Оплачено сполна

– Что ему нужно на самом деле?
– спросила девушка.

– Как всегда, беседа с попыткой вытащить у меня из головы правду, - безразлично отозвался Риддл.

– Ты выстоишь?

– Нет другого выхода, - просто ответил Том.
– Я никого не пускаю в свои тайны. Тем более его.

– Даже меня?
– рука девушки в волнении запуталась в темных жестких прядях на затылке, как-то безумно знакомо, внутри разлилось тепло… Гарри задохнулся.

– Дореа, - мягко, очень мягко сказал Риддл, - ты знаешь намного больше других. Прошу тебя, не лезь во все это. Неужели мало того, что я сказал несколько дней назад?

Девушка улыбнулась, и Гарри вновь засомневался, несмотря на блэковскую внешность, было в жестах и улыбке нечто совсем другое… Том закончил обед и галантно протянул ей руку.

– А теперь, мисс Блэк, если не возражаете, мы с вами прогуляемся, - театрально предложил он.

– Совсем нет, мистер Риддл, погода сегодня превосходная, - ответила она в том же тоне.

Нет, все-таки Блэк. Воспоминания сплелись в серебристую петлю и развернулись другом картиной.

Молодой Дамблдор, видно, имел привычку сутулиться и свешивать каштановые длинные волосы на лицо. Конечно же, ему за это влетало, но по части внешности он всегда страдал весьма избирательной забывчивостью. На его счету уже были степень и множество научных работ, при всей своей консервативной натуре Диппет не хотел терять перспективного преподавателя, хотя и преемника в нем видеть пока не желал.

Дамблдор производил впечатление забывчивого подростка, не умеющего управляться с внезапно вытянувшимся в метр девяносто телом. Обогнув кусты, он, все еще свесив лохмы, побрел через поляну. Возможно, они бы и не заметили друг друга - двое были слишком увлечены своими чувствами, а Дамблдор - собой, но…

Из-под длинной ноги выскочил непонятно откуда взявшийся камешек, злорадно хрустнул, и удивленные вздохи вырвали молодого Альбуса Дабмлдора из задумчивости. Он заозирался, как вытащенная на свет сова, впечатление усиливали очки, которые Гарри сразу не заметил. Лохмы отодвинулись, демонстрируя узкое длинное лицо с совершенно не преподавательским потерянным выражением.

– Профессор Дамблдор, - первым нарушил неловкое молчание Том; уже более статный, подросший… Пятый или шестой курс. Осознание своей привлекательности и силы уже сквозило в каждом его жесте, впечатление портило только настороженное выражение лица. Девушка - Гарри теперь знал, что ее зовут Дореа Блэк и она приходится родственницей Сириусу, - внимательно и напряженно наблюдала за ними.

Гарри невольно залюбовался ею - статная, по-блэковски гордая, с синими пронзительными глазами, она казалась смутно знакомой, смутно родной. В ее черных растрепанных волосах, приглядевшись, Поттер заметил диадему Рэйвенкло. Вряд ли она знала, что это за диадема, иначе бы, вероятно, не приняла подарок или постаралась спрятать от учителя… Нет, она не могла знать, Том вряд ли ей рассказал.

Дамблдор тоже не знал - видимо, тогда еще не догадался, даже предположить не мог. Узнав Тома, он подобрался и изменился в мгновение ока; вероятно, здесь он еще не победил Гриндевальда - кстати, кем он был для Дамблдора?
– но уже повоевал, видимо, был в отпуске. Сутулая спина распрямилась, и рост стал ощутимым фактором, как и небольшая бородка, как очки и статус преподавателя, солдата - все заиграло, и Том невольно отступил и зло прищурился. Ему уже тогда не нравилось, что кто-то так открыто демонстрирует свое превосходство над ним.

– Том, - кивнул тот, и это было еще одним жестом, вызвавшим неприятие.
– Извините, что потревожил, не имел такого намерения. Пожалуй, пойду.

Он поспешил пересечь опушку уже совершенно другим шагом - прямым, чеканным. Гарри еще успел увидеть ненавидящий взгляд Риддла.

Почему эти воспоминания? В конце концов, хоркрукс уже уничтожен, а Дореа Блэк, вероятнее всего, умерла и ничего не расскажет.

Воспоминания серебристым потоком свернулись в клубок и развернулись уже совершенно другой картиной.

Это был кабинет Дамблдора таким, каким его знал Гарри - жилищем восточного мага. Значит, уже директор. Дамблдор, в чьих забранных в хвост волосах и длинной бороде виднелись пряди седины, хмуро и несколько даже удивленно смотрел на гостя, и Гарри тоже перевел на него взгляд.

Это был массивный мужчина с серьезными серыми глазами и светлыми волосами, зачесанными назад. В его простых чертах выделялись массивный квадратный подбородок и идеально прямой нос. Во всем его облике присутствовал образцовый порядок, четкость и нечто властное.

– Правильно ли я тебя понимаю, Чарлус?
– медленно и тяжело начал директор.
– Вчера ночью она появилась у тебя на пороге?

Мужчина, названный Чарлусом, кивнул и бесстрастно ответил:

– В три пятнадцать эльфы впустили ее и разбудили меня.

– Почему она не вернулась к семье?

Чарлус отвел глаза и некоторое время молчал. Это почему-то обеспокоило Дамблдора и он поднялся с кресла, уперев руки в столешницу.

– Почему, Чарлус? Твое молчание никогда не предвещало ничего хорошего. Он отказался жениться на ней, и она побоялась позора, верно?

– Хуже, - глухо пророкотал глубокий голос гостя.
– Он сделал ей ребенка, а сам уехал, не оставив никаких данных, куда и зачем.

Дамблдор сел и пожевал губами, сложив руки домиком.

– Он знает, что Дореа беременна?

– Она сказала, что сама узнала неделю назад. Ей… было страшно. Она многое поняла, - Чарлус снова отвернулся; тема почему-то была болезненной для него.

Может, Дореа - его сестра? Гарри, кажется, видел его редкое имя на древе Блэков. Нет, он слышал его от Сириуса, имя выжгли. Или как-то по-другому?

– Поэтому вернулась именно к тебе, - тихо закончил за него Дамблдор и откинулся в кресле; кажется, информация имела значение.
– Что ты намерен делать, друг мой?

– То, что всегда хотел, - ровно отозвался Чарлус.
– Жениться на ней, избавить ее от влияния рода Блэков и ввести в дом Поттеров.

Гарри пошатнулся; ему показалось, он ослышался. Но перед ним действительно стоял…

– Одобряю твое решение, Чарлус, - кивнул, как равному, Дамблдор.
– Сила твоего характера и твоей любви сможет подавить в ребенке наследственность Тома. При условии, что ты действительно полюбишь его, - голубой взгляд остро полоснул по Чарлусу.

Тот встретил его смело и спокойно.

– Для меня это ее ребенок.

– Она знает о твоем решении?

– Да. Она согласилась сразу. У нас всегда были теплые отношения.

– И ты верил, что когда-нибудь так и будет, - снова закончил за него директор.
– Что ж, вера иногда творит чудеса, а любовь совершает невозможное.

На этом кабинет исчез, свернувшись в дымку бесплотных воспоминаний. Гарри старательно пытался вспомнить древо Блэков, чтобы понять, кем ему приходится Чарлус Поттер. Сириус ведь что-то такое упоминал…