Опасные тропы

— Я ж говорю, в кабину вас посажу, — забормотал смущенный Семен. — И какие у вас тут дела?

— Степанида — моя тетка по маминой линии. Забыли?

— Да, помню. Только все равно она осколок прошлого. Заморочит вам голову ворожбой, глупостями разными.

Услышав шаги, Дуся испуганно сказала:

— Сюда идут! Подождите возле машины…

— А гулять со мной пойдете? — допытывался парень, пятясь к двери.

— Пойду, пойду, — она спешила отделаться от него.

Степанида торопливо вынырнула на веранду, распаренная, встрепанная.

— Задала она мне жару. А все ты с твоим Алешкой Шавровым виновата. Давай-ка палец, посмотрю. Што с ним?

— Пустяки, на рояле в клубе упражнялась, вот суставчик и распух. Пройдет.

Старуха выпрямилась, сердито посмотрела на племянницу, покачала головой:

— На роялах, скажи ты… Чем Алешу Шаврова взять вздумала! Настырная ты у меня, Дуська. Как што задумаешь, вынь да положь, а по-твоему штоб было. — Схватила палец, зашептала над ним.

— Да брось ты, право, — рассмеялась Дуся.

— Зря не веришь, — обиделась старуха. — Сейчас пройдет, вот увидишь. Это у меня быстро. Ну иди, а то сам сейчас приедет, а у нас ничего еще не готово.

Дуся чмокнула тетку в щеку и выскочила на улицу, повернула за угол — у грузовика нервно курил Семен Михеев, судорожно прижимая к себе осточертевший ему портфель.

Аня появилась на веранде приодетая, причесанная, в других туфлях.

— Виталия здесь не было? — спросила она.

Степанида с досадой махнула рукой:

— Как не быть, вон по саду концы дает, глазищами зыркает.

— И за что вы его невзлюбили, — с досадой сказала Аня, но старуха, ничего не ответив, скрылась в комнатах. Девушка подошла к двери в садик, крикнула: — Виталий! Где ты?

— Иду-у! — Ельшин одним прыжком оказался около нее. — Аня… Ну зачем ты так мучаешь меня? — он схватил ее руки, покрыл их поцелуями.

— Успокойся. — Она почувствовала свою невольную вину перед этим парнем, страдающим от чрезмерной любви к ней.

— Мы должны быть наконец вместе, я не могу так, без тебя… — вырвалось у него.

— Почему ты нервничаешь?

— Ты не веришь, что я люблю тебя? — он ожидал ее ответа, как приговора. — После возвращения из Красногорска ты стала иной. Что-то произошло?

Она пожала плечами:

— Нет, ничего.

Он с облегчением произнес:

— Я опасался, не случилось ли чего такого, что отдалило бы тебя от меня.

Аня с удивлением посмотрела на него:

— Разве такое могло случиться?

— Кажется, я сказал чепуху, — признался он. — Это оттого, что я просто потерял голову, Анечка. — Ельшин попытался привлечь ее к себе.

— С тобой сегодня определенно что-то стряслось, — сказала она, отодвигаясь от него.

— Ты так думаешь?

— Уверена. Я же отлично чувствую, чудак. Говори откровенно, в чем дело?

Казалось, он борется с самим собой. Потом, решившись быть откровенным, заговорил:

— Ты знаешь, я очень ревнив…

— Да? — Она с удивлением вскинула брови. — Уж не к Пашке ли инвалиду ревнуешь меня?

— Нет… — ему явно трудно было продолжать начатый ею разговор. — К Шаврову. Вы с ним вечно шушукаетесь.

— К Алексею Ивановичу? — она несколько смущенно рассмеялась, опустилась на диван. — Какие основания ревновать меня к нему?

Ельшин с потерянным видом мерил веранду у самого дивана: шаг туда, шаг обратно. Выговорил с хрипотцой:

— У тебя с ним какие-то тайны.

Аня внимательно посмотрела на Виталия, этот разговор был для нее неожиданным, неприятным и чем-то беспокоил, чем — она, пожалуй, и сама еще толком не знала.

— Мы с Василием Фомичом тут всего полгода, — заговорила она, стараясь быть спокойной. — Как ты знаешь, я работала сначала в экспресс-лаборатории. Потом дядя создал новую маленькую лабораторию…

— Кажется, с единственным сотрудником, — заметил он.

— Да, ты угадал, — я единственная сотрудница этой новой лаборатории и занимаюсь исключительно опытами инженера Шаврова. Естественно, мы с ним систематически встречаемся и беседуем по вопросам производства. Только и всего. Тебя интересует, чем, какими опытами занимается Шавров?

Ельшин отошел к столу, закурил.

— Все, что ты сказала, я, конечно, знаю и понимаю — это смешно, но, когда я вижу вас вместе, мне становится не по себе, я чувствую, как во мне просыпается Отелло, — он попытался шутить. — Что же касается опытов Шаврова, поверь, они меня не интересуют. Раз уж твой дядя засекретил их и доверил только тебе заниматься проверкой результатов работы инженера Шаврова, я принципиально ими заниматься не собираюсь. Меня просто беспокоит, что ты бываешь больше с ним, чем со мной.

— Раньше было наоборот.

— Как это понять?

— До моего приезда сюда, на завод, ты часто бывал с ним, ведь вы, кажется, дружили.

— Смею думать, эта дружба много дала Шаврову, — самодовольно улыбнулся Ельшин.

— Он не раз говорил мне, что ты отличный инженер, — заметила Аня.

— Настоящей дружбы у нас не получилось: Шавров слишком много мнит о своей персоне, — сказал Ельшин с прорвавшимся раздражением. — Но сейчас меня огорчаешь ты, — он протянул к девушке руки и страстно заговорил: — Я все время думаю о тебе, я места себе не нахожу… Квартиру я получил… — он опять попытался обнять ее.

— Возьми себя в руки, Виталий.

— Давай распишемся, — настаивал Ельшин. — Я люблю тебя…

— Возьми себя в руки, — уклончиво сказала она. — Вон Пашка-инвалид на нас глядит, неудобно, — она отодвинулась от него на противоположный конец дивана.

Ельшин сказал презрительно:

— Пашка-инвалид! Он же идиот, что он может понимать!

— Ты груб, Виталий, — сухо оборвала Аня. — Не следует так отзываться о человеке, пострадавшем на фронте.

— Да, да, ты права, извини… — он сел рядом с ней. — Я нервничаю. У тебя совсем не остается времени для меня: то Шавров, то какой-то подполковник Шелест, а теперь с часу на час надо ждать неведомого Ивана Ивановича. Приедет — тебя от него не оторвать, ты же сочтешь своим долгом развлекать ученого мужа.

— Ну, договорился до абсурда. — Аня почти рассердилась. — Иван Иванович — друг моего отца. Что касается Шаврова… — Она стала серьезной и озабоченной: — Я ведь ничего не знаю ни о нем, ни о его прошлой жизни, семье…

Ельшин пренебрежительно махнул рукой:

— Какая у него семья! Человеку с его неуживчивым характером семьей обзавестись трудно. Лет десять назад без памяти влюбился в одну красавицу, собирался жениться на ней, а она до свадьбы умерла от скоротечной чахотки. Редкий случай. Романтическая история. С тех пор Шавров на вашего брата и смотреть не хочет, хотя кое-кому это не очень нравится.