Орден Змей

— Я даже теперь вам сильно благодарен! — горячо воскликнул Франческо. — Кто бы мог подумать, что здесь, в Ломокне, в каком-то самом обычном подвале я встречу итальянца! Хоть и не живого…

— Но и не мертвого, — весело, судя по жестикуляции, улыбке на синем лице и подмигиванию, ответил упомянутый «неживой».

— Да-да, конечно, — немедленно заверил его Демарко, — правда, сначала я чуть не обделался. Долблюсь в дверь, ору, и тут чувствую, что сзади какое-то синее сияние разливается. Меня всего холод охватывает, и голос…

— «Кто посмел нарушить мой покой», ха-ха-ха, — расхохотался призрак, стуча себя по коленкам, — «ты умрешь, ничтожный человечишка!»

— Именно! Только по-итальянски, конечно, ну и еще страшные ругательства, не знаю, как на русский переводить. Ну я и закричал что-то, тоже со страху на своем родном языке…

— «Не убивайте, я так молод, я так хочу жить, как же Саша без меня», ха-ха-ха, — вновь перебил призрак, судя по всему, цитируя испуганного Франческо, — а я, как услышал родную речь, только исковерканную, забыл, что и сделать хотел. Ведь несколько веков родного слова не слышал. Что же за город такой?! Основал итальянец, кремль строили опять итальянцы — а сотни лет ни одного словечка на родном языке не слышал.

Призрак продолжал возмущаться, произнося фразы, будто пономарь, без выражения, при этом по заламыванию рук, выпячиванию глаз, разрыванию шляпы всё буйство эмоций нашего нового удивительного знакомого прекрасно считывалось. Переглянувшись с Генкой, а затем и с Демарко, я понял, что нам предстоит разговор, полный открытий.

Глава 20 Ломокненский кремль

Волны Адриатики омывали борт отплывающего корабля. Зодчий Рикардо Вилла не отрываясь смотрел на удаляющиеся берега родной Италии. Ласковое солнце заливало своим светом площадь с собравшимися людьми, среди которых были его родители и невеста. Позади поднимались черепичные крыши домов, а еще дальше тянулись виноградники и оливковые рощи. Легкий ветерок теребил волосы итальянца и смахивал непрошеные слезы с глаз. Он так и стоял, обратившись к берегу, где прошли его детство и юность, пока они не исчезли из вида. Такой же яркой и родной эта картина вставала в сознании Рикардо и через год, и через десять, и более, чем через триста лет.

— Не унывай, друг, — еще один зодчий похлопал Виллу по плечу, — через пять лет вернемся обратно богатыми! Лучше пойдем выпьем вина!

Всего на корабле отплывало в далекую Московию больше сотни специалистов: архитекторы, разделявшиеся на старших, учеников и подмастерьев, каменщики, также со своей иерархией, и другие мастера, потребные при строительстве ломокненского кремля. Не в первый раз итальянцы строили в России укрепления. За пятьдесят лет до этого знаменитый Аристотель Фиорованти строил московский кремль, а вслед за ним в далекую страну устремились и другие итальянцы, мечтавшие разбогатеть и увидеть творения своего разума запечатленными в камне.

Каждый из них возвратился домой богатым человеком с обширной архитекторской практикой. Теперь же московский деспот Василий Иванович задумал построить несколько крепостей, дабы усилить оборону своего княжества от непрекращающихся набегов степных кочевников, доходивший порой и до столицы. А про Ломокну поговаривали, что город этот, такой же древний, что и Москва, избран князем Василием как центр борьбы с нечистью.

Про нечисть в далекой северной стране ходили легенды. Конечно, жители Апеннинского полуострова и сами не понаслышке знали про зомби, приведений и даже вампиров, но никакой существенной угрозы вышеперечисленные представители мертвого мира не представляли. Попадались они крайне редко, и чтобы встретиться с кем-то из них, надо было быть совсем уж несчастливым человеком без защиты Божьей Матери. Ну или слишком храбрым и глупым, чтобы шляться в непонятных античных развалинах в поисках несметных проклятых сокровищ.

Несколько месяцев занял путь у итальянских зодчих, и вот, наконец, они оказались в Ломокне. Деревянный город на берегу рек Смоквы и Ломокненки встретил их страшными морозами, от которых спасали лишь огонь в печи, горячее вино и сбитень. Полгода итальянцы вместе с приставленными к ним московитами учили русский язык, дабы руководить рабочими, осматривали местность, намечали контуры будущей крепости, составляли чертежи, налаживали технологию изготовления кирпича и раствора, дивились белому камню из Ростропопово, села недалеко от города, который должен был пойти для внутреннего наполнения стен и башен кремля.

Все итальянцы ходили с большой охраной из русских воинов, которые должны были следить, чтобы с ними не заговаривали посторонние — великий князь боялся, что иностранцы узнают какие-нибудь тайны его государства. Те же воины защищали несмышленых архитекторов и каменщиков от нападений нечисти, которые периодически случались: то мертвяк выскочит, а то и вампир захочет отведать кровушки.

Зима сменилась весной, а за ней пришло лето. Морозы прошли, быт наладили, щедрое жалованье правитель страны выплачивал вовремя, чертежи были готовы и утверждены самим государем. Василий Иванович пожелал, дабы ломокненский кремль был лишь немного меньше, чем московский. Рикардо Вилла предвкушал начало строительства грандиозного сооружения и мечтал о том, что через несколько лет увидит плоды своих рук воплощенными. Тогда он зарисует кремль во всех подробностях и на родной земле будет хвалиться постройкой, достойной развалин Рима цезарей.

При первых же осмотрах Ломокны Виллу и остальных зодчих поразило, помимо ужасающего холода, от которого некуда было деться, что оказывается, они должны были строить стены крепости на заранее определенных местах, а именно — каменные укрепления должны были пролегать ровно там, где сейчас проходил небольшой деревянный забор. Местные гордо называли его крепостной стеной, что вызывало лишь смех у итальянцев.

В границах этого забора находился небольшой деревянный кремль, занимавший не более одной трети его пространства. После постройки каменной крепости этот детинец, как именовали его русские, предполагалось снести. Итальянцы возмутились, что им нужно строить точно по забору, на что русские отвечали, что если они не хотят этого делать, то могут отправляться восвояси, естественно, без копейки в кармане. Делать было нечего, и зодчие стали работать с тем, что есть.

Но после того, как через несколько дней разобрались с местностью и прохождением деревянного забора, выяснилось, что укрепления проходят по наилучшему маршруту. Возможно, стоило в некоторых местах несколько поменять траекторию будущей крепости, но это было совершенно несущественно. Тут явно работал какой-то архитектор, производивший по всей науке оценку местности, причем с прицелом как раз на строительство в будущем каменных укреплений.

Работавшие с итальянцами русские, по их словам, знать не знали, кто проектировал и строил деревянный забор, чему приезжие зодчие ни разу не поверили. Впрочем, такая ситуация лишь упростила для архитекторов работу. Было спроектировано семнадцать башен, четверо из которых были проездными воротами. В пряслах стен было еще двое небольших ворот.

В торжественный день закладки ломокненской крепости в город прибыл сам великий князь Василий Иванович. Рикардо Вилла вместе с другими итальянцами, зодчими и каменщиками находился в первых рядах сразу после приближенных деспота. С пением церковных гимнов, предводительствуемая митрополитом Московским, торжественная процессия обошла в течение нескольких часов весь периметр стен.

К приезду князя работы уже начались. Были вырыты рвы на месте пролетов стен и котлованы для закладки башен, свезен первый камень и кирпич. По всему пути процессии — на месте башен, ворот и посередине между ними — стояли клетки с нечистью, в которых томились зомби и вампиры, предназначенные в жертву. Начав от места будущих Ивановских ворот кремля, Василий Иванович начал двигаться противосолонь вдоль будущей крепости.

— Кровь Рюрикова потомка запечатает нечисть в крепости сей, — провозгласил великий князь и резанул себя кривым ножом по ладони.

Он стоял на помосте над центром будущих ворот. Капли крови упали на дно котлована. Туда же следом за кровью полетели связанные вампиры и зомби. Сверху на них обрушился белый камень, заживо погребая нечисть под собой.

— Кровь Рюрикова потомка запечатает нечисть в крепости сей, — вновь и вновь, обходя место строительства, провозглашал правитель и резал свою руку, тут же после этого куная ее в сосуд с жидкостью, отчего рана затягивалась, оставляя лишь шрам.