Оракул с Уолл-стрит 2

Я взял папку, ощущая ее вес, не только физический, но и метафорический.

— Мне понадобится два-три дня для тщательного анализа, — сказал я.

— Возьмите сколько нужно, но не оставляйте эти документы без присмотра. Работайте в малой конференц-комнате на этом этаже, ключ от нее у мисс Петерсон. И, Стерлинг… — его голос стал жестче, — никаких копий, никаких заметок, которые покинут здание. Все ваши выводы только мне лично. Понятно?

— Абсолютно, сэр.

— Хорошо, — Харрисон снова сел за стол. — Теперь о ваших повседневных обязанностях…

Следующий час он инструктировал меня о рутинных задачах личного помощника. Подготовка аналитических материалов для ключевых клиентов, предварительная оценка инвестиционных предложений, посещение определенных встреч вместо него.

— И последнее, — сказал он, заканчивая брифинг. — Паттерсон будет пытаться использовать вас в своих играх. Не позволяйте себя втянуть, но и не показывайте открытого противостояния. Понимаете?

— Балансировать между нейтралитетом и лояльностью, — кивнул я.

— Именно. — Харрисон впервые за всю встречу искренне улыбнулся. — Я не ошибся в вас, Стерлинг. А теперь приступайте.

Я покинул его кабинет с папкой под мышкой и направился к мисс Петерсон за ключом от конференц-комнаты. Она передала мне массивный бронзовый ключ, изучающе глядя на папку.

— Будьте осторожны с этими документами, мистер Стерлинг, — тихо произнесла она. — Некоторые бумаги в этом здании имеют тенденцию исчезать после прочтения.

Ее взгляд был непроницаем, и я не мог понять, это предупреждение или угроза. Кому на самом деле лояльна мисс Петерсон?

Малая конференц-комната оказалась уютным помещением с круглым столом, несколькими креслами и хорошим освещением. Я запер дверь изнутри, положил папку на стол и сделал глубокий вдох.

Открыв ее, я обнаружил финансовые отчеты пяти компаний, все датированы последними двумя годами. При беглом просмотре бросались в глаза необычные инвестиционные схемы, крупные переводы офшорным компаниям и повторяющиеся транзакции в пользу организаций с пометкой «MNB».

Я начал систематический анализ документов, делая мысленные заметки о закономерностях и странностях.

Работая над документами, я вдруг осознал ироничность своего положения: я использовал Паттерсона как противовес Харрисону, Мэддена для финансовых операций, а скоро еще и Форбса, для доступа к внутренним процессам Continental Trust. Я плел собственную паутину, одновременно находясь в центре нескольких других.

Игра становилась сложнее, ставки — выше. И с каждым часом, проведенным над этими документами, я все яснее понимал, что Паттерсон прав. Скоро придет время выбирать сторону. Или, что более вероятно, создавать свою собственную.

Мои размышления прервал стук в дверь. Я быстро закрыл папку и спросил:

— Кто там?

— Извините за беспокойство, мистер Стерлинг, — ага, я узнал голос ассистента Паттерсона. — У меня срочный запрос от мистера Паттерсона о документах по клиентам Западного региона. Он сказал, что вы можете помочь.

Я нахмурился. Слишком быстрая реакция, слишком удобное совпадение. Что-то здесь не так.

— К сожалению, я работаю над срочным заданием мистера Харрисона, — ответил я через дверь. — Предложите мистеру Паттерсону обратиться напрямую к архивариусу.

— Но, сэр, мистер Паттерсон настаивает…

— Как и мистер Харрисон, — твердо ответил я. — Мои инструкции однозначны. Я свяжусь с мистером Паттерсоном позже.

Я услышал недовольное бормотание за дверью, затем удаляющиеся шаги. Первая проверка. Первая проверка лояльности, и, вероятно, не последняя.

Возвращаясь к документам, я думал о своем положении на этой шахматной доске корпоративной борьбы. Пешка, продвинутая на предпоследнюю горизонталь, готовая превратиться в ферзя. Но всегда существует риск, что тебя снимут с доски в последний момент.

Форбс. Встреча с ним через два часа. Еще один игрок, еще одно измерение в этой многомерной партии.

Я снова открыл папку, переходя к документам об инвестициях. Изучал тщательно, периодически делая заметки в небольшом блокноте, который планировал уничтожить сразу после завершения анализа.

Активы Metropolitan National Bank формировали интересную картину. Систематические приобретения небольших сталелитейных заводов в Пенсильвании и Огайо, инвестиции в железнодорожные ветки, соединяющие эти активы, и, что наиболее интригующе, создание холдинговых компаний со сложной структурой собственности.

Время приближалось к двум часам дня. Встреча с Форбсом назначена на три. Я собрал документы, аккуратно вложил их обратно в папку и запер в сейфе конференц-комнаты. Сделанные заметки я сжег в пепельнице, тщательно перемешивая пепел.

Выйдя в коридор, я запер дверь и вернул ключ мисс Петерсон.

— Уже уходите, мистер Стерлинг? — она взглянула на меня с легким удивлением.

— У меня встреча с потенциальным клиентом, — ответил я. — Металлургический проект в Пенсильвании. Мистер Харрисон в курсе.

Это была полуправда. Харрисон действительно знал о встрече, но не о том, что Форбс связан с Continental Trust.

— Конечно, — кивнула она. — Должна ли я сообщить мистеру Харрисону что-либо конкретное?

— Просто скажите, что я планирую вернуться к пяти и продолжу работу над его заданием.

Выйдя на Уолл-стрит, я глубоко вдохнул теплый июньский воздух. Небо затянули тяжелые облака, предвещая грозу, как метафору надвигающихся событий.

Я отправился к ближайшей стоянке такси, но прежде чем сесть в машину, сделал несколько маневров для проверки. Зашел в книжный магазин, вышел через заднюю дверь, прошел через оживленный универмаг. Слежки не обнаружил, но осторожность уже стала второй натурой.

Только после этого я поймал такси на Бродвее.

— Мэдисон-авеню, триста сорок пять, — сказал я водителю, плотно закрывая дверь.

Это адрес офиса Форбса, элегантного тридцатиэтажного здания в неоготическом стиле, одной из недавних архитектурных жемчужин Манхэттена.

Пока такси продвигалось через оживленные улицы, я мысленно готовился к встрече. Форбс финансист высшего ранга, партнер Continental Trust, возможно, причастный к смерти отца Стерлинга. Но также и потенциальный источник бесценной информации.