… или сильные… Их магию и то, что произойдет в самую темную ночь.

Навряд ли эти двое были в курсе всех планов врага. Всего лишь пешки… Их могли накормить ложью, собираясь все равно пустить в расход.

В оглашенном Берном списке предателей обнаружилось всего два новых имени, и я даже удивился, не найдя в этом списке Воеца. Это стало облегчением и разочарованием. В какой-то степени я надеялся избавиться от старика.

Закончив допрос, уже некоторое время я молчаливо стоял у окна, чувствуя себя смертельно уставшим. Но усталость всегда оставалась моей тайной, которую не явишь никому другому.

По крайней мере так было раньше…

Сжав крепко челюсть, я поднял голову и смерил пленных новым взглядом. Больше медлить не имело смысла.

— Сегодня вы не умрете. Хотя уверен, что возжелаете этого всей душой. Возникшая пустота будет разъедать вас и заставит раскаяться, — произнес, глядя в остекленевшие глаза пленников, что все еще сидели на диване, — недвижимо, как оловянные солдатики. Когда первые вопросы закончились, я приказал им замереть.