Оракул с Уолл-стрит 4

Я едва сдержал улыбку. Старая, но безотказная тактика, которой я научил Уэстона. Ничто так не разжигает аппетит инвестора, как мысль о том, что он может опоздать.

После окончания презентации я наблюдал, как инвесторы окружили Уэстона и Бредли, задавая вопросы и запрашивая формы подписки. Моя схема работала идеально.

Капитал Мэддена, а теперь еще и средства законопослушных граждан, будут работать на меня, не создавая прямых связей с моим именем. А когда наступит крах, никто не сможет проследить цепочку обратно к «Стерлинг, Харрисон и Партнеры».

Я незаметно покинул зал, оставив Уэстона пожинать плоды нашей тщательно спланированной презентации. О’Мэлли ожидал меня в коридоре.

— Как прошло, босс? — тихо спросил он, когда мы направились к выходу.

— Идеально, Патрик. Еще несколько подобных вечеров, и наш второй фондовый слой будет полностью сформирован. А теперь поезжай в офис и проверь, как идут приготовления к созданию «Continental Securities».

Третий, самый скрытый уровень нашей финансовой пирамиды начинал обретать форму. Когда все будет готово, у меня появится финансовый инструмент такой мощи, о котором обычные биржевые игроки могли только мечтать.

* * *

Первые результаты превзошли даже мои ожидания. Вскоре «Atlantic Investment Trust» привлек более пятнадцати миллионов долларов от внешних инвесторов. «Metropolitan Securities» уже контролировал шестьдесят процентов его акций и активно расширял инвестиционный портфель, включив в него Radio Corporation of America, General Motors и несколько авиационных компаний.

Мы с Кляйном сидели в скрытого от посторонних глаз офисе «Hudson Bay Investments» на третьем этаже неприметного здания в Гринвич-Виллидж, просматривая последние отчеты.

— Впечатляет, мистер Стерлинг, — Кляйн быстро перелистывал страницы с колонками цифр. — За первый месяц общая доходность вложений составила почти семнадцать процентов. Мистер Мэдден будет очень доволен.

— Это только начало, — я откинулся в кресле. — К концу октября мы запустим вторую фазу. Приобретение контрольных пакетов в трех региональных инвестиционных компаниях. Это увеличит наш общий рычаг еще примерно в полтора раза.

Кляйн заметно нервничал:

— Вы уверены, что структура выдержит? Такой уровень левериджа…

— Выдержит, — я был абсолютно уверен. — По крайней мере, еще как минимум полгода, если не больше. К тому моменту мы уже начнем постепенный выход. Главное — жесткая дисциплина и точный тайминг.

Я раскрыл последний отчет:

— Смотрите, здесь ключевые даты нашей стратегии выхода. В июне следующего года начинаем первые продажи активов третьего траста, в июле снижаем долю маржинальной торговли, к августу переводим тридцать процентов активов в высоколиквидные инструменты. К сентябрю должны остаться с минимальным кредитным плечом.

Кляйн внимательно изучал график:

— Это как-то слишком осторожно. Большинство оптимистично настроены насчет рынка до конца следующего года.

Я встретил его взгляд:

— Мистер Кляйн, есть две категории участников рынка, те, кто выходит слишком рано, и те, кто выходит слишком поздно. Первые упускают часть прибыли, вторые теряют все. Я предпочитаю первую категорию.

* * *

Наша структура работала, как хорошо смазанный механизм. «Atlantic Investment Trust» уже управлял активами на сумму более тридцати миллионов долларов, его акции торговались с премией в двадцать процентов к чистой стоимости активов. «Metropolitan Securities» через сеть подставных компаний контролировал не только «Atlantic», но и значительные пакеты акций в других инвестиционных трастах. А «Hudson Bay», оставаясь в тени, использовал десятикратное кредитное плечо для спекуляций на самых быстрорастущих секторах рынка.

Я вызвал Розенберга в свой основной офис в здании «Стерлинг, Харрисон и Партнеры».

— Пора переходить к следующему этапу, — сказал я, когда он вошел. — Подготовьте документы для создания еще двух трастов — «Pacific Coast Investments» и «Continental Trading Corporation».

Розенберг сделал пометки в блокноте:

— Та же структура, что и с предыдущими?

— Аналогичная, но с некоторыми изменениями, — я протянул ему схему. — «Pacific» будет зарегистрирован в Мэриленде, «Continental» в Калифорнии. Разные юрисдикции, разные аудиторские фирмы, никаких явных пересечений. Формально они будут независимыми от нашей первой группы трастов.

— Понимаю. Для дополнительной изоляции?

— Именно. В случае проблем с одной группой вторая останется защищенной. — Я поднялся и подошел к карте США на стене. — Также хочу, чтобы вы проработали схему для возможного быстрого вывода активов в случае непредвиденных обстоятельств.

Розенберг понимающе кивнул. Он был одним из немногих, кому я намекнул на возможность серьезных рыночных потрясений в ближайшем будущем.

* * *

Затем мы встретились с Мэдденом в его частном клубе для подведения промежуточных итогов.

— Сорок семь процентов за два с половиной месяца, — Мэдден изучал финансовый отчет, попивая виски. — Просто невероятно. Даже в нашем основном бизнесе такие цифры редкость.

— И это только начало, — я отпил воды из хрустального стакана. — К июлю, по моим расчетам, общая доходность превысит сто процентов. И это до запуска второй группы трастов.

Мэдден отложил отчет и внимательно посмотрел на меня:

— Вы что-то недоговариваете, Стерлинг. Я видел ваши инструкции Кляйну о постепенном сокращении левериджа. Это необычно для человека, который прогнозирует дальнейший рост.

Я на мгновение задумался. Мэдден проницательнее, чем казалось. Возможно, стоило поделиться частью информации. Хотя, я и так уже намекал раньше. Все довольно понятно.

— Мистер Мэдден, — начал я осторожно. — Есть определенные индикаторы, заставляющие меня проявлять осторожность. Ничего конкретного, просто совокупность факторов. Замедление темпов роста в некоторых секторах, накопление товарных запасов, определенные шаги банковских регуляторов…

Мэдден прищурился:

— Вы ожидаете коррекцию?

— Скажем так, я считаю разумным подготовиться к возможной волатильности рынка во второй половине года, — я посмотрел ему прямо в глаза. — Лучше выйти чуть раньше пика, чем рисковать остаться на падающем рынке.

Мэдден долго молчал, размышляя, затем кивнул:

— Хорошо, Стерлинг. Я доверяю вашему чутью. Если вы говорите «готовиться к выходу», значит, будем готовиться.

Он поднял стакан:

— За самый выгодный бизнес в моей жизни. И за вашу поразительную интуицию.

Мы чокнулись, и я позволил себе улыбку. Не интуиция, мистер Мэдден. Знание. Знание из будущего, которое скоро спасет наши капиталы, когда вся эта прекрасная шаткая пирамида начнет рушиться.