Операция "Спасение"

«Но я тоже ведьма, мама».

Пусть Оливия и похожа на ведьму — но она заступилась за Кэрри, она не испугалась Их. Она не испугалась, даже когда Кэрри влезла в её мысли. Девушка потёрла лоб — голова всё ещё немного побаливала. Нет, нельзя читать чужие мысли — так она может лишиться своей силы.

В голову Оливии она заглянула совсем ненадолго — приподняла занавеску, скрывающую чужое окно, мельком обозрела всю картину и пошла дальше. Но самое главное было выяснено — Оливия не часть очередной шутки Их, она совсем из другого места и времени, и она действительно хочет помочь…

Времени? Откуда эта странная мысль про время?

Кэрри тряхнула головой. Поразительно, но она не испугалась даже того, что открыла почти чужому человеку свой главный секрет. Если Оливия и скажет кому-нибудь, что Кэрри умеет читать мысли, ей не поверят. Но Кэрри почему-то была твёрдо уверена, что Оливия не скажет.

Она перебралась из кресла на кровать и уставилась на комод, вернее — на лежащую на нём щётку для волос. «Поднимись. Ты должна подняться. Ну же!»

Раз!

Щётка взлетела в воздух, покачалась и беззвучно плюхнулась на пол. Кэрри до боли сощурила глаза, глядя на неё — никакого эффекта. Пришлось помочь себе рукой — после взмаха кистью щётка подскочила, стукнулась о потолок и упала на комод.

Ладно, могло быть и хуже.

Кэрри откинулась на кровать, в висках стучало. Ей стало душно, и она с тоской повернула голову в сторону окна.

надо открыть его но у меня нет сил встать

а зачем вставать?

Кэрри уставилась на ручку окна, и та медленно, повинуясь её взгляду, повернулась. Внезапный порыв ветра распахнул окно — Кэрри едва успела вытянуть руку и затормозить его в нескольких дюймах от стены.

Вот так. Очень хорошо.

Вместе с прохладным дуновением ветра с улицы донёсся чей-то голос, заглушающий слабое бреньканье гитары. Должно быть, какая-нибудь подгулявшая компания возвращается из бара. Кэрри с привычной, внушённой матерью, неприязнью подумала об автостоянках, придорожных мотелях и запахе виски.

Голос был хрипловатым и не попадал в ноты, песню Кэрри не знала и разобрала лишь несколько строк:

— Когда ты научишься строить мосты вместо стен,

О да, дружок, строй мосты, а не стены…

Компания удалилась, а Кэрри продолжала лежать на постели, прикрыв глаза. В последнее время её часто клонило в сон днём — наверное, сказывались возрастающие способности.

Она в самом деле заснула, и ей приснился удивительный сон. В этом сне она, Кэрри, была заперта в большом бетонном кубе — ни дверей, ни окон, одни стены. Далеко вверху синело небо, но Кэрри понимала, что добраться до него не сможет — она ведь не умеет летать. Она попыталась поднять себя саму силой телекинеза, но в висках застучало, а голова заныла от боли.

Она ощупывала стены в поисках выхода, колотила по ним, но лишь обломала ногти об серый бетон. Он был тёплым, словно нагретым солнцем, и от этого почему-то становилось неприятно. Кэрри отступила на середину куба, оглядываясь. Неужели она навсегда заперта здесь и не сможет выбраться? Может, она уже умерла и попала в ад, а это — её наказание? Ей стало так страшно, что она всхлипнула, но этот звук прозвучал неестественно и заставил её сильнее задрожать.

Откуда из глубины подсознания выплыла мысль про мосты и стены. Кэрри шмыгнула носом и вытерла лицо голой рукой — в этом сне она была лишь в длинной белой сорочке.

— Господи, помоги мне, — взмолилась Кэрри и, вытянув руки, попыталась раздвинуть стены. Чувство было такое, как будто муравей пытается столкнуть гору. Вспомнился языческий миф, который они проходили в школе — что-то про грешника, катившего вверх по склону огромный камень. И ещё вспомнился Самсон, обрушивший на себя стены храма…

«Ты можешь, Кэрри! Ты сильна!» — глухо, словно из-за стены, послышался голос Оливии.

я не могу их опрокинуть

«Давай, Кэрри! Я в тебя верю!»

господи какая же тяжесть

Голова, казалось, сейчас лопнет от нахлынувшей боли, вены на шее вздулись, руки ныли, но тут стены внезапно подались и рухнули — все четыре разом. Они не рассыпались в прах, но упали наружу четырьмя бетонными плитами, пересекая бездонную пропасть, отделявшую Кэрри от остального мира. Яркий, ослепительный свет ударил в глаза, заставляя заслонить их рукой.

Со всех четырёх сторон ударили голоса, и когда к Кэрри вернулось зрение, она смогла различить их обладателей. С одной стороны к ней тянула худые, но сильные руки Маргарет, без устали повторяя:

— Это грех, дочь моя, это грех!

я не боюсь её не боюсь

С другой стороны была Крис Харгенсен — она совершенно неприличным образом обнимала Билли Нолана, смеялась и строила гримасы.

— Морда! Бестолочь! Пудинг!

не слушай её не слушай

С третьей стороны Сью Снелл прижималась к Томми Россу, и слёзы текли по её красивому лицу.

— Прости меня, Кэрри, я так раскаиваюсь!

ибо господь учил нас прощать

С четвёртой же стороны стояла Оливия, и её огненные волосы светились в лучах солнца. Она улыбалась и протягивала руку в чёрной кожаной перчатке.

— Пойдём со мной, Кэрри.

Кэрри кивнула и уже готова была шагнуть на стену, ставшую мостом, как вдруг чудесное сияние померкло, и она вновь очутилась в своей спальне.

***

На следующий день Кэрри была готова ко всему — начиная с того, что Оливия вообще больше не встретится ей, и заканчивая тем, что она явится с толпой любопытных. Но Оливия ждала её в том же переулке, и она была одна.

— Привет, — она с явным облегчением помахала рукой. — Твоя мама вчера не сердилась, что ты поздно пришла?

— Нет. Мы вообще почти не разговаривали.

— Я, пока шла сюда, всё время думала — не приснилось ли мне то… ну ты понимаешь… вчерашнее. Ты и правда можешь читать мысли или…

— Правда, — Кэрри глубоко вздохнула. — Но не проси меня этого делать, хорошо? От этого болит голова, и потом, трудно остаться незамеченным, влезая человеку в голову.

— Ты читаешь мысли своих одноклассников? Или матери?

— Нет. Я и так знаю, что они обо мне думают, — Кэрри с Оливией медленно направились вдоль улицы. — Например, сейчас они думают, что две сумасшедших сдружились, — Кэрри проводила взглядом парочку пожилых дам, смотревших на них удивлённо и с долей возмущения.

— Пусть думают, — Оливия беспечно махнула рукой. — Я всё равно скоро отсюда уеду.

— Я тоже, — вырвалось у Кэрри. — Как только пройдёт выпускной, сразу же переберусь в другой город.

Она ждала вопросов от Оливии, но та лишь внимательно взглянула на неё. «Знает, что я не скажу ей, куда собираюсь». У Кэрри было на примете несколько городков — таких же маленьких и неприметных, как Чемберлен. Таких, в которых её никто не знает.

— Прости… но где ты возьмёшь деньги? — осторожно поинтересовалась Оливия.