Оплачено сполна
Шрифт:
Он говорил медленно, словно во сне, а слова резали Снейпа будто ножом. Вот он стоит, грозный когда-то декан Слизерина… Жалкий трус, не доведший в жизни до конца ни одного поступка - ни злого, ни доброго. Не принявший ничьей стороны, не верящий ни во что.
Гарри отвернулся, встретившись взглядом с Дамблдором.
«Не осуждай его, мальчик мой, - подумал тот.
– Иногда люди достаточно осуждают себя сами».
«Он ведь искренне считает, что должен вас убить, ведь вы не защитили их».
«Пусть сделает. Может быть, что-нибудь
– Пусть моя смерть послужит ему утешением. Я снимаю Обет с тебя, Гарри Джеймс Поттер».
– Принимаю, - кивнул Гарри, подошел к старику и обнял, ощутив снова хрупкость и худобу.
– Прощайте, профессор Дамблдор. Я прощаю вас и благодарю за все, что вы сделали. Идите с миром.
– Спасибо, мой мальчик. Выживи, построй этот мир заново, - слабо улыбнулся директор.
Сил на боль не осталось - слишком много смертей. Ничего, кроме пустоты.
Гарри, не оборачиваясь, вышел из кабинета и услышал вдогонку:
«Держите мою смерть в тайне до конца осады».
Это было мудро. У Дамблдора всегда были в запасе портключ до Хогвартса и лишний план.
***
Отзвуки неслись со всех сторон. Что такое? Он проверил весь дом от подвала до чердака, выгнал отсюда всех; кроме него, здесь никого не было.
Опять они не дают ему думать.
Сначала он думал, что знает их, по крайней мере, иногда ему так казалось, но потом хор стал слишком… насыщенным. Лучше не прислушиваться, они обретают плоть.
Почему именно ЭТО? Они знают? Смерть дает им ответы на все вопросы? Они мертвы, он не оставлял таких в живых. Только после смерти они становятся такими смелыми.
Одно слово.
«Грязнокровка!»
Они могли бы назвать его убийцей - это все равно, он носил проклятья как титулы с детства. Могли бы назвать тираном, деспотом, кровавым преступником, властолюбцем, бессердечным - не ошиблись бы, не обидели. Но нет.
«Грязнокровка!»
Слово кашляют стены дома, скрипят двери, пищат ставни, гудит кран с водой.
Нельзя прислушиваться. Иначе… Не успел.
«Грязнокровка!»
Это ты, Максимилиан? Конечно, ты, каким ты был в расцвете лет перед самой гибелью. Вы, Нортоны, все щеголяли фамильными клювами и глазами цвета вишнево-шоколадного пирога, который готовили каждое воскресенье, ему ли не знать, он обожал его. Ты пришел пожелать удачи?
«Грязнокровка!»
Зря надеялся. Все вы приходите к нему, только чтобы сказать это. Как будто и не было ничего другого. Уж ты-то должен помнить больше: как вы стащили самокрутки у твоего отца и курили, закашливаясь от едкого дыма, как он читал тебе отрывки из Макиавелли в вашем вишневом саду. Помнишь? Нет, не помнишь. Тебя давно здесь нет, ты призрак, пришедший напоминать ему, кто он есть. Но ты не прав.
Он
Лорд Волдеморт, Наследник Слизерина.«Грязнокровка!»
Опять то же. Уйди, ты давно умер, и он лишь смутно помнил, как. Куда все делось? Ты умер в бою, правда? Почему он не помнит? Он оставил свою боль в хокруксе, да? Он не мог с ней жить?
«Грязнокровка!»
Нет, только не ты. Ты этого никогда не знала, не могла знать. Для тебя он всегда был непогрешимым наставником, духовным отцом. Ты исповедовалась ему и мечтала дать в руки своего сына. Почему ты говоришь ему это? Ты не веришь в его победу?
«Грязнокровка!»
Опять, опять. Он не нуждается в сне, но нуждается в отдыхе, вы мешаете ему. Вы настигаете повсюду. Как бы там ни было, вы хотите стать ему врагами, но он все равно одержит победу.
Он Лорд Волдеморт, величайший маг века, и новый век он встретит покровителем Британии. Как Оливер Кромвель, как Отто фон Бисмарк в короне кайзера, как Иоанн Ужасный.
Вот вы и исчезли. Он зол на вас.
Хогвартс падет перед ним ниц и станет новым оплотом его господства. Дети внемлют ему, узреют истинную свою роль в истории и пойдут за ним, заменив трусов, что служат ему теперь.
Он исполнит свою волю.
Он Лорд Волдеморт. Никто, даже Дамблдор, ему не помешает.
***
– Получили, что хотели? – тихо спросил Гарри, присевший в нишу окна.
За окном горели по-зимнему далекие звезды, а в Хогсмиде загорались огни вражеского лагеря. В такую ясную ночь не должно быть войны. В такие ясные ночи умирают только своей смертью, от усталости. В такие ночи нельзя предавать.
Снейп посмотрел туда, за холодное стекло, чувствуя потерю чего-то важного и не умея объяснить ее даже себе.
– Да, Поттер, - бросил он раздраженно.
У него тряслись руки и никак не хотели успокаиваться. Но он сделал свое дело. Исполнил давнее обещание. Он отомстил. Что не так?
– Посмотрите на меня, Поттер, - сдался, наконец, он. Не сдался бы никогда! Но внутри разливался странный холод, который чувствуешь, стоя во вьюжном зимнем поле, не чая выжить. И даже потеря лица стала такой мелочью перед этим холодом, что Снейп закутался в мантию в тщетной попытке согреться и взмолился:
– Неужели вам трудно? Посмотрите на меня, негодный мальчишка!
Зеленые глаза по-прежнему хранили цвет глаз Лили. Но более в них от нее не осталось ничего. Не было веселой зелени весны, которая принесет победу и новую жизнь.
Там не было даже того, прежнего, дерзкого и безрассудного мальчишки.
– Все приходят к одному, профессор Снейп. Вы пришли к тому же, к чему пришел и я. Оказывается, не становится легче от мести и прощать не получается. Тем более, если дело касается детских обид, которые давно пора забыть.