Орда

Родичи боярина Алексея Вячеславовича кинулись к князю. Мол, найди и покарай убийцу. Милиционеры, конечно, нашли лук, и мастер лучник, что его делал, опознал его.

— Для дружинника боярина Тимофея Юрьевича Хромого его делал.

После чего боярские сынки и дружинники схлестнулись. Сыновей полегло пятеро. Все, кто старше двенадцати лет. Ну и как не прискорбно и шестеро воев из дружины. После чего князь, пылая гневом вмешался и заставил оставшихся жёнок с младыми дитями примириться, пообещав в противном случае лишить всех собственности и на рудники закатать.

А диверсанты присматривали издали за подворьями и запоминали, кто из бояр или их дружинников ходит к родичам убитых заговорщиков.

Вот сегодня они и были вызваны Андрей Юрьевичем, чтобы подвести итоги месячного наблюдения.

Глава 10

Событие двадцать шестое

Минерва — «богиня тысячи произведений», известная своим правилом мудрости, поэзии, мастерства и многого другого. Большинство считает, что Минерва была любимым ребенком Зевса, поскольку она была могущественной силой как для людей, так и для богов.

Три вещи в жизни ненадежны: власть, удача, состояние. Кто-то умный сказал. Жаль, бояре, что затеяли ликвидацию последнего Романовича, об этом не слышали. Ещё кто-то не менее умный по радио или по ящику в будущем размышлял, что после того, как человек станет богатым, ему обязательно ещё и власти захочется. Так это, видимо, не только для будущего характерно, вон галицким и волынским боярам и сейчас, в далёком прошлом, власти побольше заиметь приспичило.

Очень хотелось Андрею Юрьевичу взять и ввести опричнину прямо сейчас, вычистить боярские усадьбы и даже замки… Нет. Не время. Осталось всего два месяца до грандиозной битвы народов, которая должна решить судьбу Русского королевства, а если чуть ширше и глубже глянуть, то судьбу всей России будущей, а то и всего мира. Если Русь на триста лет раньше выкарабкается из-под ига Золотой и прочих орд и не даст сформироваться Крымскому ханству, то явно история вильнёт в другую колею. А потому, каждый воин сегодня на счету, и затевать сейчас чистку рядов нельзя. Знать бы точно, что вот эти пять или шесть бояр на него злопыхают, можно было бы по-тихому с ними разделаться, как с Тимофеем Юрьичем Хромым и с боярином Алексием Торопом, но нет, наблюдение за этими двумя родами никакой достоверной информации о других заговорщиках не принесли. На подворье этих бояр многие захаживали, нельзя же всех в заговорщики определять. А если все они заговорщики, то просто страшно становится — одни враги кругом. Тупиковая получилась затея. Не следователь профессор Виноградов. Не Макиавелли, кем бы он не был.

— А знаете, что господа хорошие… — князь Владимирский оглядел понурившуюся троицу, — есть у меня для вас другая работа. Эта точно вам будет по плечу.

— Что делать надобно, княже?! — первым дёрнулся Санька Юрьев. Он и должен. Десятник же. Опытный вой, хоть ему всего двадцать лет. Ходил весной под Каменец с ордынцами ратиться, а до того за Берестье с Гедимином. Плюс венгерский поход. И ведь везде победы. А чего, из-под Каменца татаровья первыми ушли и погибших бросили, почему бы это победой не считать?

— Мало вас. Нужно на порядок поднять численность спецназа. Сейчас столько всего могли бы сделать, а воев у вас кот наплакал.

— На порядок — это как? — нда, не математик Санька.

— На порядок — значит в десять раз. Вас сейчас десяток, а нужна сотня.

— Где же столько воев взять? — присвистнул десятник.

— А мы просто поступим. Пусть каждый из вашего десятка, кроме лучников и Фёдора себе сам десяток набирает. В том числе и Агафон. Он пусть пращников десяток набирает. Потом из них гренадёров сделаем.

— А чем же Фёдор провинился, он из лучших у нас, — вступился за друга Юрьев.

— Нет, это не наказание. Хочу его в Киев и Житомель отправить на разведку. Посмотрит, готовятся ли там к войне, что за силы у Ольговичей, сколько человек в дружине Святослава Киевского, сколько у его брата Олега Переяславского?

— А Фёдор-то почему? — не унимался десятник.

— Ну, не разочаровывай меня Александр. Сам ответь, — развёл руками Андрей Юрьевич.

Ответил, однако, не десятник, а Горыня.

— Он же с Киева. Там родился, там родня у него живёт.

— А ведь точно.

— Ладно. С Федором я сам разберусь. Давайте про вас, — профессор Виноградов ткнул пальцем в Горыню, — вас сейчас десять, будем считать. нужно девяносто человек набрать. Ты лучников многих знаешь. Посули воям, вошедшим в вашу сотню и отслужившим пять лет, дом хороший, надел земли, если интересует, и плату… сейчас один серебряный динарий в месяц. При этом питание и одёжка на мне. А после победы над ордынцами ещё плату подымим. Ну и саблю или меч из булата или харалуга. Кольчугу и шелом с бармицей… А коня ещё. По добыче? Ну, не знаю. Если лично ворога убил, то всё, что с него снял — твоё, а если общая сеча, до доля будет считана в зависимости от твоего положения в войске и личного участия.

— А им тогда можно в соревнованиях стрельцов участие принимать? — дёрнул Горыню за рукав Емеля.

— Хм. Вопрос, конечно интересный. Нам эти соревнования нужны, чтобы лучших отследить… Я знаю, что нужно сделать. С этого месяца в дружине будут проводиться соревнования по стрельбе из лука и арбалета, по сабельному бою и бою на мечах. Победители и призёры будут получать деньги или… и подарок от меня в виде кинжала харалужного.

— Ох, здорово как! — подскочил Емеля.

— М… Кроме вас двоих. Вас я по-другому награжу. Так вот, начинай прямо с сегодняшнего дня набирать стрельцов. Нужно три десятка человек.

— Сделам, княже.

— Агафон, на тебе десяток. Вой должен быть смелым, на землю от взрыва не валиться. Вой должен быть здоровым. Гранату нужно будет далеко швырять. Ну, и основное, вой должен быть сметливым. Дурак или просто медлительный может при таком опасном оружие и себя убить, и товарищей. Выпала у него граната уже запалённая, а он стоит и размышляет, чего бы делать этакого?! Нет! Должен мгновенно принять решение, схватить и откинуть, если время позволяет, или закричать, чтобы ложились все, а может успеть «княжий» шнур вырвать. Скорость нужна не только при ловле блох. В этом случае тоже важна.

— Так нешто я не пужаюсь? — потупился великан.

— Пужаться можно по-разному, одни столбом стоят, а вторые на землю бросаются, как думаешь, кто выживет при взрыве гранаты? Вот то-то. Десяток ищи.

— А мне? — десятник бывший, а теперь сотник целый пятерню показал, — Пять десятков зазывать?

— Пять. Времени мало осталось, может из нашей дружины кто пойдёт, а лучше из боярских дружин попытай. У них меньше, у нас добавится. Смотришь, и не придётся с ними ратиться. Одумаются.

— Понял, княже, сделаю. Ко мне-то любой пойдёт из боярских воев. Мы короля поймали. Шаробера!

Событие двадцать седьмое

Эрида, греческая богиня хаоса, часто присутствует во времена раздоров и раздоров. Она любит начинать неприятности, просто ради собственного удовольствия, и, пожалуй, одним из самых известных примеров этого был небольшой мусор под названием Троянская война.