Оракул с Уолл-стрит 3

— Очень нестандартный выбор, Стерлинг. Особенно мне нравится внимание к реальным активам.

Я перешел к следующей части плана:

— Теперь о фазах. План предусматривает три фазы активации, каждая из которых запускается при наступлении определенных рыночных условий.

Я повесил новую диаграмму:

— Фаза 2 — «Перегруппировка», активируется при первых признаках рыночной нестабильности. Конкретные триггеры: падение индекса Доу-Джонса на пятнадцать процентов от пика, повышение Федеральной резервной системой учетной ставки более чем на один процент в течение трех месяцев, или публикация двух последовательных квартальных отчетов о снижении промышленного производства.

Я показал изменения в структуре портфеля для Фазы 2:

— В этой фазе мы сокращаем долю акций до тридцати процентов, увеличиваем защитные инвестиции до пятидесяти процентов и поднимаем ликвидный резерв до двадцати процентов.

Финансовый директор вмешался:

— Это означает продажу акций при падении. Разве это не противоречит принципу «покупай дешево, продавай дорого»?

— Отличный вопрос, — я кивнул. — Фаза 2 не предполагает паническую распродажу. Скорее, это контролируемая ротация капитала. Мы продаем не все акции, а сокращаем позиции пропорционально, перемещая средства в активы, которые обычно показывают лучшие результаты в периоды нестабильности.

Я перешел к финальной части:

— И наконец, Фаза 3 — «Готовность к возможностям». Она активируется при серьезном рыночном снижении: падение Доу-Джонса более чем на тридцать процентов от пика или нарушение функционирования кредитных рынков.

Я показал структуру портфеля для этой фазы:

— В этой фазе мы перераспределяем капитал: двадцать процентов в акции фундаментально сильных компаний, которые пострадали от общей паники, тридцать процентов в защитные активы и увеличиваем ликвидный резерв до пятидесяти процентов.

Милнер поднял бровь:

— Пятьдесят процентов наличными?

— Да, — твердо сказал я. — В моменты серьезных рыночных потрясений наличные средства дают две критические возможности: безопасность и возможность приобретать качественные активы по чрезвычайно привлекательным ценам.

Я подошел к своему последнему плакату:

— Вся суть «Плана штормового предупреждения» не в предсказании конкретной даты кризиса, а в систематической подготовке к различным рыночным сценариям. Это как страховой полис, который также может стать источником значительной прибыли, если использовать рыночные турбулентности как возможности.

Я сделал паузу и оглядел комнату:

— Вопросы?

Конференц-зал погрузился в тишину, нарушаемую только скрипом карандаша Финча, продолжавшего делать заметки. Милнер смотрел на графики с задумчивым выражением.

Наконец, финансовый директор заговорил:

— Впечатляющая работа, мистер Стерлинг. Особенно для человека вашего возраста. Но позвольте спросить, если предложенные вами компании действительно настолько перспективны, почему другие аналитики не рекомендуют их?

— По двум причинам, — ответил я. — Во-первых, многие аналитики смотрят на краткосрочные показатели: квартальную прибыль, монетизацию текущих трендов, потенциал для спекулятивного роста. Я же ориентируюсь на фундаментальную ценность и долгосрочную устойчивость.

Я сделал паузу, чтобы налить себе воды из графина.

— А во-вторых, существует то, что я называю «стадным консенсусом». Когда определенные акции становятся фаворитами рынка, рекомендовать что-то иное становится профессионально рискованным. Если аналитик советует Radio Corporation когда акции растут, и они продолжают расти, он герой. Если он рекомендует Southern Railway, и она показывает скромные восемь процентов в год, когда RCA дает сорок, его могут счесть некомпетентным. Но что произойдет, если рынок развернется?

Питерсон, главный бухгалтер, впервые вступил в разговор:

— Предлагаемая вами структура довольно консервативна по сегодняшним меркам. Не упускаем ли мы возможности в текущем растущем рынке?

— Справедливое замечание, — кивнул я. — Но позвольте задать встречный вопрос: какова цель этих инвестиций для Milner Rubber Works? Максимальная краткосрочная прибыль или долгосрочная защита и преумножение капитала?

Милнер ответил сам:

— Долгосрочная защита и разумное преумножение. Эти деньги не для спекуляций, а для будущего компании и моей семьи.

— Тогда стратегия соответствует цели, — заключил я. — К тому же, план предусматривает корректировки каждые три месяца, чтобы адаптироваться к меняющимся условиям. Мы не будем догматично придерживаться одного подхода, если рыночные условия потребуют гибкости.

Гарольд Смит, управляющий пенсионным фондом, до этого молчавший, поднял руку:

— А что насчет иностранных инвестиций? Европа восстанавливается после войны, Южная Америка развивается…

— Отличный вопрос, — я давно готов к нему. — В текущей фазе я сознательно ограничил иностранные инвестиции из-за валютных рисков и политической нестабильности во многих странах. Однако, в Фазе 3 план предусматривает выборочные инвестиции в стабильные иностранные рынки, особенно в Канаде и Швейцарии, если американский рынок испытает серьезные потрясения.

Милнер встал, давая понять, что обсуждение подходит к концу:

— Джентльмены, мистер Стерлинг представил впечатляющий и очень продуманный план. Прошу вас в течение сегодняшнего дня подготовить свои комментарии. — Он повернулся ко мне. — А пока я предлагаю вам посетить нашу исследовательскую лабораторию. Думаю, вам будет там интересно.

Когда мы выходили из конференц-зала, Финч задержал меня у двери:

— Очень необычный подход, мистер Стерлинг. Признаться, я был настроен скептически, но ваш анализ заставляет задуматься. Особенно меня заинтересовали Minnesota Mining и Container Corporation, компании, о которых редко говорят на Уолл-стрит.

— Они не самые громкие на рынке, — согласился я, — но у них прочный фундамент и удивительный потенциал для инноваций.

— Будьте готовы к настоящей атаке вопросов за ужином, — дружески предупредил Финч. — Я буду копать глубже.

— С нетерпением жду интеллектуального вызова, — улыбнулся я.

Милнер, заметив наш разговор, подошел:

— Я вижу, Роберт, тебя зацепило?

Финансовый директор кивнул:

— Должен признать, мистер Стерлинг знает свое дело. И что важнее всего, мыслит независимо.

— Именно поэтому я его и выбрал, — Милнер положил руку мне на плечо. — А теперь идемте в лабораторию. Уверен, у нашего молодого финансиста найдутся интересные идеи и для научного отдела.

Мы вышли в коридор, где нас уже ждал О’Мэлли, незаметно покинувший зал чуть раньше. На его лице читалось спокойное удовлетворение. Первая часть нашей миссии прошла успешно.

Исследовательская лаборатория Milner Rubber Works располагалась в отдельном здании, соединенном с основным корпусом крытым переходом. Когда мы вошли, я сразу отметил разительный контраст с производственными цехами. Если там царили шум и движение, то здесь господствовали тишина и порядок.