Орден Архитекторов 12

— Теодор, ты серьёзно? — Оракул удивлённо приподнял бровь. — Переговоры с османами? У нас же только пушки пристрелялись! Зачем?

— Если человечество сейчас не объединится, — пояснил я, — то очень скоро этому миру придёт конец. Полный и безоговорочный. Вот почему.

— Ладно, верю, — кивнул Оракул. — Твои доводы, как всегда, железобетонные. Так что, надо с султаном связываться? Кого пошлём послом? И ты имей в виду, Теодор, османы — ребята специфические. Они послов частенько казнят. Чисто для профилактики. Так что выбирай кандидатуру аккуратно. Чтобы не жалко было.

Я пожал плечами.

— Сам пойду.

Оракул аж подпрыгнул.

— В Стамбул?! Теодор, ты в своём уме?! Тебя же там на шаурму пустят!

— Не, — я усмехнулся. — Пока только в Австро-Венгрию. К тем османам, что к нам приближаются. У них там главный — Осман Нури-паша. Я изучил его досье, которое ты мне недавно скинул. Вроде адекватный дед. По крайней мере, не полный отморозок, как некоторые. Сначала с ним переговорю.

— Но как ты туда пройдёшь? Тебя же не пропустят! Там же австрийцы, османы… Да они тебя на подлёте собьют!

Я улыбнулся.

— А кто их будет спрашивать?

Штаб османской армии

Где-то на австро-венгерской земле

Осман Нури-паша сидел в своём походном шатре и матерился так, что даже закалённые в боях янычары за стенкой шатра старались дышать через раз.

Перед ним на столике из красного дерева (трофейном, разумеется, какой-то австрийский барон теперь пьёт чай на табуретке) стоял ноутбук, на котором мелькали кадры. И кадры эти оптимизма не внушали.

Внезапно видео зависло.

— Да чтоб тебя джинны в преисподнюю утащили! — рявкнул Осман Нури-паша, долбанув кулаком по клавиатуре ноутбука. Экран тут же окрасился зловещим синим цветом. — Джамиль! ДЖАМИЛЬ! Опять эта шайтанская машина сломалась!

Адъютант вбежал в шатёр и замер у стола.

— Чего изволите, ваше высокопревосходительство?

— Эта дьявольская хреновина опять показывает синий экран смерти! — Нури-паша ткнул пальцем в монитор, от которого на экране остался жирный отпечаток. — А ещё он постоянно требует какие-то обновления! Я полководец, а не этот… как его… айтишник!

Джамиль аккуратно наклонился к экрану.

— Вы случайно ничего не нажимали, ваше высокопревосходительство? В прошлый раз…

— Да не трогал я его! Я просто хотел посмотреть, что там на Кавказе творится!

— Разумеется, ваше высокопревосходительство. Давайте я попробую перезагрузить систему.

Когда всё было готово, Нури-паша вернулся к просмотру.

Сначала он с кислой миной пялился на видосики, где китайские ракеты, похожие на стаю очень быстрых и очень злобных пчёл, разносили в хлам османские позиции, которые, между прочим, считались почти неприступными.

— Да как так-то?! — Нури-паша стукнул кулаком по столику. — Откуда у этих узкоглазых столько ракет?! И что это за хрень?! Почему они такие быстрые и мощные?! Я же лично приказывал нашим ПВО-шникам… Эй, а где, кстати, наш главный ПВО-шник? Тот, который с тремя подбородками и вечно потным лбом?

Адъютант Джамиль только пожал плечами.

— Э-э… Ваше высокопревосходительство, он в отпуске. По состоянию здоровья. Говорит, нервы сдали после того, как китайцы снесли половину наших ракетных установок одним залпом.

— В отпуске?! — Нури-паша побагровел. — Я ему такой отпуск устрою, что он до конца своих дней под себя ходить будет! На гауптвахту его! На три месяца!

Джамиль поспешно кивнул, записывая приказ.

— А это что за хрень?! — маршал ткнул пальцем в другое видео.

Там, на фоне заснеженных кавказских гор, его доблестные османские войска… ну, скажем так, не очень доблестно отступали под натиском русских. А впереди, размахивая саблей и что-то истошно вопя, бежал его ученик, Абдул-паша. Бежал, правда, в обратную сторону от противника.

— Позор! — Нури-паша схватился за голову. — Какой позор на мою седую бороду! Что ты творишь, сын шайтана?!

Дело в том, что генерал Абдул-паша, его бывший ученик, которому Нури-паша в своё отсутствие доверил командование на Кавказе, умудрился облажаться по-крупному. Этот гений стратегии решил, что лучшая тактика против русских — это заманить их в ущелье, а потом обрушить на них лавину. И всё бы ничего, да только лавину он вызвал… на свою же армию.

— Я же ему говорил: «Абдул, не выпендривайся! Делай, как я учил!». А он что?! «Я сам, я всё знаю!». Вот и дознался, ишак безмозглый!

Нури-паша залпом осушил остатки кофе (который, кстати, был отвратительным, австрийцы даже кофе нормальный варить не умеют!), схватил со стола бутылку какого-то местного шнапса и сделал большой глоток прямо из горла.

— Не думал, что на моём веку такой позор увижу! Ай-ай-ай! После Кавказа я этого ишака лично кастрирую! И султан Мурад, небось, уже в курсе! Что он теперь скажет? Что я, Осман Нури-паша, даже своего ученика уму-разуму научить не смог?!

Он снова отхлебнул из бутылки.

— Кстати, — Нури-паша вдруг посерьёзнел и посмотрел на Джамиля. — Султан Мурад не связывался? Не давал добро продолжить с этим Лихтенштейном? Так-то мы бы быстренько его развалили… А там, глядишь, ещё и успели бы на Кавказ переметнуться, спасать честь Османской Империи. А то этот Абдул там такого наворотит, что потом сто лет разгребать будем!

Джамиль покачал головой.

— Никак нет, ваше высокопревосходительство. Тишина.

Нури-паша тяжело вздохнул.

— Ладно, вали отсюда, — махнул он рукой. — Я отдыхать буду. И вина ещё принеси. Нормального, а не этого шмурдяка австрийского.

Адъютант с поклоном удалился, а Нури-паша, кряхтя, завалился на походную кровать, больше похожую на пыточную дыбу, чем на место для отдыха.

— Старость — не радость, — пробурчал он, закрывая глаза. — Всё болит, всё ноет… А ещё эти идиоты вокруг…

Внезапно, когда он уже почти провалился в спасительное забытьё, в шатре раздался незнакомый, спокойный голос:

— Вино «Шато Мартен» семьдесят четвёртого года — нормально?

Нури-паша сначала даже не понял, что произошло. Он подумал, что это Джамиль, гад такой, решил над ним подшутить. И уже приготовился высказать всё, что он о нём думает.