Опасная связь

— Кстати, о них. Что у вас с Богданом?

Ну конечно. Не могла не затронуть эту тему.

— Мы расстаемся, что. Сегодня верну ему кольцо.

— Но как же так, дочь? Все хорошо ведь было…

— Нам всем так казалось, — печально усмехаюсь.

— Зай, я так и не поняла, в чем причина разлада в ваших отношениях? Ты испугалась свадьбы? Или что? Может, не стоит, что называется, рвать с корнем? М? Все решаемо…

— Вряд ли решаемо то, что я его не люблю, — говорю как есть.

— Но вы были вместе целый год!

— Да, были, — пожимаю плечом. — И я благодарна Бандалетову за эти двенадцать месяцев.

У нас почти получилось стать нормальной парой. Почти…

— Мы со Светой поругались, она мне такое начала про тебя говорить! Все границы перешла.

— Вот даже знать не хочу, — перебиваю сразу же.

Не сомневаюсь в том, что мать Богдана вылила на меня ушат дерьма.

— У меня есть новости, мам, — сообщаю, не желая разговаривать про семейство Бандалетовых.

— Какие?

К чаю, между прочим, так и не притронулась. Впрочем, как и к пирожным, выставленным на стол. Очевидно, сидит на очередной здоровой диете.

— Я была на прослушивании. В Гнесинке, — добавляю, наблюдая за ее реакцией. — В общем… если меня возьмут, то форму я сниму.

Ключевое слово «если». Что пройду, совсем не факт. Спела я вроде хорошо, но, к моему несчастью, в комиссии сидел тот самый модный дедок с парковки, сделавший нам с Ильей замечание. И его взгляд не выражал ничего хорошего. Завалит, однозначно!

— Саш… — наконец отмирает она.

— М?

— Снять форму… — испуганно на меня смотрит, широко распахнув глаза. — То есть ты хочешь уйти из полиции, я правильно понимаю? Ты же помнишь, что не все так просто.

Намекает на то, что мы должны отдать государству пять лет службы.

— Я петь хочу, мам. Всегда хотела и ты об этом знала. Скажи, почему не попыталась тогда мне помочь? — оглаживаю указательным пальцем кромку чашки. — Может, вдвоем мы убедили бы его в том, что музыкант — тоже профессия.

— Папа хотел как лучше, — бормочет она растерянно.

— Да перестань ты без конца повторять эту фразу!

— Но это правда!

— Ладно, не будем, — останавливаю бессмысленный спор.

На телефон прилетает сообщение, но открывать его я не спешу. Потом посмотрю.

— Идем? А то я опоздаю на экзамен.

— Да, конечно, — встрепенувшись, встает с диванчика. — Я тебя подвезу, не против?

— Не против.

Обуваемся. Выходим на лестничную клетку. Там меня поджидает настырная соседка, Варвара Михайловна.

— Саша, что по моему вопросу? — деловито интересуется.

— Участкового ждите. Информацию я передала.

— Так не придет он…

— Придет сегодня. Ждите.

Спускаемся с мамой вниз. Михална продолжает что-то говорить вслед, но мы уже не слушаем. Про салон разговариваем. Мама в следующем месяце открывает еще новый.

Выходим из подъезда на улицу.

— Массажный кабинет еще хочу. И спецпрограммы. Массаж для беременных, к примеру. Он…

Перестает болтать.

Я, завязывающая шнурки, поднимаю голову, когда она резко замолкает.

Таращится куда-то вперед.

Смотрю туда же.

Блин…

Прямо напротив подъезда, через дорогу, припаркован черный икс Паровозова. Сам он стоит у капота. В какой-то нереально красивой, стильной рубашке. С внушительным букетом ромашковых хризантем.

Ёпрст. Там на капоте еще и огромный рыжий Гарфилд сидит! Кошак из известного мультика.

Встаю. Выпрямляюсь во весь рост.

Илья выбрасывает окурок, забирает игрушку и уверенной походкой направляется к нам…

— Санечка, а это кто? — после долгой паузы наконец выдает мама.

* * *

Мысленно посылаю Вселенной сигналы SOS.

Спасите-помогите. Кто-нибудь!!! Хэлп!

Паникую.

Я думала, что нервничала дома.

Хаха! Смешно.

Вот теперь, когда он стоит напротив, я нервничаю по-настоящему. Чего, кстати, не скажешь про самого Паровозова. От него-то как раз спокойствием и уверенностью за километр веет. Убийственная мужская энергетика. Вот как это называется.

— Доброе утро, Евгения Владимировна, — здоровается с моей обалдевшей от происходящего матушкой.

Имя-отчество запомнил. Ну надо же!

— Здравствуйте, — тихо произносит она, растерянно хлопая ресницами.

— Сань, — обращается парень теперь уже ко мне.

— Может, потом… — намекаю, что сейчас явно не самый подходящий момент, но ему, очевидно, по барабану.

— Потом? Предлагаешь взять плюшевого кота на встречу с партнерами? — интересуется, хохотнув.

На встречу с партнерами. Деловой блин стал.

— Я на минуту. Поздравить, — отдает мне игрушку и гигантский букет ромашковых хризантем.

Как занимательно! Мои любимые цветы он почему-то решил доставить сам, а не через курьера, с которым за эти две недели мы успели перейти на ты.

— Поздравить? — переспрашиваю, нахмурившись.

— Ну да, — снимает солнцезащитные очки, и я ни к месту думаю о том, насколько он все-таки хорош собой. — Ты поступила в Гнесинку. Я только что оттуда.

— О Господи… Ты… Ты шутишь? — спрашиваю взволнованно.

— Нет, не шучу. Сам лично проверил твою фамилию в списке, — улыбается. Так искренне и обезоруживающе, что я понимаю: не врет. Я и правда поступила.

Поступила! Поступила! Как я хотела! Как мечтала!

Мне бы скакать от радости, но я впадаю в некий ступор. Деревенею. Дышу через раз. Глаза помимо воли наполняются слезами. Моргаю, и они скатываются по щекам.

— Не плачь, Сань, — Илья вдруг берет мою ладонь в свою. Крепко, но бережно ее сжимает.

И еще сильнее накрывает от этого жеста. Окружающий меня мир плывет, а грудь такая противоречивая смесь чувств разрывает…

Поступила! Только благодаря ему, по большому счету. Сама на прослушивание в реальности ни за что не пошла бы. Давно смирилась с тем, что безвозвратно упустила свой шанс.