Операция "Контрольный в сердце"
Шрифт:
Мужчины, по большей части тоже разведены, кто-то вдовец. Есть даже целая семья. Вдовец из Индианы, и двое его сыновей. Все они отправляются в Ирак впервые. Отец – чтобы занять себя. Комично, да? Занять себя войной… А сыновья, чтобы заработать на свадьбу. Есть даже трое индейцев из резервации. Они реально жили всю жизнь в пуэбло в Нью-Мексико, а в Ирак собрались, чтобы посмотреть мир. У каждого свои цели, свои интересы на этой войне. Вот Бен поехал мстить, а я за ним, чтобы вернуть его домой. В мои объятья.
– Прибывшие, сложите вещи в грузовик, вас проводят на плац, – громкий голос подполковника Питера Харригана. – Я представлю вас офицерам. За мной! – командует, потирая ладонь. Я семеню, стараясь не отставать от трех других женщин. На плацу уже целый взвод офицеров.
Утром здесь очень холодно. На занятиях говорили, что днем в этой местности очень жарко, пекло почти сорокаградусное, а ночью температура может опускаться до шести градусов. «Ирак – страна сюрпризов. Отнюдь не приятных», – вспоминаются слова инструктора. Да уж! Холод пробирает до дрожи.
– Полковник Лютер, разрешите дать команду? – подполковник смотрит на седого, но подтянутого старика. И я поднимаю голову. Почти
Не сметь плакать, офицер О’Доннелл!
====== Часть 82. Новая работа ======
– Представляю вам пополнение нашего подразделения! – подполковник Харриган прохаживается меж нашими строями. – Мастер-сержант Шарли Джин. Ей отводится командование третьим взводом, – указывает на низкую но крепкую Шарли. – Офицер О’Доннелл, – представляет меня. – Пополнит команду патологоанатомов, – видимо, по привычке потирает запястье. Я сдержанно киваю сержантам и капралам. Бен смотрит на меня не моргая. Он в шоке, но отчаянно пытается это скрыть. – Офицеры Ридл и Мейси назначены в госпиталь. Также ряды снайперов и пехотинцев пополнят восемнадцать военнослужащих. Они прибудут завтра после утреннего построения – С прибытием, – кивает полковник Лютер. – Надеюсь, сработаемся, и все уедем отсюда живыми. Вольно, пройдите в расположения. После завтрака получите свои задания, и вас введут в курс дел, – входит в шатер. – Сержанты, прошу за мной! – толпа из двадцати человек топает за полковником. Бен до последнего пялится на меня. Во взгляде куча незаданных вопросов. Действительно ли это я? А если я, то как попала сюда? Что я вообще собираюсь тут делать? И за каким чертом вообще приехала туда, куда он сбежал от меня – алкоголички? Думаю, разговор у нас состоится. Но позже.
У меня огромная комната! Светлая, с окном на всю стену, с милыми шторками с рюшками, телевизором, компьютером и прекрасной соседкой. Пфф… Если бы… Небольшое окошко, деревянная кровать, письменный стол с ящиками и прикроватная тумба. В стене еще одна дверь – шкаф полтора на полтора фута. Душ в отдельном здании, нужно пройти через три шатра с солдатами. Сказка!
Моя начальница – Иззи Ленфорд. Она тут уже семь лет. Муж постоянно жаловался на вонь исходящую от нее, называл трупной и ушел от нее. Детей у них не было, и она просто уехала сюда. На войну. Вообще, как я поняла, сюда все убегают от чего-то. Иззи от одиночества, Бен от меня, а я за ним… В морге полно кусков накрытых белой тканью, черных пакетов. Я не решаюсь заглянуть ни в один.
– Это все наши солдаты? – прикрываю рот ладонью. Мне не противен запах, я привыкла к нему, но от чего-то боюсь расплакаться. – Нет, – отмахивается Иззи. – Наших нет. Тут никого не убивали уже года два, – кивает. Я облегченно выдыхаю. – Это то, что мы находим на минных полях. В основном те, кто пытается разминировать местность. Неопытные, подрываются, – жмет плечами. – Они-то в армии не служили. – Уж конечно. Куда им до нашей армии, – закатываю глаза. – Ты здесь не для службы? – Как и ты, – киваю. – Я просто хочу помогать. Мне наплевать на то для чего мы здесь. В глобальном смысле. – И мне тоже, – опускаю глаза. – Так, что делать с… – указываю на черные мешки. – У нас есть картотека. Нужно установить личность, и отправить родственникам. – И все? – Ага, – кивает она. – Судмедэкспертиза. Кажется, ты этим и занималась. – Училась. Да. Но в Анджелесе я была копом. Патрульным в общем. Но, повторно прошла практику в лагере. Справлюсь, – киваю. – Можешь приступать, – разрешает. – Начать можно с любого? – Ага. Какой больше понравится, – улыбается. Вот дьявол. Она такой циник. Надеюсь, я не стану такой же. Хотя, работая здесь, наверняка, нужно хоть как-то защищаться. Хотя бы юмором, ну или цинизмом.
К вечеру я жутко уставшая. Немного подташнивает. Невыносимо хочется принять душ, прополоскать пазухи. Гребаный Бен! На что я ради тебя еще готова пойти?
Собираю небольшую сумку, тихонько бреду в сторону душевых.
– Эй! Не хочешь заглянуть к нам? Крошка, я в душ с тобой! – голосят солдаты. Улыбаюсь. Они меня так веселят! – Идем пообнимаемся, ирландка! – Поверь, нам одних объятий хватит! – не унимаются. – Скорострел? – поворачиваю на них голову. – О! Ты разговорчивая! Слава Богу! Хоть кто-то! – радуется один из них. – Заговорила со мной. Запала, значит! – Отвали она моя! – Да может она со всеми поболтает? Ну, иди же к нам! – Мориссон! – громкое рычание позади. Я вздрагиваю, солдаты выстраиваются, замирая. Я узнала этот голос. Это Бенджамин. – Ты поговорить любишь? Ну тогда объясни мне какого черта ты не отстрелялся в тире сегодня? Где был? – Сэр, на кухне, сэр! – чернокожий парень выдает четкий ответ. – Миссис Лондон попросила помощи. – Я не спрашивал причину. Ты с чего взял, что просьба миссис Лондон важнее приказа отданного твоему взводу? – Сэр, виноват, сэр! – Виноват, – кивает Бен. – Правила ты знаешь. Ты и твой взвод – десять кругов на тренировочной площадке. Побежали! – отправляет их. – Идите куда шли, офицер О’Доннелл, – негромко говорит мне, я двигаюсь к душевым. – Сука! – слышу от одного из пробегающих мимо солдат. Уж не знаю, это было адресовано мне или Бену, или это просто слово. Мне наплевать. Я так устала. – Ты в душ? – снова его голос позади. – Ага, – дергаю ручку двери. – Но сейчас не твоя очередь. Смотри, – тычет пальцем на висящее расписание. – Восемь вечера – третий взвод. Офицерский состав – в пять и в одиннадцать. – И мне что ли нужно мыться по расписанию? – фыркаю. – Ты в армии, – шепчет мне на ухо, обдавая жаром. Вздрагиваю. – Казарма, – выдыхаю. – Свежо придание! – разворачиваюсь, иду обратно. – На нашем этаже есть душ, рядом с моей комнатой, – сообщает. Смотрю на него, раскрыв глаза. – Да? А что еще у вас есть? А может тебя тоже наказать за домогательство, и ты присоединишься к своим бегунам?! – рычу. – Холи! – хватает меня за руку. – Нет! Не смей! – качаю головой. – Не смей, Бенджамин. Не трогай! Твои прикосновения как антисептик на кровоточащие язвы! – Тогда зачем приехала сюда? – он в смятении. – Не знаю. Черт! Потому что дура! – трясу головой. – Мне пора.
Нужно успеть к одиннадцати, – семеню обратно в женскую казарму. Вернее она не вся женская, а только первый этаж. Два верхних этажа – комнаты для сержантов-мужчин, подполковника и полковника. В американской армии – полный патриархат.В конце коридора открыта дверь одной из комнат. Из нее доносится негромкий разговор, смех. Интересно, что там. Нужно найти предлог! Спрошу про душ. Про расписание.
– Мегги, – заглядываю в комнату. На полу сидят один из капралов подразделения по совместительству комендант а с ней мой новый босс Иззи. – О’Доннелл, ты не спишь еще? Я думала, вырубишься без чувств, – улыбается. – Я собиралась в душ, но там какая-то путаница с расписанием. – Никакой путаницы, – качает головой Мегги. – Вот только тебе не обязательно ходить в общий. На втором этаже тоже можно. Главное, чтобы там не было офицеров, – улыбается она, и они с Иззи громко хохочут. Что? Больные совсем? – А мне точно можно? – морщусь. – Да, точно-точно, офицер, – кивает Мегги. – Только убедитесь, что душевая пуста и обязательно закрывайтесь. – Спасибо, – киваю. – Я пойду. Спокойной ночи, – медленно моргаю. Они кивают мне в ответ, и я поднимаюсь на второй этаж. – Тут кто-то есть? – стучу в приоткрытую дверку душевой. Мне в ответ тишина. На этаже вообще совсем не громко, кажется, все спят. Проскальзываю в комнату, запираюсь на оба замка, быстро скидываю форму и встаю под душ. Вода! Теплая, такая приятная. Я будто годы не купалась. Убеждаю себя в том, что не так уж и устала, и даже хочется петь «Walking on sunshine». Громкий стук в дверь заставляет вздрогнуть. – Еще пять минут, – кричу. – Хорошо. Поторапливайтесь, – кажется, это Харриган. Быстро смываю с себя мыльную пену, наскоро вытираюсь, оставляя полотенце на голове, натягиваю спортивный костюм, покидаю душевую. В коридоре никого. – Я все, – шепчу в пустоту. Семеню к лестнице, но взгляд цепляется за табличку с именем на одной из дверей. «Первый сержант Б.МакКензи».
Каменею. Одному Господу известно, что подвигло меня толкнуть дверь. Она оказалась не запертой. Закрываю ее за собой. Комната Бена вдвое больше моей и она пуста. Нет. В ней есть мебель, и даже компьютер включен, вот только хозяина нет. Опускаю сумку с вещами на пол, трясущейся рукой хватаю его подушку, подношу к лицу. Вдыхаю. По телу несутся мурашки. Его запах… О, Боже! В памяти возникают тысячи картинок.
Мы не виделись с ним полгода, а для меня это целая вечность. Отключаю мир. Сейчас в этой комнате только я и мои воспоминания. Только самые счастливые. Наш первый раз, та ночь после тяжелой смены, когда он сказал, что теперь мы можем быть вместе, наша помолвка, отдых в Техасе на берегу Мексиканского залива, и простые утренние часы, когда мы просто наслаждались друг другом.
Крепкие руки заключают меня в объятия, роняю подушку. На секунду касаюсь его ладоней своими. Цунами чувств накрывает меня с головой и я закрываю лицо ладонями. Плачу, еле успевая вдыхать. Это истерика. Это катарсис.
====== Часть 83. Возрождение ======
– Холи! Детка, – поворачивает меня, прижимая свою грудь к моей. Я утыкаюсь лицом в его шею. Спустя пять минут просто устаю. Поднимаю на него взгляд. Его глаза тоже красные, влажные, но ему нельзя рыдать, как девчонка. Он настоящий солдат. Еще секунда и он впивается в мои губы. И это самый страстный поцелуй, из тех, что когда-либо были у нас. Крепко сжимаю его плечи, наслаждаюсь им, растворяюсь… – Я так соскучилась! – выдыхаю. Сжимаю его майку на груди, тащу на себя, запрыгиваю на стол. Раздеваю его, трясясь от нетерпения. Он тоже стаскивает с меня одежду. Горячие руки скользят по моему телу, как же я соскучилась по его большим ладоням! Любимым. Самым горячим, нежным. И самым большим! Его губы сжимающие мою грудь, огненное дыхание возвращают мои чувства к жизни. Быстрее! Пожалуйста, быстрее, любимый! Его колено резко раздвигает мои бедра и Бен входит в меня. Я сжимаюсь. – О, да! – стону. – Любимая! Любимая моя, – шепчет мне на ухо. Двигается быстро, жестко. И… – Детка… – хнычу. – Прости, – выдыхает. Я смеюсь. – Только не говори, что так будет теперь все время, – шепчу. – Не будет, – легко качает головой. – Я слишком долго ждал. – Но целых десять секунд? – смотрю в его глаза. – Еще раз прости, – целует в губы. – Я все исправлю, – снова двигается во мне. Второй раз длится целых сорок секунд. Да, он издевается! – Если будем держать такой темп, то к утру получится минут двадцать, – целует все мое лицо. – Я еще смогу, – кивает. – Достаточно, – обвиваю его шею руками. – Мне хватит. Я так устала, – качаю головой. – Правда, прости меня. – Простила, – спрыгиваю со стола. – Хочу спать с тобой. Мне же можно? – Вообще-то нет, – улыбается. – Но мы никому не скажем, – облизывает губы. Я прохожу по комнате, укладываюсь на кровать. Все здесь пахнет им. Моим любимым Бенджамином! Он ложится рядом, подкладывает под мою голову свое плечо. – Я думала, умру без тебя, – шепчу. – Даже разговаривала с тобой. – Умом поехала? – смеется. – Да, – киваю. – Как же я счастлива, что ты здесь, что здесь я. Что ты жив, невредим, командуешь этими солдатиками. – Покомандуешь ими, как же, – целует меня в висок. – Спи, – шепчет. – Сплю, – киваю. Закрываю глаза. Проваливаюсь в глубокий сон.
Утром не могу поверить своему счастью – он рядом! Тихонько храпит, приоткрыв рот. Улыбаюсь. Как же сильно я скучала!
И вот он вместе со мной. Также улыбается мне, болтает о чем-то отвлеченном, целует, крепко обнимает, говорит какая красивая даже с короткими волосами – решила отстричь, чтобы было проще. И по утрам мы расходимся на службу. Он – к своим солдатам, я в морг. Работы не много, и это не может не радовать. За два месяца я успеваю прочесть Отверженных и приняться за первую книгу Войны и мира. И каждую ночь мы с Беном проводим вместе, и все это время я не затыкаясь твержу ему, что нужно возвращаться.
Возвращаться в Лос-Анджелес, домой. Или в Техас, в Остин, мне все равно, только бы вместе. Он говорит, что связан обязательствами контракта до конца года, и как только он закончится, мы сразу же вернемся. Я точно знаю, что контракт можно расторгнуть в любой момент, просто уволиться, но Бен уверен, что это низко, и ничего подобного без особой причины он делать не собирается.
Я успокаиваюсь на пару дней, а потом тоска по гражданской жизни накрывает с головой и я плачу, умоляя его вернуться.