Оракул с Уолл-стрит 2

— Кстати о конфиденциальности, — Бейкер понизил голос, — говорят, Паттерсон готовит крупный переворот. Пытается перехватить нескольких ключевых клиентов Харрисона, предлагая более агрессивные стратегии.

— Это просто офисные сплетни, — отмахнулся Эдвардс, хотя по его лицу видно, что он хочет узнать больше.

— Не уверен, — покачал головой Бейкер. — Моя секретарша встречается с помощником Дженкинса, который видел документы…

Я внимательно слушал, запоминая детали. Информация в финансовых кругах валюта не менее ценная, чем акции или облигации.

Примерно через час, когда беседа стала более непринужденной благодаря второму раунду напитков, к нашему столику подошел молодой человек в безупречном костюме.

— Бейкер! Какая неожиданная встреча! — он широко улыбнулся, но его взгляд скользнул по мне с особым интересом.

— А, Тейлор, — Бейкер представил нас. — Джеймс Тейлор, личный ассистент мистера Паттерсона. А это…

— Уильям Стерлинг, — Тейлор пожал мою руку раньше, чем Бейкер успел закончить представление. — Новый помощник мистера Харрисона. Ваша репутация опережает вас, мистер Стерлинг.

Я сразу понял, что это не случайная встреча. Это тот самый ассистент, что ломился ко мне днем, когда я сидел в конференц-комнате.

Тейлор явно выследил нас, чтобы столкнуться «случайно». Классический прием корпоративного шпионажа.

— Присоединитесь к нам? — предложил я, решив перехватить инициативу. Лучший способ контролировать ситуацию — создать впечатление, что ты сам ее инициировал.

— С удовольствием, — Тейлор подсел к нам, заказав себе бренди.

Следующие двадцать минут он вел непринужденную беседу, искусно вплетая вопросы о моей работе с Харрисоном, о клиентах и стратегиях. Я отвечал уклончиво, перемежая реальную, но несущественную информацию с дружелюбной болтовней.

— Должно быть, интересно работать непосредственно с Харрисоном, — заметил Тейлор, сделав глоток бренди. — Например, его подход к металлургическому сектору. Говорят, он придерживается весьма консервативной стратегии, в то время как мистер Паттерсон видит там огромный потенциал роста.

— У каждого свой подход к анализу рисков, — ответил я. — Особенно в циклических отраслях.

Я заметил, как Тейлор изучает мою реакцию. Он явно пытался выяснить, знаю ли я о металлургическом проекте, над которым работал Паттерсон.

— Кстати о рисках, — я решил перейти в контрнаступление. — Я слышал, ваш отдел разрабатывает новую модель оценки для железнодорожных активов. Очень своевременно, учитывая текущее состояние рынка.

Это была чистая импровизация, но я попал в точку. Тейлор слегка напрягся.

— Не знал, что эта информация доступна другим отделам, — сказал он осторожно.

— О, я много читаю аналитические отчеты, — я пожал плечами. — Кстати, модель выглядит многообещающе, хотя я бы уделил больше внимания факторам долговой нагрузки. Особенно для компаний с высокой степенью левериджа.

Теперь Тейлор выглядел по-настоящему обеспокоенным. Я попал в цель, даже не зная, куда стрелял.

— Сомневаюсь, что вы могли видеть эту модель, — сказал он уже без улыбки. — Она еще в разработке и доступна только команде мистера Паттерсона.

— Возможно, я ошибаюсь, — я сделал вид, что смутился. — Так много отчетов проходит через мои руки… Может, я видел что-то похожее.

Бейкер и остальные наблюдали за нашей словесной дуэлью с нескрываемым интересом.

Тейлор допил свой бренди и поставил бокал на стол.

— Мне пора, — он встал. — Было приятно познакомиться, мистер Стерлинг. Надеюсь, мы еще встретимся.

Когда он ушел, Бейкер наклонился ко мне:

— Что это было? Ты видел его лицо? Выглядел так, будто увидел привидение.

— Просто удачное предположение, — я улыбнулся. — У Паттерсона есть отдел, работающий над железнодорожными активами?

— Конечно, — кивнул Эдвардс. — Они месяцами разрабатывают какую-то новую модель оценки. Говорят, это личный проект Паттерсона, сверхсекретный.

Внутренне я возликовал. Случайно нащупал чувствительную тему и заставил Тейлора думать, что мне известны подробности их секретного проекта.

Он наверняка доложит Паттерсону, что Харрисон каким-то образом получил доступ к их разработкам. Это создаст напряжение и, возможно, заставит Паттерсона действовать неосторожно.

— А вы умеете вести игру, Стерлинг, — заметил Моррис с уважением. — Секретный проект Паттерсона… Ходят слухи, что он пытается разработать новую методологию для оценки железнодорожных компаний, чтобы перехватить нескольких крупных клиентов Харрисона из этого сектора.

— И еще говорят, что Паттерсон вкладывает в эти же компании личные средства, — тихо добавил Эдвардс. — Что прямо нарушает политику фирмы о конфликте интересов.

Вот это уже действительно ценная информация. Если Паттерсон использует внутреннюю информацию для личных инвестиций, это мощный рычаг давления.

— Интересно, — сказал я, делая мысленную пометку проверить эту информацию. — А источник надежный?

— Моя кузина работает в банке, где Паттерсон держит личный счет, — Эдвардс понизил голос. — Конечно, она не должна была рассказывать, но среди своих почему бы и нет?

Я позволил беседе течь дальше, собирая крупицы информации. Ключевые клиенты, которых пытается переманить Паттерсон.

Стратегии, разрабатываемые для конкуренции с Харрисоном. Личные конфликты между партнерами. Все это складывалось в подробную карту внутрифирменной политики «Харрисон Партнеры». Если я хочу тут доминировать, надо все изучить.

К концу вечера, когда мы разошлись, я обладал не только ценной информацией о потенциальных нарушениях Паттерсоном политики фирмы, но и заставил его помощника усомниться в безопасности их секретного проекта.

Возвращаясь в квартиру поздним вечером, я размышлял о том, как использовать полученную информацию. Паттерсон, инвестирующий личные средства в компании, с которыми работает фирма, это серьезное нарушение, которое при должном обнародовании могло бы серьезно пошатнуть его позиции.

Однако раскрывать эту информацию сейчас было бы преждевременно. Гораздо ценнее держать ее в резерве, как туза в рукаве, который можно разыграть в критический момент. А пока пусть Паттерсон нервничает, гадая, как много я знаю о его секретной модели оценки железнодорожных активов.