Опричнина

Итак, Ярославль в опричнину не был взят. Оттуда в 1565 г. выселили значительное число княжат и детей боярских (но отнюдь не всех) [1590] , а земли их пустили в раздачу. Получали ли поместья в Ярославле опричники, сказать трудно, но бесспорно то, что туда поселяли земских людей. Так, в январе 1569 г., в Ярославле испоместили Г.Б. Васильчикова, у которого забрали владения в Переславле и Вязьме («против переславского да вяземсково поместья») [1591] . Известно также, что из Ярославля служилые люди выводились в опричнину. Так, деревня Поповская уже к 1567–1569 гг. была придана «в пашню» к «Михаилу и к Архангелу… А была та деревня в поместье за князем Григорьем за Белскым. И князь Григорий взят в опришнину» [1592] . Сведения Таубе и Крузе и грамоты 1576 г. надо понимать только в том смысле, что из Ярославля в 1565 г. производилось выселение многих служилых князей.

1590

В 1572 г. Иван Грозный писал: «У которых князей ярославских их вотчин не имал, и сын мой Федор тех вотчин не отнимает у них» (ДДГ. № 104. С. 442).

1591

Сухотин Л.М. Земельные пожалования… С. 31.

1592

ЦГАДА. Ф. 1209. № 582. Л. 473–473 об. Уже к 1566 г. опричником сделался ярославский помещик Михаил Тимофеевич Плещеев. Он, так же как Григорий Бельский, теряет свое владение в Ярославле и в ноябре 1572 г. получает поместье в Новгородской Шелонской пятине (Самоквасов Д.Я. Указ. соч. Т. I, отд. 2. М., 1905. С. 55–57). Впрочем, ярославское поместье Плещеев мог получить уже в годы опричнины (судя по Дворовой тетради, Плещеевы в середине века по Ярославлю не служили).

В подтверждение нашего наблюдения сошлемся на ярославские писцовые книги 1567–1569 гг. Здесь среди помещиков находился целый ряд опальных людей, которые в 1565 г. были сосланы в Казань и Свияжск, а в 1566 г. (или позднее) возвращены обратно. В большинстве случаев это не коренные ярославцы, а служилые люди различных уездов, испомещенные по преимуществу в одной черной волости. В одном случае прямо говорится, что поместье Давыда Ильина сына Аминева находится «за казанским жильцом» [1593] .

1593

ЦГАДА. Ф. 1209. № 582. Л. 250. Подробнее см.: Зимин A.A. Земельная политика в годы опричнины (1565–1572 гг.) // ВИ. 1962. № 12. С. 67.

В Ярославле помещиками были Вислый, Кислый и Десятый Федоровы дети, Василий Семенов, Константин, Федор и Пятой Васильевы и Федор Никифоров Ольговы (Кострома) [1594] . Все они испомещены были в 1565 г. в Свияжске. Поместьями в Ярославле владели «казанские жильцы» Замятия Андреевич Бестужев (Суздаль) [1595] , Семен, Борис, Иван и Федор Семеновичи, а также Остафий Захарьевич Путиловы (Кострома) [1596] , князь Семен Борисович Пожарский (Ярославль) [1597] , Василий и Федор Михайловичи Туровы (Кострома) [1598] , князь Иван Дмитриевич Бабичев (Романов) [1599] , Василий Злобин сын Тыртов (Кострома) [1600] , Мансур Матвеев Товарищев (Суздаль) [1601] , Яков Федорович Кошкарев (вероятно, из Торжка) [1602] , Иван Никитич Сотницкий с «братьею» (Кострома) [1603] , Никифор Васильевич Дуров [1604] , Андрей и Мамай Ивановы Киреевы.

1594

ЦГАДА. Писцовые книги. № 582. Л. 260 об., 265 об., 266 об., 272,277 об., 285,286 об

1595

ЦГАДА. Писцовые книги. № 582. Л. 258.

1596

ЦГАДА. Писцовые книги. № 582. Л. 262, 280 об., 284.

1597

ЦГАДА. Писцовые книги. № 582. Л. 247 об.

1598

ЦГАДА. Писцовые книги. № 582. Л. 241,242 об.

1599

ЦГАДА. Писцовые книги. № 582. Л. 244 об.

1600

ЦГАДА. Писцовые книги. № 582. Л. 275,464 об.

1601

ЦГАДА. Писцовые книги. № 582. Л. 249.

1602

ЦГАДА. Писцовые книги. № 582. Л. 276 об.

1603

ЦГАДА. Писцовые книги. № 582. Л. 269 об., 271,272.

1604

ЦГАДА. Писцовые книги. № 582.Л. 287 об. — 288.

Ивану Матвееву сыну Товарищеву когда-то принадлежало ярославское поместье деревня Вакулово. Затем оно было по царской грамоте «отделено в вотчину» костромичам Михаилу и Борису Образцовым детям Рогатого, вернувшимся из ссылки в Свияжск. Однако и у них Вакулово было «отписано на государя», как это отмечено на полях писцовой книги 1567–1569 гг. [1605] Позднее Михаил Образцов Рогатого сын Бестужев и И.М. Товарищев были казнены, а их имена записаны в «синодике опальных» царя Ивана IV.

1605

ЦГАДА. Ф. 1209. № 582. Л. 47 об.

Среди группы казанских жильцов, испомещенных в Ярославле, встречаются князь Иван Петрович Ухтомский и Иван Михайлович Мисюрев [1606] . Хотя оба не упоминаются в дошедших до нас казанской и свияжской писцовых книгах, но, вероятно, все же они принадлежали к выселенцам (так же, как отсутствующий в этих книгах несомненный «казанский жилец» Д.И. Аминев).

Все это не значит, что в Ярославле вовсе не было опричников. Напротив, несколько видных деятелей опричнины имели там вотчины или поместья. В Ярославском уезде вотчинами владели Иван и Василий Федоровичи Воронцовы [1607] . Впрочем, И.Ф.Воронцов числился сыном боярским по Переславлю-Залесскому и владел землями в Московском и других уездах. По Переславлю-Залесскому и по Ярославлю служил Афанасий Демьянов [1608] , ставший к 1571 г. опричным дьяком. Из ярославских княжат Иван Борисович Жировой Засекин и Андрей Иванович Морткин удостоились чести быть принятыми в опричнину (последний в середине XVI в. служил по Твери).

1606

ЦГАДА. Ф. 1209. № 582. Л. 252, 275 об.

1607

ЦГАДА. Ф. 1209. № 582. Л. 166 об. — 176 об.

1608

Лихачев Н.П. Разрядные дьяки XVI ьека: Опыт исторического исследования. СПб., 1888. С. 156–157.

Четверо Охлябининых также происходили из рода ярославских княжат, но служили Охлябинины в середине XVI в. по Кашину и Калуге, где у них и были владения. Потомком ярославских княжат был окольничий, а позднее боярин Василий Андреевич Сицкий с двумя детьми. Ярославец P.M. Пивов также имел владения в Ярославском (как и в ряде других) уезде и служил по Ярославлю. Попасть в опричнину он мог как человек, близкий к царю, а не как ярославец. По Ярославлю в середине XVI в. служили двое князей Телятевских. А.П. Телятевский стал опричником уже к октябрю 1565 г., когда говорить о переходе Ярославля в опричнину не приходится [1609] .

1609

См.: Кобрин В.Б. Состав опричного двора Ивана Грозного // АЕ за 1959 г. М., 1960. С. 76. В.Б. Кобрин не учел еще нескольких ярославцев Малыгиных, служивших в опричнине. В 1567/68 г. Богдан Хвостов писал, что его отдали «на поруку от Малыгиных из опришнины» (Садиков П.А. Из истории опричнины XVI в. № 28. С. 225). У Образца Третьякова сына Малыгина «с братьею» в 1567–1569 гг. была вотчина в Ярославле, которую они старались расширить за счет земель дьяка Никиты Мотовилова. «На Москве перед бояры искал на Никите из опришнины Образец Малыгин» (Садиков П.А. Очерки… С. 126).

Таковы все сведения об опричниках, имеющих какое-то владельческое или служилое отношение к Ярославлю. Из названных выше лиц во всяком случае половина уже в середине XVI в. служила не по Ярославлю. Большинство остальных попали в опричнину не по военно-служилому положению в уезде, а по положению при дворе: окольничий В.А. Сицкий, P.M. Пивов, царский приближенный князь А.П. Телятевский и дьяк Афанасий Демьянов. Следовательно, анализ ярославцев из состава опричников также не дает никаких данных для утверждения о том, что Ярославль был взят в опричнину, и об испомещении там опричников.

Относительно судеб Костромы в года опричнины сохранилось сообщение Таубе и Крузе, говорящих, что ее взял себе 14ван IV зимой 1565/66 г. [1610] Эту дату принял Л.М. Сухотин [1611] . С.Ф. Платонов и С.Б. Веселовский датируют переход Костромы в государев удел 1567 г. [1612] Основанием для этого явилась послушная грамота 1577 г. со следующим упоминанием о костромской вотчине Алексея и Михаила Зубатых: «В 75-м году та у них вотчина взята на нас (т. е. царя. — А. 3.) з городом вместе и в раздачю роздана» [1613] . В аналогичной послушной 1575 г. то же говорится и о сельце Фатьянове с деревнями, принадлежавшими Сахару Константиновичу Писемскому («в прошлом в 75-м году та вотчина взята была на нас з городом вместе и отдана была в поместье Ивану Салманову») [1614] . Однако мы уже на примере ярославской послушной 1576 г. говорили о невозможности рассматривать опричные порядки середины 60-х годов на основании терминологии 70-х годов XVI в. Возможно, повторяющееся в грамотах выражение «з городом» родилось в какой-то связи с событиями 1575–1576 гг., приведшими к выделению в государев двор новых земель (городов). По существу, оно означало выселение не за персональную «опалу», а выселение со всей дворянской корпорацией уезда. П.А. Садиков пытается уточнить дату перехода Костромы в опричнину. 14 февраля 1567 г. Кострома, вероятно, находилась в земщине [1615] (ибо она противопоставляется опричному Галицкому уезду), но к 9 марта 1567 г., по его мнению, Кострома стала опричной [1616] . 9 марта Иван IV послал грамоту в деревню Борисково Московского уезда, которая была дана дочери Степана Третьякова сына Зубатого Марье (по мужу Аргамаковой) вместо ее приданой костромской вотчины, отписанной на царя [1617] .

1610

Таубе и Крузе. С. 36.

1611

Сухотин Л.М. К пересмотру вопроса об опричнине. VII–VIII. С. 133.

1612

Платонов С.Ф. Очерки… С. 108; Веселовский С. Б. Учреждение… С. 91.

1613

Садиков П.А. Из истории опричнины XVI в. № 71. С. 280. Аналогичное выражение («вотчина взята была у них на нас з городом вместе») встречается и в грамоте 1577 г., касающейся Белоозера (Там же. № 75. С. 290).

1614

Садиков П.А. Из истории опричнины XVI в. № 67. С. 276.

1615

Садиков П.А. Из истории опричнины XVI в. № 11.

1616

Садиков П.А. Очерки… С. 185. Из Костромы в «опале» выселены были и другие Федчищевы-Зубатые, в их числе Алексей и Михаил (Садиков П.А. Из истории опричнины XVI в. № 71), Василиса Иванова жена Зубатого и сын ее Степанец (Там же. № 44). Василий Федчищев упоминается в синодиках Ивана Грозного (Веселовский С.Б. Синодик опальных царя Ивана Грозного как исторический источник // Веселовский С.Б. Исследования по истории опричнины. М., 1963. С. 463–464).

1617

Садиков П.А. Из истории опричнины XVI в. № 14. Ср.: «А меня, Марью, тою вотчиною пожаловал государь царь и великий князь в отмен моей старинные костромские отчины место, что у меня взял государь приданую мою отчину на Костроме в опричнину» (Там же. N2 15. С. 207). Необходимо еще определить, когда выражение «в опричнину» означало переход земель в состав опричнины, а когда просто конфискацию в годы опричнины.

Но при такой трактовке мартовской грамоты мы сталкиваемся с серьезными трудностями: как за две-три недели февраля — марта правительство умудрилось уже вывести вотчинников из Костромского уезда и даже приискать землицу для столь срочно выселенных землевладельцев? К тому же из грамот, относящихся к делу Марии Зубатой-Аргамаковой, отнюдь не явствует, что вся Кострома в это время была уже приписана к государеву уделу.

В первые годы опричнины многие дети боярские — костромичи выселялись из своих родовых вотчин. Об этом можно судить по писцовым книгам 1566/67 г., где сообщалось о раздаче им черных земель в Кашине [1618] .

1618

Сухотин Л.М. Земельные пожалования… С. 12.

Судьба выселенных костромских землевладельцев напоминает судьбу ярославских переселенцев. Вероятно, основная масса их была отправлена из Костромы в казанскую ссылку еще весной 1565 г. Во всяком случае, в Казани и Свияжске в 1565–1568 гг. мы находим многочисленных костромичей — Ольговых, Туровых, Шишкиных, их родичей Путиловых, а также Тыртовых, Сотницких, стародубских князей Гундоровых. Подавляющее большинство этих служилых людей были родственники Алексея Адашева и близких ему лиц, казненных еще в 1563 г. Многие из костромичей, казанских переселенцев, позднее также погибли. Судьба некоторых из них небезынтересна и рисуется несколько в ином свете, чем то было изображено П.А. Садиковым. Так, по Садикову, из Костромы на Белоозеро потянулись Михаил Яковлев сын Путилов и его «брат» Федор Никифоров сын Ольгов [1619] . Дело было сложнее. В 1565–1566 гг. этих лиц насильно переселили в Казань [1620] . После того как с них была снята опала, Ф.Н. Ольгов получил в качестве компенсации земли, в Ярославле [1621] и на Белоозере. Здесь же на Белоозере царь пожаловал «против… старинные костромские вотчины», дал землицу и М.Я. Путилову. Впрочем, оба новых белозерских землевладельца, вероятно, сразу же (в 1567/68 г.) предпочли продать эти свои владения Мясоеду Вислому, округлявшему свою вотчину на Белоозере [1622] .

1619

Садиков П.А. Из истории опричнины XVI в. № 22,23; Он же. Очерки… С. 121–122.

1620

ЦГАДА. Ф. 1209. №. 152. Л. 243 об., 255.

1621

ЦГАДА. Ф. 1209. №. 582. Л. 265 об.

1622

Садиков П. А. Из истории опричнины XVI в. № 22,23.

Не двойное, как думал П. А. Садиков, а тройное переселение испытал князь Роман Иванович Гундоров. В мае 1565 г. он с братом Иваном Васильевичем в числе других стародубских княжат был выселен в Казань, а его вотчины отписаны на государя. В 1566 г. он уже был прощен и получил владимирскую волость Вешкирец «в стародубские его вотчины место». Двое Гундоровых участвовали летом 1566 г. в заседаниях Земского собора. Уже 29 марта 1567 г. земли Романа Ивановича снова были обменены [1623] , и Гундоров получил черные деревни Московского уезда Пехорского стана, некоторое время находившиеся в поместье за И.Ф. Воронцовым. Московские земли даны были Гундорову временно, «доколе его старую стародубскую вотчину селцо Меховицы… отпишут и измеряют писцы наши» [1624] .

1623

Иван IV писал, что волость Вешкирец Владимирского уезда, принадлежавшая Гундорову, была взята «в опричнину» (Там же. № 17). Но Владимир в опричнине не был, поэтому формально выражение «взята в опричнину» в данном случае означает не переход земель Гундорова в состав опричных, а конфискацию их в период опричнины.

1624

Садиков П.А. Из истории опричнины XVI в. № 17. С. 209.