Операция У

"Только бы никого не замочили...", - тоскливо вздохнул Зайцев и задумчиво допил чай в граненом стакане.

– Слышь, Коль, читал утреннюю газету "Вечерний Пропил"?
– спросил один из мужиков у другого, который в это время сосредоточенно поглощал пиво из кружки.

Они стояли у пивного киоска, который в Нижнем Пропиле послужил отправной точкой загадочных событий в ряде областей и регионов России, включая деревню Верхние Бугры Нижегородской области.

– Нет, а что там такого? Опять водка подорожала?
– спросил тот, которого назвали Колей, оторвавшись от кружки.

– Да нет. Вот, слушай: "НИИ проблем животноводства с глубоким прискорбием сообщает, что 22 июня во время проведения испытаний нового сепаратора молока получил смертельные травмы завлабораторией Гадюкин А.А. Просим оказать помощь в сдаче крови для пострадавшего. Кровь принимается в городской больнице по адресу ул. Красных Зорь 17.

– Ну и что тут такого?
– пожал плечами Коля, - Вчера вон Жека Васнецов в парке под скамейкой заснул - и то ничего.

– А тебе не кажется, что год назад мы стояли тут же и в газете тоже было объявление об аварии в НИИ животноводства?

– Ну и что тут такого?
– сплюнул Коля, - В нашей стране каждый год что-то случается. У тебя, например, Вась по понедельникам всегда голова болит - и ничего, катаклизмов не происходит!

– Да, но опять 22-го числа и опять мы пьем пиво здесь, в ларьке!
– поднял два пальца с окурком Вася.

– Ну что ж, значит наша страна добилась какой-то стабильности, - подумав, сказал Коля.

– А еще помнишь к нам тогда мужик с водкой подвалил и всё про Ершова расспрашивал. А после нас контора глубокого бурения все пытала: кто такой, да что надо?

– Помню, - кивнул Коля, - И водку помню. Погудели неплохо. Сейчас бы тоже не помешала.

– Можно мужики, - внезапно прервал их разговор подошедший мужик в линялых джинсах и выцветшей рубашки ковбойской расцветки, - Не помешаю?

В одной руке у того были зажаты две кружки с пивом, а в другой он держал пакет, в котором угадывались очертания бутылки.

Вася с Колей переглянулись. Мужик дружелюбно улыбнулся.

– Ты, случаем, не шпион будешь?
– подозрительно спросил Вася.

– Я-а?
– искренне удивился подошедший, - Какой из меня шпион? Я и стрелять то не умею. Шофер я. Каменев Алексей. Ну что, за знакомство?

Коля натренированным движением достал стакан. Забулькала наливаемая жидкость.

В воздухе разливался аромат свежей листвы и запах свежей водки.

ГЛАВА 13. Влияние шаблонов кинематографа на подкорку головного мозга.

– Так вот я вам и говорю, Сергей Васильевич, в этой истории, которая началась год назад до сих пор так и не смог разобраться ни один следователь, не говоря уже о химиках. Все улики как будто налицо, а в то же время ничего нет!
– подполковник Дроздов в своем кабинете в управлении ФСБ Нижнего Пропила объяснял ситуацию прибывшему майору Зайцеву.

Несмотря на то, что Дроздов был старше званием, Зайцев был командирован из Москвы и вдобавок последовал звонок от начальника управления из Новосибирска генерала Бургомистрова, так что сейчас Дроздов был готов на все, лишь бы угодить гостю.

В сейфе стояла бутылка коньяка, но, во-первых было жарко, а во-вторых, Дроздов не решался так сразу.

– Вы не беспокойтесь, Андрей Ильич, - мягким жестом успокоил собеседника Зайцев, - Вы курите?

– Курю. LM. Наш начальник раньше их все курил...

– Это Глухарев? Иван Степанович?
– переспросил Сергей.

– Иван... Степанович, - с заминкой ответил Дроздов, вспоминая, как перед уходом на пенсию Глухарев обещал его пристрелить, если он не распутает тайну "Объекта Х". Поскольку никаких положительных сдвигов в расследовании не произошло, угроза оставалось реальной, тем более, что Дроздов знал вспыльчивый характер Глухарева, то, что тот любил погибшего капитана Дубова, как сына, и то, что у Глухарева есть наградной пистолет.

– Ну и как поживает Иван Степанович?
– с дружелюбной интонацией спросил Сергей.

– Да ничего так, в саду копается: он ведь на окраине живет, в своем домике. Мемуары пишет...

– Про "Объект Х"?
– переспросил Зайцев, зажигая поднесенную ему сигарету.

– Как можно, Сергей Васильевич! Материалы по этому делу строго засекречены. Про цветы, говорит, пишет...

– Про розы, наверное?
– усмехнулся Сергей

– Скорее про шипы, - буркнул Дроздов и вдруг ни с того ни с сего брякнул: - А не выпить ли нам коньячку, Сергей Васильевич. У меня и "Боржомчик" есть!

– Отчего же, - одобрительно хмыкнул тот, - Можно по маленькой!

Дроздов засуетился и достал из сейфа коньяк, затем из холодильника в стенке вынул запотевшую бутыль "Боржоми" и апельсин, который был аккуратно нарезан на дольки.

– У меня в кабинете холодильник поменьше будет, - заметил Зайцев, когда Дроздов разлил коньяк по рюмкам и они чокнулись.

– Так я ж все-таки и.о. начальника, - засмеялся Дроздов.

После коньяка разговор приобрел мягкий, доверительный характер.

– Так все таки, Андрей Ильич, что у нас есть на руках?
– улыбаясь произнес Зайцев.

– У нас - только колба с неизвестным кристаллическим веществом, которую сейчас везут на анализ в спецлабораторию и отравленный Гадюкин, который второй день лежит без сознания и изредка произносит слово "дерьмо", - развел руками Дроздов. При этом он задел одной рукой по стакану с ручками и карандашами. Стакан упал.