Орден Змей

Вновь и вновь всё новая нечисть отправлялась в основание ломокненского кремля. Рикардо Вилла, как и остальные иностранцы, были поражены происходящим. Тридцать четыре раза князь Василий разрезал и исцелял свою ладонь, и тридцать четыре раза зомби и вампиры были заваливаемы камнями.

Обойдя по кругу крепость, наконец через несколько часов процессия вернулась на место Ивановских ворот, и государь перестал калечить себе руку, уже не заживавшую до конца, и передал инициативу церковникам. Те провели торжественный обряд водворения зуба Иоанна Крестителя на место башни. К этому времени рабочие подготовили площадку над местом упокоение нечисти, где в золотом ковчежце и была оставлена драгоценная святыня.

На следующий день после церемонии началось полноценное строительство. Сотня итальянцев поделила между собой башни и стены, чтобы каждый из архитекторов мог получить необходимый опыт в искусстве строительства. При этом кремль возводился постепенно, башня за башней и пролет стены за пролетом. На долгие зимние месяцы приходилось прерываться, и итальянцы коротали бесконечные холодные и темные дни кто как мог.

Рикардо Вилла вместе с остальными пил и гулял, катался с гор, знакомился с местными красавицами, обследовал город — всегда в сопровождении кого-то из русской стражи. От нечего делать начертил план города, множество раз обойдя его вдоль и поперек. Праздновал вместе с православными Рождество и Пасху, отмечал Масленицу, или, как еще называли ее русские — Сырную неделю, так напоминавшую ему безудержный итальянский карнавал.

Плясал вместе со скоморохами, катался с ледяных гор на Нижней площади. Прыгал через костер на Верхней площади…

— Какой-какой площади? — перебил я приведение. — Верхней?

— Ну да, Верхняя площадь, — показывая недовольство жестами, ответил Рикардо.

— Ха! Я так и знал, что есть еще Верхняя площадь! — победно вскинул я руки.

— Ее что, нет сейчас? — удивленно спросил зодчий.

— В том-то и дело! Нижняя есть, а Верхней нет! Кстати, где она находилась? — меня разжигало любопытство.

— Да прямо за Ивановскими воротами, и тянется до Ломокненской башни, где же еще? — пожал плечами Вилла.

— А Ивановские ворота… — начал было я, но Генка меня перебил.

— Разрушены. Это недалеко от Ямской башни, а еще церковь Иоанна Богослова рядом.

— Слушай, получается, что сейчас там Рубненский монастырь, — прикинул я в уме расположение площади.

— Выходит, что так, — подтвердил Заморыш.

— Вот же глупость! — возмутился призрак. — Оставили в городе Нижнюю площадь, а Верхнюю застроили. А какое было место, эх.

На Верхней площади всегда горел костер, под высоким навесом. Зачем-то его поддерживали круглый год. Великий князь сам подходил к костру, бросал туда ветки. Чтобы подойти к просторному центру Верхней площади, где горел костер, надо было пройти по дорожкам, которые извивались, и будто составляли какой-то узор. Дорожки же были окружены кустами, всегда ухоженными.

Рикардо Вилла от нечего делать зарисовал и этот узор. Извивы пересекали всю площадь и в конце концов заканчивались выходом к костру. Здесь на Масленицу, Святки и Иванов день разжигали небольшие костры, через которые прыгали ломокненцы. На этом же костре сжигали первенца.

— Первенца?! — воскликнули мы с Генкой в один голос.

— Так называли первого зомби, которого вылавливали в Смоква-реке… — начал объяснять призрак.

— Который появляется из реки раз в год в начале весны, — закончил Генка.

— Хватит перебивать, — Рикардо недовольно сложил руки на груди, — почему же раз в год? Было четыре первенца, по временам года. Один действительно в начале весны, когда лед собирался двигаться. Другой летом, приблизительно в самый длинный день. Еще один в дни осеннего равноденствия, и последний на Святки.

— Целых четыре раза! — удивленно воскликнул я. — Сейчас только один раз, по весне… Скажи, Рикардо, а что происходило потом, после первого мертвяка? и сколько это длилось?

— Да что же могло происходить? Потом лезли следующие зомби из этой речки проклятой, толпами валили. Ну и могли когда три дня, когда неделю лезть, а когда и пару недель не прекращали, — отвечал призрак.

— А не знаешь ли ты, — задумчиво начал Заморыш, — такие вот зомби только в Ломокне появлялись, или еще где вылазили?

— Ну зачем же только в Ломокне? — удивился Вилла. — Точно уже не припомню, но знаю, что в Москве-граде были мертвяки. Говорили, кажется, что и еще где-то они были, но сейчас могу и соврать, времени-то много прошло. А как сейчас?

— А сейчас — только у нас и только один раз в году, и ровно семь дней. Мы это время называем Мертвой седмицей, — ответил я.

— Мир-то изменился, пока я сидел, — произнес также бесстрастно Рикардо, — но продолжу мой рассказ, а потом и вы мне расскажите, что в мире творится.

Строительство кремля продолжалось шесть лет. Наступило последнее лето. Ни одна башня или пролет стены не были закончены полностью. Специально оставлялись недостроенные участки, которые, как объяснили итальянцам русские, нужны были для совершения заключительного ритуала, который также должен был провести великий князь. После этого в течение пары недель предполагалось закончить постройку, заделав оставленные участки.

И вот настал ясный августовский день, когда Василий Иванович приехал в Ломокну для завершения крепости. Как объяснили итальянцам, им следует встать на всем протяжении стен и башен кремля, за которые они отвечали, чтобы проходящий мимо правитель в сопровождении свиты при совершении ритуала наградил иностранных зодчих и каменщиков, под руководством которых была совершена столь грандиозная постройка.

Рикардо Вилла в своей парадной одежде ожидал князя и награду наверху Свибловой многоугольной, а потому казавшей круглой, башни. Это была его гордость. Окруженный привычной охраной из русских воинов, он смотрел на величественный вид, открывавшийся сверху. Извивающаяся лента Смоквы-реки, живой Рорбеневский мост, поля, село Рорбенево с его монастырем — и дальше бесконечные поля, леса и перелески. Он полюбил этот край за шесть лет, и теперь в нем боролись противоположные чувства — хотелось насладиться делом рук своих, но всё также неотвратимо тянуло на родину.

Вот наконец люди вокруг засуетились, а зодчий оторвался от созерцания просторов. На башню, наверху которой в центре зиял провал, нужный для ритуала, всходил Василий Иванович Рюрикович. Когда все немногочисленные сопровождающие поднялись и заняли свои места, князь обратился к итальянцу:

— Выполнил ли ты свою работу?

— Да, княже, — отвечал, как его научили, Рикардо.

— Доволен ли ты платой и кровом? — продолжил спрашивать князь.

— Да, княже.

— Желаешь ли ты получить награду?