Операция У
Шрифт:
– Вощем так, - сказал он, - Давай дуй в гамазин за повторной порцией, чтоб потом не вставать, а я пока тетрадку поищу!
Петр Николаевич насколько мог исказился в лице и, взяв пакет, молча вышел на улицу.
– Ты, эта, купи там еще чего пожрать. А я пока к соседу зайду!
– крикнул вдогонку Фидя. В голове у него вдруг родилась гениальная идея, лишь бы Генка-таксист с соседней улицы был дома.
Когда Петр Николаевич отошел от дома, Фидя быстро натянул рваные кроссовки и, насколько мог быстро, побежал на соседнюю улицу. Там жил
– Генка!
– крикнул ему Фидель, - Генка! Дело на два пузыря!
– Куда ехать?
– немедленно поднялся с места тот.
– Недалеко тут. Коммунистический тупик 17. Там Гадюкин живет. Жил, то есть.
– А на фига тебе туда?
– Хочу передать сострадание родным и близким. Ну и водки прихватить...
– Голова!
– Генка завел машину, стоявшую у дома, и они рванули в центр города.
Вдова Ксан Ксаныча Гадюкина Мария Ивановна только пришла из магазина: надо было закупить провизии на предстоящие поминки, поэтому визит Фиди был для неё полной неожиданностью.
– Здрасте, Марь Иванна, - поприветствовал он её с порога, - Как вы себя чувствуете?
– Здравствуй, Володя, - вздохнула Марья Ивановна, - Да как себя можно чувствовать при кончине близкого человека.... А ты что, хотел чего?
– Да нет, Марь Иванна, я шел мимо, ну, думаю, надо зайти, поддержать...
– Спасибо, - вздохнула вдова, - Я и не знала, что ты так любил Ксан Ксаныча...
– Любил Марь Иванна, еще как любил! Бывало, останемся мы в лаборатории вечерком, Ксан Ксаныч плеснет мне спиртику в мензурку, а сам давай реакции готовить, да все приговаривает: этого мы столько льем, этого столько, а этого не надо, - всё меня пытался научить! Я ему, к примеру, говорю, что ложить нужно двести грамм, а он ложить двести пятьдесят - и в самую точку! Да-а-а, какой замечательный был человек! Как химичил!
– Фидя с сокрушенным видом покачал бородой.
Марья Ивановна приложила к глазам платок:
– Может ты выпить хочешь, Володя?
– Дык...,не откажусь за хорошего человека, вечная ему память!
Вдова покойного сходила на кухню и вернулась с наполненным наполовину стаканом и соленым огурцом:
– На, Володя, благослови тебя бог!
– Пусть земля ему будет пухом!
– сказал Фидя и легко опрокинул в пасть сто двадцать грамм, после чего задумчиво захрустел огурцом.
– Я, это, тетрадь с записями наших последних опытов у него оставил, Марь Иванна. Не попадались нигде? Такая тетрадь толстая, в клеенчатом переплете...
– Я все его записи в шкаф сложила, Володя, посмотри вон там, может, найдешь...
– Спасибо вам. Дай бог вам здоровья, - с этими словами Фидя прошел к книжному шкафу, где стопкой лежали различные тетради и папки. Любая из них могла содержать те записи, которые спрашивал косоглазый Петр Николаевич, но Фидя искал ту, на которой стояло бы побольше печатей и подписей.
Наконец, он её нашел. Тетрадь называлась "Описание модулирования полимерных реакций на базе высокомолекулярных фенолосодержащих соединений при повышенных значениях давления и температуры". Заглавный лист содержал сразу три штампа, четыре подписи и гриф "ДСП".
Причем здесь древесно-стружечная плита Фидель точно не знал, но слышал, что на особо важных документах её применяют всегда.
"Сойдет"– подумал Фидель - "Если я уж здесь ни хрена понять не могу, то этому эфиопу и подавно не разобраться. Сотен на пять баксов потянет, это точно...". С этими радостными мыслями он вышел из комнаты, прижимая к груди драгоценную тетрадь.
– Нашел, Марь Иванна, вот она, - Фидель потряс тетрадкой, - И записи последнего опыта здесь, вот они. Я ему еще тогда присоветовал добавить побольше аквафреша, а он сказал, что нужно побольше нурофена. И вы знаете, боль прошла!
Мария Ивановна рассеянно покачала головой:
– Да, он был такой.... Все хотел что-то новое, неизведанное. И вот..., - она заплакала, опершись на косяк двери.
– Не надо, Марь Иванна, - упавшим голосом сказал Фидя, - Его светлое имя всегда будет у нас на устах.... Даже не знаю, как теперь за коровами смотреть..., хлыст не поднимается...
Фидель пустил почти натуральную слезу, махнул рукой и пошел на выход. Марья Ивановна машинально помахала ему платком. Она тихо прошла на кухню и стала мыть посуду обыкновенным хозяйственным мылом: после смерти Ксан Ксаныча использовать химпрепараты даже для мытья посуды она уже не могла.
Фидель рухнул на переднее сиденье "Волги", где его ждал Гена.
– Давай, Генка, назад. Только побыстрее!
– отдышавшись, вымолвил он.
– А где два пузыря?
– обиженно спросил Гена.
– Будут, - коротко ответил Фидель, - Только вечером...
– Ну да, - обиделся Гена, - Деньги утром, вечером стулья.
– Вечером водка, - поправил его Фидя, - Ладно, не мелочись, а то позеленеешь. Давай газу!
Гена вдавил в пол педаль акселератора и "Волга" с визгом рванула с места.
f
Агент Алекс с трудом разлепил глаза и несколько минут пытался понять, где он находится: он лежал среди каких-то веток, сверху полоскалась зелень.
Исходная информация явно была недостаточной. Алекс перевернулся на бок: справа от его головы лежала ржавая консервная банка, слева - бутылка с отбитым горлышком. Полученная вторичная информация дала основание сделать вывод, что он - Каменев Алексей Иванович и находится на том же самом месте, где накануне он пытался выведать полезную информацию у Васи с Колей.