Орджоникидзе

…Также с грифом «секретно»:

«…было обнаружено следующее: два экземпляра обращения Балаханского, Биби-Эйбатского, Черногородского, Белогородского, Морского районов и мусульманской группы „Гуммет“ [18] ко всем членам Бакинской организации РСДРП; в этом обращении критикуется деятельность „руководящего центра Бакинской организации“, он называется отсталым от жизни, выборы его признаются неправильными, члены партии приглашаются выразить ему недоверие, признать его несуществующим и приступить к созданию нового руководящего центра и к созыву конференции всех районов; затем указывается порядок выбора делегатов в конференцию; вверху обращения отпечатано: „только для членов партии“.

18

"Гуммет" — "Энергия" — азербайджанская социал-демократическая организация. Создана в 1904 году большевиками Мешади Азизбековым и Прокофием Джапаридзе. По существу, "Гуммет" была секцией при Бакинском комитете РСДРП, но пользовалась автономией и нередко по тактическим соображениям выступала как самостоятельная партия. После Октябрьской революции левое крыло "Гуммет" боролось за установление советской власти в Азербайджане.

Писанный от руки черновик воззвания: «Пролетариат не допустит раскола!» Экземпляр воззвания «Роспуск второй Государственной думы» и проект избирательной платформы РСДРП;

Две чистые, без текста, паспортные книжки;

Номера газеты «Вперед» и несколько брошюр, изъятых цензурой из обращения.

Экспертизою сличения почерков установлено, что все обнаруженные по обыску рукописи писаны рукою Орджоникидзе.

На основании изложенного дворянин Кутаисской губ. Григорий Константинов Орджоникидзе, 21 года, обвиняется в том, что в 1907 г. в городе Баку вступил участником в сообщество, присвоившее себе название «Бакинской организации РСДРП» и, заведомо для него, поставившее целью своей деятельности уничтожение в России сословий, замену постоянного войска всеобщим вооружением, конфискацию церковных, монастырских, удельных, кабинетских, частновладельческих земель и передачу их в распоряжение выбранных на демократических началах крупных органов местного самоуправления.

В качестве главенствующего члена этого сообщества составлял воззвания от имени означенной «организации», принимал участие в партийных заседаниях и имел в своем распоряжении документы, предназначенные исключительно для членов партии, т. е. в преступлении, предусмотренном I ч. 126 ст. угол, уложения. Вследствие этого Орджоникидзе подлежит суду с участием сословных представителей. Товарищ прокурора судебной палаты Попов.

…Василий Тронов. Строки, продиктованные не позднее 1924 года:

«Весной мы узнали о начале суда над Серго. Его судила выездная сессия Тифлисской судебной палаты в Баку. Вся наша ячейка и боевая группа сговорились — если его крепко засудят, расстрелять жандармов и устроить побег Серго.

Когда Серго привезли и оставили во дворе судебного здания, мы пробрались к нему и сообщили о нашем намерении. Он категорически запротестовал. Пришлось дать слово, что мы откажемся от своего плана, не допустим напрасных жертв.

— Я все равно скоро вернусь в Баку! — обещал Серго.

„В видах ограждения достоинства государственной власти“ суд удовлетворил ходатайство прокурора — дело слушать при закрытых дверях. Публику допустили в зал лишь на чтение приговора: „…по лишении всех прав состояния, сослать на вечное поселение в Сибирь… возложив на него же уплату судебных по сему делу издержек. Вещественные доказательства истребить…“

В Сибирь Серго долго не отправляли. Ждали, пока министр юстиции доложит приговор царю. У дворян была такая привилегия…

Вместе с другими рабочими я пришел на свидание к Серго в Баиловскую тюрьму. Место мрачное, как ад. Одинокий обрывистый утес. О замшелые камни бьется море. Ждем на тюремном дворе выхода политических заключенных. Появились, но за железной решеткой. Раньше, в прошлые разы, нам разрешали разговаривать с ними нормально, а теперь подумали и это запретили.

Мы поспешили к решетке, но Серго крикнул во весь голос:

— Не хотим такого свидания, товарищи, откажемся!

С этими словами он изо всех сил дернул железные ставни и с шумом и лязгом закрыл их.

Не уходим, ждем, что будет дальше. Нас не трогают. Десять минут, двадцать, полчаса. Наконец выходят «политические». Впереди их староста — Серго. Подошел к нам, стал расспрашивать, какие новости, как работаем, кое-что посоветовал. На прощанье попросил:

— Передайте товарищам сердечный привет. Скажите, что я не задержусь!

6

Государь император, по всеподданнейшему докладу, в 18 день июня 1908 года высочайше соизволил на лишение дворянина Григория Орджоникидзе прав состояния, согласно приговору Тифлисской судебной палаты 27 марта сего года".

Теперь Серго можно было отправить. Нет, еще не в Сибирь… в Сухум. Там уже дважды назначали и откладывали "за неявкой подсудимого" "гудаутское дело".

Двенадцатого июля этап заключенных двинулся по раскаленным пескам Азербайджана в сторону Тифлиса.

"Какую тяжесть перенес я в этапе! — рассказывал впоследствии Серго товарищам, сидевшим с ним в Баиловской тюрьме. — Когда вышли от вас, то сопровождал очень плохой конвой. В Тифлисе посадили в карцер. Такого мучения я в жизни не видал. После большого скандала выпустили. От Тифлиса солдаты были хорошие. В Харагоули меня встретили родные, передачу получил. Должен сказать, что хуже этапа ничего нет!"

Из Кутаиса по недоразумению или в силу высших государственных интересов Серго вместо Сухума направили в Батум. Забеспокоилась Тифлисская судебная палата. Председатель 2-го уголовного департамента обратился лично к

"Г. Военному губернатору Батумской области.

Судебная палата имеет честь просить распоряжения вашего превосходительства о немедленном переводе в Сухумскую тюрьму содержащегося в Батумской тюрьме подсудимого Григория Орджоникидзе, обвиняемого в государственных преступлениях. Дело названного подсудимого назначено к слушанию в гор. Сухуме в выездной сессии особого присутствия судебной палаты. Председатель Д-та Левицкий".

В середине октября Серго посадили в трюм грузового парохода. Через двое суток он оказался в хорошо знакомой Сухумской тюрьме.

"Осудили на один год крепости, — сообщил Серго родным. — По малолетству сократили на 1/3.И этим вся комедия закончилась…"

А скитания по тюрьмам и этапам продолжались. После Сухума — губернская тюрьма в Кутаисе. В ней Серго провел ноябрь, декабрь, встретил новый 1909 год. И лишь когда в древний город на скалистых берегах Риона пришла ранняя весна, Орджоникидзе отправили в суровую зиму Восточной Сибири. Под звон кандалов, от тюрьмы к тюрьме! Один начальник этапа принял арестанта, другой сдал. Принял, сдал… Карцер есть всюду — от отрогов Кавказа до Приангарской тайги. Серго пообвык!

Енисейский губернатор взял во внимание весьма дурной характер ссыльного Григория Орджоникидзе и приказал водворить его на бессрочное жительство в деревушку с игривым названием Потоскуй. Слева — стан Погорюй, справа заимка Покукуй.

Первую неделю после выхода из Красноярска вся большая партия ссыльных шла по Енисейскому тракту. Ночевала в казематах, выстроенных на этапах.

В начале апреля мало тревоженная тайга расступилась. Серго увидел скованную льдом Ангару. Без помех переправились на правый берег. К вечеру седьмого числа Орджоникидзе "водворили" в Потоскуй. Три черные крестьянские избы с одной стороны просеки, четыре — с другой.