Опасное положение

— Связать могу тридцатью способами. Стреножить. Пеленать... нет.

— Связать-стреножить и я могу... Грос? Что у тебя с пеленанием? — лорд обратился к слуге, который неожиданно смутился и растерянно развел в стороны шершавыми руками.

Три пары мужских глаз смерили кролика с ног до головы одинаковыми рассудочными взглядами. Предчувствуя неизбежную судьбу, грызун быстро засучил лапками. Лапки были не того цвета.

— Тащи полотенце и веревку, — приказал Ариас. — Зафиксируем его по-нашему.

***

Пока мужчины отсутствовали, мы использовали время, чтобы всласть наболтаться.

— Не обижайся на Ариаса, у него были сложности с питанием в детстве. Он всегда пытается накормить. Главное, не давай ему шанса взять твою еду под свой контроль, и тогда все будет в порядке, — Лиса сообщила мне правила с некоторым запозданием.

— Предупредила бы хоть... — тяжко вздохнув, я вступила на лестницу, с трудом неся себя и живот.

«Никакой еды ближайшие два дня!»

— Забыла, — покаялась Лиса. Показывая свой кабинет на втором этаже, она погладила собственный только-только начинающий выпячиваться животик. — Ты уже выбрала повитуху?

— Повитуху? — я замялась. — Как бы... да.

Со змеиной повитухой, которую привел Крис, я в тот день встретилась, даже Яр прилетел. Повитуха мне понравилась, показалась умной, надежной, рассудительной, а главное — знающей. Тогда, на встрече, я точно решила, что выберу ее, но после разговора с Наяром передумала. Нет, он не стал меня отговаривать. Он просто положил мне руку на плечо и заговорил рассудительно:

«Птенчик, у мисы Эурассы, несомненно неплохой опыт и впечатляющие — на первый взгляд — рекомендации, но, давай разберемся. Если подумать, ее опыт против опыта наших повитух количественно меньше, она слишком молода. У этой мисы нет собственных детей. Она одна, работает без помощницы. Чтобы ее вызвать, нужно потрудиться. Ее рекомендует верховный маг, который только-только заступил на должность, и которого мы не знаем, которому не доверяем. Похоже, он сам младше нас с тобой. У него детей, как я понял, пока нет. А вот повитухи, которые к тебе прилетали, обладают значительным опытом в родовспоможении. Я их проверил, именно их в голос рекомендуют матери, их также ждут на родах высокородные Вороны. У каждой из повитух по трое собственных детей, а их опыт принятия родов по количеству прожитых лет в совокупности превосходит опыт мисы Эурассы минимум вдвое. Кроме того, они рядом, и в случае чего, их вызвать гораздо проще и быстрее, время решает многое. Ты зря концентрируешься на песнях».

По его логике все выходило так стройно, что я признала правоту мужа, и согласилась на первых двух вороньих тетушек. Пусть поют, лишь бы хорошо помогли. А я их перекричу.

На том и порешили.

— О, я тоже выбрала! — Лиса оживилась. — Буду рожать у мисы Эурассы, это известная змеиная повитуха, у нее все высокородные ядовитые наблюдаются.

Меня невольно кольнуло чем-то вроде ревности или сожаления. Такой крошечный укол комарика, который не причиняет заметного вреда, но неприятно зудит.

— Эурассы? — переспросила я с каким-то странным чувством.

«Это что, зависть? Нет, Катя, это уже жадность, прекрати. Солить этих повитух, что ли?! У тебя уже есть две!»

— Да, она уже к нам дважды приезжала, осматривала меня, — Лиса с удовольствием делилась впечатлениями, пока я уговаривала себя не капризничать. — Сказала, что нужно больше ходить и заниматься легкой гимнастикой, а потом показала... Знаешь, что? Йогу!

Подруга хохотнула, прикрыв рот ладошкой. В ее комнате стояло кресло, рабочий стол с вышиванием, и лежал прекрасный пушистый ковер. Мы расположились прямо на нем.

— Йогу? — теперь оживилась уже я.

— Ага! Все упражнения очень похожи на нашу йогу. Поза воина, кошки, дерева, змеи — всё такое же.

В доказательство Лиса встала удерживаясь на одной ноге, а вторую расположила на колено и вытянула руки вверх.

— Не помню, как называется, «дерево» что ли...

— Точно, йога!

Развеселившись, мы с ней начали вспоминать позы йоги и прилежно в них замирать. Особенно старательно действовала я, стремясь за день наверстать упущенные без йоги месяцы. К сожалению, ни я, ни Лиса апологетами восточной практики не были, потому полагались только на собственные обрывочные воспоминания. Роликов с интернета удручающе не хватало.

— А это поза воина! Кажется так? — Лиса расставила ноги и развернулась.

— А руки? Надо поднять руки! — я выудила из закоулка памяти нужное воспоминание и мы с ней замерли с поднятыми руками. Я прямо чувствовала, как тело обретает гармонию и мышцы.

Кто-то присвистнул.

Не выходя из образа, мы синхронно развернулись и обнаружили в дверях крайне заинтересованные лица наших мужчин.

— Мальчикам вход воспрещён, — негодующе сообщила Лиса.

«Мальчики» не сдвинулись с места, продолжая пялиться на нас с одинаково любопытными выражениями лиц.

— Мы не входим, — сообщил очевидное Ариас и наклонил голову, рассматривая Лису в позе. Это он свистнул.

Прогонять их было как-то невежливо, особенно хозяина дома, поэтому я промолчала, хотя с Алисой была солидарна. Под мужскими взглядами поза воина казалась минимально воинственной. Я встретилась глазами с Наяром.

«Нагружаешь ноги, птенчик», — мгновенно вторгся в мои мысли предупреждающий голос мужа. — «Сейчас нежелательно. Глубоко не наклоняйся, не скручивайся слишком сильно. Поясницу не прогибай. Напрягаться тебе нельзя, в статических позах ищи расслабление».

Кажется, йога отменяется, по причине того, что мне можно только сидеть. Мнению своего сенсея я доверяла, потому, вздохнув, покорно оставила воинственную позу и мирно опустилась на кресло. Молчаливо возвышаясь за Ариасом, Яр одобрительно улыбнулся.

— Прошу прощения, что отвлекаем, дамы, — вежливо произнес Ариас. — Лисичка, кажется, ты хотела кролика?

Он держал его на локте как отец. «Отец крольчонка», — я мысленно хихикнула. Лиса оживилась.

— О, да! Спасибо, мой Змей!

Не заходя в комнату, Ариас аккуратно подал ей в руки светлый сверток, и мужчины тут же деликатно ретировались. Лиса озадаченно принесла сверток ко мне.

Молча мы вместе хлопали над ним глазами.

Кролик попискивал, мог вертеть только мордочкой и был очень, очень качественно связан. Путы шли поверх полотенца так плотно, что невозможно было не только освободить животное, но и даже примерно понять, где конец или начало веревки.

— Э-э-э... — единственное, что могла вымолвить Лиса. Она забыла, что хотела его нюхать.