Оплачено сполна

– Ваша мать не была детской обидой, Поттер! – рявкнул Снейп.
– И не смейте касаться этой темы!

– Она моя мать, а это побольше чем любовь мужчины и женщины, – отрезал Гарри.

Снейп замолк. Кажется, стало только холоднее.

– Вы ее любили. А Дамблдор не защитил их, потому что не всеведущ, а они доверились не тому человеку, - Поттер смотрел исподлобья, без обычной ненависти.

Снейп впервые понял, что сильнее, чем ненависть, ранит презрение. Глубокое, сильное, замешанное на жалости к неудачнику.

– Дамблдор был человеком. И он тоже совершал ошибки.

– Как вы можете, когда речь идет о вашей матери!
– закричал Снейп, забывая про то, что перед ним всего лишь мальчишка. Дрожь по-прежнему била его, а холод неясного происхождения проникал внутрь.

– Да выслушайте вы наконец! У меня к Дамблдору намного больше обид, знаете ли! Я мог бы обвинять его во всем подряд, включая смерть Сириуса! Но я простил ему смерть родителей, не просто красавицы Лили, а смерть моей мамы и моего папы, мои несостоявшиеся полеты на игрушечной метле, собаку и какао по утрам! Простил ему даже то, что он в угоду тщеславию упустил шанс не дать моему деду стать Волдемортом! Простил смерть приемного деда и бабушки! Простил то, что он не сказал! Потому что он не знал! Он слишком многого не знал!

– Когда вы пришли в школу, он уже знал все! Это я узнал только недавно!

Гарри неожиданно перестал кричать и только вздохнул.

– Он знал, что будет, если я узнаю. Мне было плевать, кем становиться. Лишь бы только подальше от Дурслей. Он понимал, что узнай я об этом, первая же встреча с Волдемортом обернется моим переходом на его сторону. Так могло бы быть. Мне было совершенно плевать, как жить, только бы рядом был кто-то родной и любящий. Потом дед бы узнал правду сам или от Дамблдора. Он ведь умеет искать… всегда умел. И мне пришлось жить так.

– Дамблдор святой, вы считаете? – собирая остатки достоинства, спросил Снейп самым язвительным тоном, на который был способен.

– Нет, и за это я люблю и уважаю его еще больше, - кивнул Поттер.
– Скажите мне, осталась ли у вас в жизни еще что-то, ради чего стоит влачить ваше жалкое существование?

Как мысли читал, негодный заносчивый мальчишка, еще больше похожий на своего папашу…

– Поттер, не смейте… это не ваше…

– Помните, вы сказали мне когда-то: «Слава это еще не все, верно, мистер Поттер?» Скажите мне, профессор Снейп: ведь умение сварить зелье любви - это ведь еще не…

– Замолчите!
– рыкнул тот, делая неосознанный рывок в сторону Гарри.
– Вы не знаете, о чем говорите!

– Я знаю, - тихо сказал Поттер, даже не поднимаясь.
– Я не знаю, зачем вы убили его. Потому что вы и сами не знаете. Я чувствую только, что вина никуда не ушла и вряд ли куда-нибудь уйдет. Вы тоже участвовали в этом.

– Не смейте!
– сорвался бледный до синевы Снейп.
– Если бы…

– Сколько всяких «мог бы» в вашей голове, а «сделал» только одно. Спасая меня, думали искупить… - он безжалостно хмыкнул.
– Вот он я, в таком во мне нуждается мир.

– Я любил вашу мать, Поттер!
– сказал он и, кажется, снова принялся искать в его глазах отблеск тех, давно забытых.

– Если бы она осталась в живых, - губы Гарри дрогнули, - для вас не изменилось бы ничего.

– Откуда вам знать, откуда…?
– прошептал Снейп, сползая по стенке, сгибаясь под грузом своих воспоминаний, своей вины.

– Я слышал то, что слышали люди, я видел то, что видели их близкие. Я знаю, что тьма в вас навсегда убила ее любовь.

Поттер тяжело поднялся и ушел в кабинет, даже не посмотрев в сторону декана Слизерина, жавшегося к стенке и дрожащего. Там был не профессор Снейп. Там уже давно был только обиженный подросток Северус, который так и не научился прощать.

Гарри был последним, кто его видел. После окончания войны его имя возглавляло список без вести пропавших.

Мавр сделал свое дело, мавр может уйти.

***

Когда Минерва МакГонагалл и трое авроров добрались до кабинета Дамблдора, Хогвартс закончил последние приготовления к обороне, ощетинился заколдованными стражниками, расцвел хищными растениями и слегка подрагивал маревом защитного купола.

– Мятные пастилки, - буркнула женщина и, подобрав мантию, резво взбежала по лестнице, неся важные вести и надеясь, что директор уже связался с Орденом Феникса.

В дверях кабинета ее прыть отчего-то закончилась, и Роберт Бэйли уперся в ее спину.

– Мадам, что слу… - начал он, но профессор шумно выдохнула и шагнула внутрь кабинета, будто каждый шаг давался ей с трудом.

– Быть не может, - не удержался Бэйли.
– Как?

– Твою мать, - выругался менее сдержанный Лоуренс, привыкший с оперативниками не церемониться.

Дамблдор, восседавший в кресле, был абсолютно и окончательно мертв, хотя его поза ничем этого и не выдавала, но Бэйли насмотрелся на мертвецов. Сидящий рядом с ним подросток поднялся, глядя на авроров пустыми от шока глазами, и оказался Гарри Поттером.

Минерва схватилась за сердце, подбежала к Дамблдору и протянула руки, будто надеясь разбудить, но отдернула, сделав верный вывод.

– Поттер, - проговорила она сдавленно, - что здесь произошло?

Тот повернулся, скользнув по ней взглядом:

– Завещание на столе, - и замолчал.

– Enerveit!
– бросил Бэйли, и, кажется, подросток оживился, но всего чуть; хорошо, шок не такой сильный, можно допрашивать.
– Как это случилось? Давно?

– Не знаю, - неясно на что ответил тот.
– Это проклятье, рука.

Лоуренс подошел к трупу директора и осторожно осмотрел руки, не касаясь.

– Мальчишка прав, - проговорил он.
– Класс не определю без эксперта, но проклятье давнее, неотвратимое и его удерживали. Ты знал?

Поттер поднял на него взгляд и кивнул.

– От таких проклятий не умирают… чисто, - пощадил ребенка Бэйли.

– Завещание там, - снова повторил Поттер, как будто это что-то объясняло.

Может и объясняло.

На столе, в самом углу, в плотной папке обнаружились конверты. «Завещание Альбуса Персиваля Вульфрика Брайана Дамблдора», «Гарри Поттеру лично в руки», «Поручения для Минервы МакГонагалл», «Письмо». Дженкинс, заместитель Главного Аврора, имевший больше опыта общения с бумагами, оттеснил их и взялся проверять завещание. Несколько раз он щурился на печати и даже достал из-за пазухи очки.

– Все верно, - вынес вердикт он.
– Юридически заверено месяц назад в Министерстве. Все законно, эти бумаги можно передать адресатам. Кроме письма, оно для всех. Завещание должно быть оглашено в присутствии Ордена Феникса.