Оракул с Уолл-стрит 4

— Я вижу несколько тревожных признаков, — сказал я наконец. — Растущий кредитный рычаг, особенно в маржинальном кредитовании. Оторванность оценок компаний от фундаментальных показателей. Расширение спекулятивной активности непрофессиональных участников. В истории подобные периоды обычно заканчивались значительными коррекциями, иногда очень резкими.

— И какие защитные меры вы бы порекомендовали? — Дэвид смотрел на меня с невероятной серьезностью.

— Многоуровневую стратегию, — ответил я. — Во-первых, постепенное снижение доли акций в портфеле, особенно компаний с высокими коэффициентами P/E и слабыми балансами. Во-вторых, увеличение доли твердых активов, золота, сырьевых товаров, высококачественной недвижимости. В-третьих, создание существенного денежного резерва для использования возможностей, которые возникнут после коррекции.

— А временные рамки? — спросил Дэвид. — Когда, по-вашему, может произойти перелом тренда?

— Точное предсказание таких событий невозможно, — уклонился я от прямого ответа. — Но мой анализ показывает, что окно риска открывается через восемь-четырнадцать месяцев. В любом случае, подготовку лучше начать заранее, действуя постепенно, чтобы не привлекать внимания и не влиять на рынок.

Дэвид задумчиво кивнул:

— Разумно. Я ценю вашу осторожность в формулировках, Стерлинг. Многие бы объявили конкретную дату, пытаясь произвести впечатление, но мало кто признает фундаментальную непредсказуемость точного момента.

— Экономика не физика, — пожал я плечами. — Там нет абсолютно детерминистских законов. Я предпочитаю работать с вероятностями и диапазонами, а не с конкретными датами.

— Подготовьте, пожалуйста, детальный план защитных мер, — попросил Дэвид. — К следующей нашей встрече. И не стесняйтесь быть радикальным в рекомендациях, лучше перестраховаться, чем недооценить риски.

— Разумеется, — я кивнул. — Учитывая масштаб ваших активов, подробный анализ займет некоторое время, но основные направления я подготовлю к концу следующей недели.

— Превосходно, — Дэвид взглянул на часы. — Уже поздно. Полагаю, нам стоит отдохнуть. Завтра вас ждет шахматная партия с отцом перед завтраком. Он редко предлагает это новым знакомым, так что воспринимайте как особую честь.

— Непременно, — улыбнулся я. — Благодарю за доверие, Дэвид. Я не подведу вашу семью.

Когда я вернулся в свою комнату, то не сразу лег спать. Подойдя к окну, я смотрел на темные силуэты холмов, размышляя о случившемся за этот день.

Союз с Роквудами давал мне невероятные возможности и значительно укреплял мои позиции перед надвигающимся экономическим штормом.

Но одновременно ставил в сложное положение из-за явного интереса Continental Trust. Балансирование между различными центрами силы становилось все более сложной игрой.

На следующее утро я спустился в библиотеку за четверть часа до назначенного времени и обнаружил, что Роквуд-старший уже ожидает меня за шахматным столиком. На доске расставлены фигуры из слоновой кости, пожелтевшие от времени, но безупречно сохранившиеся.

— Доброе утро, мистер Стерлинг, — поприветствовал меня старик. — Надеюсь, вы хорошо отдохнули. Белые или черные?

— Доброе утро, сэр, — я склонил голову в знак уважения. — Полагаюсь на ваш выбор.

— В таком случае, возьмите белые, — он жестом указал на мое кресло. — Молодости преимущество первого хода.

Я сел напротив, понимая, что это не просто утренняя партия в шахматы, а еще один тест. Игра началась.

Роквуд оказался сильным соперником, играющим в классическом стиле, методично, без рискованных комбинаций, но с глубоким стратегическим видением. Я старался показать аналитический склад ума, но не демонстрировать слишком современные шахматные концепции, которые могли бы показаться необычными для этого времени.

— Интересный выбор, — заметил Роквуд, когда я пожертвовал пешку для позиционного преимущества. — Не многие готовы жертвовать материал ради долгосрочных позиционных выгод.

— В финансах, как и в шахматах, иногда необходимо отказаться от немедленной выгоды ради стратегического преимущества, — ответил я, двигая слона.

Партия продолжалась около часа и закончилась вничью. Я мог форсировать выигрыш, но решил, что скромная ничья против опытного игрока будет воспринята лучше, чем слишком агрессивная победа.

— Вы играете лучше, чем многие мои обычные партнеры, мистер Стерлинг, — Роквуд откинулся в кресле, изучая конечную позицию. — Особенно мне понравился ваш маневр на двадцатом ходу. Нестандартно, но эффективно.

— Благодарю, сэр. Вы дали мне серьезный урок стратегического планирования, — я говорил искренне. Старик действительно играл сильно.

— Дэвид сообщил мне о вашем согласии, — Роквуд начал расставлять фигуры в исходную позицию. — Хороший выбор, мистер Стерлинг. Для нас обоих.

— Я рассматриваю это как уникальную возможность, сэр, — ответил я. — И большую ответственность.

— Именно так, — Роквуд поднял короля, задумчиво рассматривая его. — Знаете, в чем главный секрет управления большим капиталом, мистер Стерлинг? В понимании, что деньги лишь инструмент, а не самоцель.

— Инструмент для чего, если позволите спросить?

— Для создания наследия, — он поставил фигуру на место. — Не только финансового, но и нравственного, если угодно. Деньги дают свободу, а свобода открывает возможность изменить мир. — Роквуд поднял на меня взгляд. — Я строил свою империю от скважины к скважине, от трубопровода к трубопроводу. Теперь настало время строить нечто более долговечное, институты, университеты, больницы. Что-то, что переживет меня на века.

Я кивнул, внимательно слушая.

— Дэвид превосходный бизнесмен, — продолжил Роквуд. — Возможно, даже лучше меня в некоторых аспектах. Он продолжит расширять нашу промышленную империю. Но моя благотворительная работа… — он помедлил. — Для нее нужен другой склад ума. Кто-то, кто видит дальше квартальных отчетов, кто понимает долгосрочные последствия.

— И вы считаете, что я обладаю таким видением? — спросил я.

— Я вижу в вас потенциал, — он внимательно посмотрел на меня. — Вас волнуют не только цифры, но и то, что за ними стоит. Это редкое качество для финансиста.

Я почувствовал, что старик говорит искренне, и это заставило меня задуматься. Если бы я не знал, что грядет, сумел бы я разглядеть признаки надвигающейся катастрофы? Имел бы я те же моральные соображения, не пережив сначала крах собственной компании в будущем?

— Это большая ответственность, сэр, — произнес я наконец. — Я постараюсь оправдать ваше доверие.

— Я не сомневаюсь, — Роквуд встал. — Что ж, пора к завтраку. Дэвид уже ждет нас.

В просторной оранжерее, где накрыли утренний стол, мы присоединились к Дэвиду, который листал свежие газеты. Через огромные окна падал мягкий солнечный свет, создавая почти пасторальную атмосферу, хотя окружающие нас тропические растения напоминали о богатстве хозяев поместья.