Орлиное гнездо
Шрифт:
После трапезы Андраши обнимал ее, миловал - и Иоана отвечала ему, и ей почти удалось забыться: венгр был сладкий, прекрасный любовник. Потом он подсадил ее на коня – и Иоана подумала, когда Андраши пожимал ей руку и клал эту руку на поводья, что ради нового ее союза Корнел, возможно, и пошел на смерть. Корнел был очень сметлив – и, возможно, понимал про себя куда больше, чем думали образованные заговорщики.
Вот только сердцу не прикажешь перестать любить или ненавидеть, а муки ненависть еще умножают.
“Каков ты есть, таков и будешь, когда умрешь, - подумала Иоана. – Только храмина твоя истлеет и душа вся обнажится…”
Потом
– Я непременно покажу тебе море, - произнес Андраши; и Иоана поняла, что высказала свои мечтанья вслух. Она встряхнулась и напомнила себе, что ей нельзя забываться с ним – ни за что!
Они переночевали на постоялом дворе и потом ехали еще день – и наконец прибыли в родовой замок Андраши.
========== Глава 46 ==========
Иоана не успела опомниться, собраться с духом при виде могучих гранитных укреплений, воздвигшихся над нею, казалось, в один миг – как кавалер снял ее с коня и понес в замок на руках. Сопротивляться на глазах у слуг и воинов было бы некрасиво и недостойно; Иоана обвила шею Андраши руками и склонила голову, глядя, как утопают в проталинах его щегольские сапоги. Интересно, кто сейчас может видеть их из окон и бойниц – и что эти свидетели думают?
Во дворе замка венгр поставил ее – и вознаградил не то ее, не то себя долгим, нежным поцелуем, положив руки Иоане на плечи.
– Скоро расцветет весна, - прошептал он, - и эти места станут еще краше… Ты прикипишь к ним сердцем, дорогая.
Бела Андраши любил свою землю; похоже было, что и в самом деле родился и вырос здесь. Хотя о том, где он родился и вырос, Иоана почти ничего не узнала до сих пор: слишком щекотливы были обстоятельства его появления на свет.
– Ты думаешь, что здесь я дождусь весны? – нахмурив брови, спросила гостья. Они неторопливо направлялись в главный зал.
Андраши неподдельно удивился.
– Где же еще, любовь моя? Разве ты думаешь, что сможешь теперь вернуться в свой дом в Буде… и что я позволю тебе это? – прошептал он с неожиданной пугающей страстью, сжав ее руку.
Иоана стала как вкопанная, точно вдруг обратилась в одну из статуй, украшающих залы замка.
– Я не думала, что я пленница здесь, - проговорила она; под ужасным взглядом ее венгр сам застыл. – Это новости для меня!
Хозяин быстро шагнул к ней, выражение сделалось мягким, умоляющим. Эти превращения с ним могли совершаться мгновенно.
– Иоана, мы все пленники обстоятельств – в той или иной степени! – тихо воскликнул он. – Тебе же, поскольку теперь ты приобрела такое значение, попросту опасно возвращаться в свой старый дом! Мы с тобою оба – государственные люди, - прошептал он ей на ухо, и это смягчило Иоану больше, чем все изъявления любви.
Она улыбнулась, но тут же взгляд снова потускнел, как зеленый зимний лед, оковывающий трясину.
– Ты думаешь, что муж мой может еще вернуться в Буду… Конечно, тогда мне никак нельзя показаться дома опять!
Иоана усмехнулась.
– Хотя бы я знаю теперь, что ты не его убийца, -
проговорила она, склонив голову и подавая Андраши руку. – Идем, государь мой!Он пошел с нею, держа ее горячие пальцы, не смея больше затронуть эту женщину.
Но когда они оказались под крышей, Андраши все же обратился к ней:
– Иоана, я не думаю, что супруг твой воротится, даже если он останется в живых.
Граф обнял ее и привлек к себе, нежно погрузив пальцы в ее волосы, схваченные на лбу золотой сеткой, и приподняв ее лицо. Иоана чуть не всхлипнула. Как же ей хотелось такой ласки, и какого труда стоило это скрывать!
– Корнел все понимает, - шепотом сказал венгр. – И он знает, в чем его долг воина – и долг сына Валахии…
– Так мы с тобой можем оказаться святотатцами, покусившимися на таинство брака, - Иоана улыбнулась бегло и растерянно, словно со стороны наблюдала такое надругательство. – Но, конечно, это малость рядом с судьбою страны!
– Да, - сказал венгр.
Он прижал ее к груди.
– Нам и так предстоят немалые сложности в нашем соединении, - шепотом сказал он. – У нас церковный брак может расторгнуть только папа, но вы не подлежите власти нашей церкви…
Иоана тихо засмеялась.
– Корнелу останется только умереть или представиться мертвецом, - прошептала она. Покачала головой. – И уж не знаю, не помолиться ли, чтобы кто-нибудь из вас, государи мои, помог ему умереть!
Андраши прижался щекой к ее виску. Жадными, чуткими руками он гладил ее спину, затылок.
– Думаю, что наша помощь Корнелу не понадобится.
Угрюмая уверенность в голосе жениха почему-то вдруг возвысила его в глазах Иоаны. Венгр и в самом деле, пусть и в небольшой степени, обладал тою же способностью к ясновидению, которую Иоана открыла в себе.
Для Иоаны наполнили ванну с дороги; пока гостья купалась и мыла голову, она приказала приготовить для себя лучшее платье, из алого бархата, со шлейфом и рукавами, пышными в плечах и сужавшимися книзу, - линию плеч, как и линию талии, обозначали золотые жгуты. Это был такой наряд, который захватывал дух, если любоваться им отдельно, - но смущал и отвлекал взор от его носительницы, когда она его надевала: скорее скрывая, чем показывая ее фигуру и красоту.
Однако Андраши уставился на свою гостью, когда она сошла к ужину, так, точно ему предстала сама Венера. Иоана улыбалась ему, в ушах покачивались тяжелые золотые серьги, словно бы перемигиваясь с украшенной жемчугом золотой сеткой, охватывавшей ее распущенные волосы, достигавшие колен.
– Госпожа моя! – воскликнул граф тихо, поднимаясь с места и простирая к ней руку. – Уж не богиня ли посетила мой дом?
Они были в зале вдвоем – как Иоана и ожидала. Продолжая нежно улыбаться хозяину, валашка опустила руку, точно хотела преподнести приятный подарок, - и через несколько мгновений из складок ее пышной юбки явился небольшой, но смертоносный острый кинжал.
– Вот таким серебряным кинжалом у меня на родине убивают приколичей – вампиров, - сказала она, поднимая оружие повыше: огонь свечей заиграл на лезвии. Андраши смотрел на это расширенными глазами, как на невиданное чудо. – Но мой кинжал может сгодиться мне и против живого злодея, который еще дышит… и чье сердце еще бьется, - прошептала Иоана, опуская руку, – на миг она наставила оружие жениху в грудь.