Орден Змей

— Можешь держать себя, хм, в руках? — вновь привлек он мое внимание и сильнее сжал мою ладонь, а другой рукой помахал у меня перед лицом.

Я кивнул, и призрак продолжил:

— Давай, превращайся обратно, тогда поговорим.

Отрицательно покачал головой и вырвал руку из невесомого пожатия призрака. Тот закатил глаза и произнес:

— Послушай, не буду я тебя больше морозить. Теперь мне это больше ни к чему, ты мне в таком виде интересен.

Я в недоумении пожал плечами и вновь покрутил головой из стороны в сторону и подумал, что надо бы язык жестов, что ли, выучить, следом за Ормом, а то только «да», «нет» и «не знаю».

— Хорошо, раз не веришь, поступим так. Я пообещаю не трогать тебя, если ты отстанешь от Франческо. Пойдет? — спросил призрак.

Подумав, я указал рукой-лапой на дверь, а потом наверх, надеясь, что этот бестелесный поймет.

— Да-да, не буду трогать и этого мальчишку, и всех, кто в доме. Теперь всё? — закатив глаза, произнес призрак.

Я еще раз показал на дверь и помахал рукой из стороны в сторону.

— Да сдались мне эти собаки! — возмущенный до глубины души, или что там у призраков, воскликнул щеголь.

А я жестом пригласил его давать обещание, хоть и не очень понимал, как это поможет мне начать ему доверять. Призрак же весь собрался, втянул в себя свет и стал будто телесным, горящим синевато-черным пламенем, снял шляпу, приложил руку к левой стороны груди и торжественно произнес:

— Я, Рикардо Вилла, торжественно клянусь не причинять вреда никому из обитателей этого дома, будь то люди или животные, — и вспыхнул синевой, которая прокатилась по подвалу, ослепив меня в виде мертвяка.

Сумев вновь видеть, я обнаружил призрака опять в прежнем виде, освещающего помещение. Тот висел в воздухе и ожидал. Когда волна прошла через меня, было странное чувство, и я понял, что это было нечто нерушимое. Додумать и дочувствовать странное ощущение не дал мне вновь призрак.

— Ну и что ты теперь стоишь как чурбан, а? Ты что, в первый раз видишь клятву призрака? О! Санта Мария! — он воздел руки к небу. — Какая необразованная страна!

Разглагольствования прервал скрип открывающейся двери. Оглянувшись, я увидел, что в подвал заглядывает Заморыш, прицеливаясь из самодельного арбалета. Я замахал руками, показывая, что не надо ни в кого стрелять, и вытолкнул его обратно, захлопнув дверь, чтобы не мешал разбираться. Генка пытался открыть дверь, но я просто подпер ее ногой, и он был бессилен против меня в облике зомби.

А призрак в нетерпении расхаживал по воздуху, приговаривая:

— Да, конечно, Рикардо Вилла просидел сотни лет в этих кирпичах, будь они неладны, он и еще подождет, как глупый зомби соизволит превратиться. Да уж, конечно, пусть мертвяк еще попугает несчастного итальянца Демарко, которого сначала закинули в эту мерзлую темницу.

Он еще что-то говорил, и я, постояв еще минуту, прислушиваясь к своим ощущениям, всё же решил, что, если чувства меня не обманывают, то призрак и правда теперь безопасен для нас. Вздохнув, я обратился обратно, и почувствовал дикий холод, сковывающий меня. Вилла, заметив это, метнул в меня, как казалось, волну теплого воздуха, и мне стало гораздо легче.

— Погоди, сейчас с Генкой вернемся, — стуча зубами, обратился я к призраку, который лишь кивнул, внимательно меня разглядывая, а потом к Демарко, — Франческо, подождешь тут еще несколько минут?

Итальянец, еще испуганный и вжавшийся в стену, неуверенно кивнул, косясь на призрака.

— Иди, иди, — сказал призрак и махнул мне рукой, — а с соотечественником сейчас пообщаюсь, введу его в курс дела.

Выйдя на улицу и отведя в сторону Генку, кратко обрисовал ему всю картину, насколько позволяли стучащие до сих пор зубы и саднящее немного горло после превращения. Друг ни за что не желал возвращаться хоть когда-нибудь в подвал, но я его убедил, что больше нам ничего не грозит. Согревшись у печки на кухне и забрав с собой только что вскипяченный сбитенник и кружки, мы вернулись в подвал.

— Не прошло и года! — безэмоционально возмутился призрак.

Видимо, он вполне осознавал, что голос не передает никаких эмоций, и компенсировал это избыточной жестикуляцией. Франческо больше не вжимался в стену, а сидел на ящиках. Впрочем, при нашем появлении он встал, всё еще опасливо косясь на меня. Заметив это, призрак выдал итальянцу леща.

— Ай, холодно, — вскрикнул он.

— Говорю тебе, больше нечего бояться, — поучительно произнес воздушный Рикардо, — мы с господином зомби договорились. Ведь так?

Я кивнул, и вновь протянул руку призраку.

— Иван Назлов, ученик ломокненской мужской гимназии. Рад познакомиться, — усмехнулся, а призрак вновь пожал руку, и я почувствовал, будто ледяная крещенская купель охватывает мою ладонь.

— Рикардо Вилла, итальянский зодчий и строитель ломокненского кремля, — вновь важно представился призрак, и перевел взгляд на моего друга.

— Я, это… Генка, — неуверенно начал Заморыш, взлохматил голову руками, и продолжил уже более уверенно, — Геннадий Заморов, тоже из гимназии, и это мой подвал.

Рикардо расхохотался своим безэмоциональным смехом, но всё же пожал руку и ответил:

— Позволю себе не согласиться, молодой сударь. Это не только ваш, но и мой подвал. Надеюсь, с этим вы не будете спорить.

Генка, который не решался вырвать ладонь из обжигающего холода, быстро закивал, и призрак освободил ладонь.

— А теперь, господа, вам нужно разрешить недопонимание с моим соотечественником, — указал Вилла на комедианта, который исподлобья смотрел на нас.

— Ну, для начала я предлагаю согреться, — сказал я и указал на сбитенник и стаканы.

Генка разлил горячий пряный напиток, не переводившийся в доме, особенно в холодное время года. Ведь я объяснил своим новым родителям, что жить без сбитня не могу и он напоминает мне о родном доме. На самом же деле, как и сейчас, я частенько лечил сбитнем разодранное превращениями в мертвяка горло.

Призрак погрустнел, когда мы пили горячий напиток, усевшись на ящики. Он также сидел на ящике и даже попросил налить ему тоже. Ему удалось удержать стакан со сбитнем, и он, вздыхая, смотрел на него.

— Франческо, извини, совсем забыли про тебя в подвале, — обратился я к сестриному ухажеру, — там беда с нашим другом приключилось.

Рассказав на пару с Генкой, что произошло в ренсковом погребе Нерестова с Ильей, я подумал, что надо бы еще успеть сходить навестить его в больнице. Демарко, сначала настроенный резко против нас, по ходу рассказа всплескивал руками и восклицал что-то на итальянском, в конце уже не был обижен и мы все вместе еще раз пожали друг другу руки, в том числе и призрак. Сбитень уходил на ура, только покрылся ледяной коркой в стакане у Рикардо.