Орда

Ворон решил проявить хозяйственность, и сотня воев покрепче вышла и, вожжами лошадей опутав, потащила ко рву. А воев мёртвых так по двое волоком дотащили. Тут наскочила вторая волна переяславцев, но потеряв десяток, эти благоразумно убрались в свой лагерь. Опять воев послал Ворон за хабаром. Те уже спокойно вышли и добычу к себе притянули. Тут же лошадей стали разделывать и костры в лесу палить. Свежатинку всем хочется.

Но пытливый ум сотника Ворона на этом успокаиваться и не подумал. Часа через два, пообедав, он вновь отправил тот же десяток стрельцов в игру поиграть.

— Вы же помните до какого места в прошлый раз дошли? Дальше не ходите и тяжелого ничего не одевайте, ваша броня — это стрелы ваших другов.

Стрельцы поскидывали кольчуги и шеломы и пошли налегке. Дошли и открыли огонь с того самого места, там ещё деревце с раздвоенной вершиной приметное у дороги.

В лагере переяславцев опять бросились самые дурни к лошадям, но видно есть нормальные сотники не пустили воев на смерть неминуемую. Отходить из лагеря люди стали в лес поглубже, унося убитых и раненых. А стрельцы бьют и бьют, и всё ближе подходят. Кончилось всё фееричаски, как любит Андрей Юрьевич говорить, когда ему что сильно понравится. На крики переяславцев прискакали ордынцы и сразу погнали коней на стрельцов по дороге. Те, понятно, дёру, а только татары не только догоняют их, но ещё и с коня прямо стреляют, управляя ими при помощи ног. Рано стрелять начали. Стрельцы ещё шибче ногами заработали. Одна стрела всё же чуть не попала, шапку со стрельца сбила. Вот тут-то сотня, что успела в Луку переправиться и открыла по ним с фланга огонь. Раз и нет ордынцев. Следом и коней добили. И опять за трофеями выслал воев Андрей Ворон. В лагере повизжали татаровья, и ничего сделать не смогли сделать, а вышедшие вои вновь утащили к себе поганых. После этого ордынцы выслали сотню с Луки стрельцов выбить. Только получилось далеко не так, как в прошлый раз. Стрельцы готовы были и встретили татар дружным залпам и ещё, и ещё. Потеряв человек тридцать, ордынцы повернули лошадей, но поздно, пока вышли из зоны поражения ещё десяток сбили с коней владимирцы.

Будет что сотнику теперь на совете докладывать, в сумме ордынцев и переяславцев они гораздо за сотню завалили, а сами только шапку потеряли. Стрела её сбила и в речку утащила. Но восполняемая потеря. Ворон пострадавшему стрельцу Илье знатный шелом с переяславца богатого отдал.

Событие пятьдесят второе

Онурис (егип. 3nh-wr Анхур, Анхара, Анхурет, Онхур; др.-греч. ???????) — древнеегипетский бог охоты и войны. Он помогает Ра в борьбе с Апопом, а Гору — в борьбе с Сетом.

Гедимин, подлый трус. Выходи!

Нет. Не выйдет. На четвёртый день вернулись лучники, посланные к Овручу, и доложили, что Овруч не взят. Литвины нападение брянского князя легко отбили, а мелкий городишко взять не мог. Положили там кучу народу уже. Вроде как пяти сотен воев лучших Великий князь лишился.

Так-то у Андрея Юрьевича план был другой. По нему Гедимин бьётся с ордынцами и Святославом Киевским в лобовом сражении, ну, как на поле Куликовом. А потом князь Владимирский добивает победивших татаровей или совсем их под плинтус загоняет, если победит Гедимин. Потом они делят Киевское княжество и все довольны.

А теперь чиво??? Гедимина нет. Святослава он сам уничтожил вместе со всем войском, брата его почти уничтожил, у того пару сотен осталось полностью деморализованных дружинников. И вот теперь, это ему нужно с двумя туменами лучшего на сегодняшний день войска в мире ратиться?! И именно лоб в лоб. С двенадцатью тысячами конников?!

Закрадывались у Андрея Юрьевича смутные сомнения, что это не он такой умный и хитрый, а Великий князь Литовский. Он не «не может» Овруч взять, а «не хочет». В этом весь его расчёт был. Гедиминас ждёт пока владимирцы и Орда друг друга уничтожат, а потом он с красным плащом за плечами и с сильным свежим войском придёт и всех побьёт, кто не спрятался, и делить Русь уже он будет на своих условиях. А дурачок зятёк останется с носом и без войска. У него потом можно и Берестье отжать и Луцк. Ну, хотя Луцк вряд ли теперь. Сегодня час назад Димитрий почил в Бозе.

Так-то тоже не дешево победа достанется литвинам, если достанется, уже двое сыновей погибло у Великого князя.

— Мечеслав, как думаешь, если лафет с двумя стволами прямо сегодня отправить под Овруч, то поспеет Гедимин к тому времени, как сюда эти два тумена подойдут? — после Совета оставил Андрей Юрьевич воеводу в палатке.

— Нет, княже. Это туда по такой дороге ползти три дня, там ратиться. Опосля три дня Гедимин с войском будут город грабить. Потом сюда им тоже в лучшем случае три дня. Десять дней, как ни выкручивай. А зная, что поспешать надо, найдётся у литвина предлог задержаться. Занедужит, — воевода, сплюнул на пол, — Говорил же тебе, княже, не вяжись с литвином. Хитрован тот ещё.

— И чем сердце успокоилось? — хмыкнул Андрей Юрьевич, что-то не помнил он такого разговора с Мечеславом, наоборот тот говорил, что очень хорошо, что не в одиночку на Узбяка идти.

— Сердце? — вскинул косматые брови великан.

— Что нам делать… Что мне делать теперь? — нда, на кого бы ответственность переложить.

— Ратиться. Вои сами в бой рвутся. Особливо теперь, после знатной добычи, что с киевлян проклятых сняли.

— Ратиться. Ратиться. Ратиться. Сильны татары. Ну, а чего, деваться некуда. Мне, правда, шальная мысля в голову залетела. Сейчас тут всё бросить и идти всем войском на Киев. Взять его, а оттуда двинуть на Овруч. Ну, захватит Узбек Житомель, и чёрт бы с ним. Зато Гедимину не отвертеться от генерального сражения. Узбек сам к нему придёт за нами.

— Так давай, княже так и сробим. Хорошая мысля, а не шальная, — просиял Мечеслав.

— Нет. Давай готовиться и заодно пытаться время тянуть. Должен господь нам помочь. Мы же единственные почти, кто истинную веру уберёг. А падёт Царьград, так совсем одни останемся. И чтобы достойными его быть, должны одолеть поганых и доказать, что наш Христос круче их Магомета.

— Спаси тя Господи! — закрестился воевода.

Хорошо ему. Хоть во что-то верит. Ну, поздняк метаться. Сам Узбека позвал. Самому и встречать.

Глава 20

Событие пятьдесят третье

Метида — это древнегреческая богиня хитрости и мудрости. Метида была вдохновительницей искусства мореплавания, охоты и рыболовства, изготовления оружия и разработки военных стратегий, а также искусства политических переговоров и обольщения.

Нойон Баба-огулу — улусбек улуса Бурундая не выдержал на третий день. Он распорядился утром следующего дня начать движение к Житомелю. Объявляя о временной стоянке, он хотел дать роздых лошадям и людям на пять дней, и вот на третий не выдержал. Каждый час к нему поступали донесения о нападение на его тумен или тумен улуса Мауци, что расположился по соседству, за небольшой рощицей деревьев, на которых сейчас начали только набухать почки. Нападения были очень незначительными силами. Здесь напали пять пеших лучников, там обстреляли лошадей десяток этих лучников. Один из таких мелких комариных укусов был особенно неприятен, даже вывел из себя Баба-огулу, десяток урусов обстреляли сыновей знатных беков и мурз, которые пошли с ним в поход. Юноши ехали напоить лошадей к небольшому чистому озеру на опушке леса и из этого леса по ним начали стрелять с очень большого расстояния. И молодые горячие батыры взяли свои луки и бросились в атаку, стреляя в ответ прямо с лошадей. Как потом доложил следопыт, их стрелы не нашли врагов, не было ни убитых, ни следов крови урусов, а вот два десятка молодых воинов погибли все до единого, а потом и тринадцать, бросившихся защищать своих господ, слуг-оруженосцев (ев-огланов).

После чего на виду у сотен воинов ордынцев урусы вышли из леса и забрали у убитых оружие. Когда же сотня Агидея прискакала к озеру, то урусы переправились уже через реку, что из него вытекала и скрылись в лесу. Агидей спешил воинов и погнался за гяурами, тоже попытавшись перебраться на другой берег реки, но из леса вновь полетели стрелы и, потеряв убитыми почти два десятка воинов, сотник дал приказ отступить. Конечно, ему сломали хребет. Как и его первому десятку. Нельзя было прекращать погоню. Только разве это вернёт теперь спокойствие нойону? Что он скажет родителям смелых юношей? Что они погибли не в бою, а от рук мерзких грабителей, и что за них даже отомстить не смогли. Позор и на его голову, и на голову родителей.

Хуже всего было то, что всегда оружие у урусов было одним и тем же. Это были луки. Так и ладно, но дело в том, что эти луки стреляли дальше, чем у его воинов. Эти луки стреляли точнее. Никто не мог похвастать, что видел, как его стрела поразила уруса. Нет убитых, даже раненых нет. Отправленные во все стороны отряды никого не находили, как не находили и следов крови. А вот его люди погибали от стрел. Мир перевернулся. Оружие монголов теперь повернулось против них.

Со стороны ордынцев же убитых и раненых можно сотнями считать. Но больше всего злило Баба-огулу, что те самые высланные на уничтожение этих гяуров отряды сами попадали в засады на лесных дорогах и полностью истреблялись. А ведь высылали по три, а то и по пять десятков самых опытных воинов.