Осень матриарха

Труд - тупое рабство. В идеале человек должен не трудиться, но конкретно мыслить реалии. Рука - лишь служанка мозга.

Труд - великое отчуждение результатов от самого труженика. Чем дальше, тем меньше можно пощупать результат, из вещей пропадает душа, а время от работы до работы поневоле заполняется тупым убийством времени.

Труд - наглое вымогательство. Человеку и без того дано многое, однако он считает своим долгом расширяться сквозь все поставленные бытием пределы. Этакая дрозофила Господа Бога.

Труд - бездумное насилие над миром и природой. Оттого оно и возвращается к тому, кто его применяет, и социум не может обойтись без того, чтобы человек не истреблял человека. Мечта о мире, если вдуматься, лишь дразнит своим воплощением.

Человек, настаивающий на своём главенстве, идёт поперёк течения, и то, что его окружает, сопротивляется, вместо того, чтобы подхватить течением. Это исток любой войны.

Всю Великую Европеоидную Цивилизацию можно описать с помощью трёхсловного трюизма: родись - трудись - умри. Не помогают никакие ссылки на юбилейный год, загодя повышающий плодородие вдвое, и никакие запреты на субботники с воскресниками - ведь оттого, что гражданин корячится на себя, а не на чужого парня, мало что меняется в окружающей среде. Мельтешение мелких жизней - горсть пятаков, на которые мы разменяли червонец вечной жизни, да ещё приплатили кое-что сверху: наш страх и трепет перед неизвестным. Смерть - ну что же: самое лучшее, что о ней можно сказать, - она не то, что о ней думают. Возможно, это подобие переплавки в тигле: родись более удачным. Существует два вида бессмертия: рода и личности. На самом деле выбора нет - человек выбирает не себя, а род. То есть смертных детей, да побольше.

Человек желает, чтобы у него в природе был режим наибольшего благоприятствования - оттого и выходит наоборот. Норовит получить всё задаром и безопасно, но так не бывает, в упор не получается, не запрограммировано высшими силами...

Нечто с самого начала творения пошло вкривь и вкось. Человечество безуспешно пытается выправить ситуацию, но получается не лучше, а как всегда.

Нам говорят, что у безудержно растущего человечества есть высшая цель: преодолеть планетарную замкнутость и выйти во Вселенную. Человек природный зависит от Земли. Однако гармония с нею - не замкнутость в колыбели, а полёт в межзвёздном корабле. Возможно, и много более того: космос - не мёртвое пространство между очагами, но скопище живых гигантов.

При упоминании кораблей возникает естественный вопрос: кто сотворил Хрустальное Знание. Мы ожидали - кто раньше, кто лишь теперь - ответа: Предтечи, Пришельцы или типа того. Объяснение, которое пришлось бы впору любой писаной фантастике. Но здесь была сама жизнь, и учителя отвечали:

– Те, кто был до Адама и Лилит, после Адама с Евой и во времена Каина, когда ангелы входили к дочерям человеческим. Возможно, сами ангелы. Можете считать это притчей, но иной раз до их прямого потомства можно дотронуться рукой. Чем, как вы думаете, мы занимаемся?

И ещё:

– Есть два рода женщин. Дочери Евы жаждут рабства, дочери Лилит по природе властны и склонны повелевать. Сыны Адама мучимы виной за то, что они делали с дочерьми Лилит, и жаждут удовлетворить своей грубой силой Евиных. Что до самих сыновей: семя Сифово послушно Всевышнему, но по сути никакое, как и их предок. Потомки Каина малочисленны, строптивы и непокорны, но лишь они любят Бога по-настоящему.

Полагаю, что всем моим соученикам разрывали голову подобные сомнительные дерзновения - по своей сути иные для каждого, ибо в этой школе не было домашних заданий, общих для всего класса. Но в равной мере несовместимые с привычной моралью. Полная смена нравственной ориентации: даже у моих степняков, изведавших многое. Ниспровержение устоев: даже моих, хотя я никогда не держалась крепко за якорь. Боюсь, остальным показали даже не Динан - Великорутению во всём цветении.

Так было всегда. И лишь оттого вереница моих предшественников и современников снимала напряжение и избавлялась от перегрузок самым простым и в то же время нестандартным образом. Шок шоком выбивают, как говорит пословица.

Как именно? В точности как делаете вы. Напрашиваясь по мелочи на хорошую экзекуцию.

Когда я увидела, как это происходит, то поняла, почему об этом никто не говорил.

Нет, на это не было страшно и даже неприятно смотреть. Другое дело, что абсолютно все пренебрегли авратом - положим, я уже обговорила, что ислам в наших краях необычный. Если бы не расхожая мусульманская мудрость, что-де "всякая былинка живёт в исламе" и, стало быть, ничего по-настоящему беззаконного не существует по умолчанию, можно было бы с этим и поспорить.

Непосредственной причины действа, которое мне удалось - или пришлось - лицезреть, я не знаю, но вам ведь это не важно? И да: то был юноша, женский пол справлялся с перегрузками легче, не любил афишировать свои чувства, не обладал высокой степенью жертвенности...

Была и четвёртая причина, о ней сообразите позже - и сами.

Все собрались там же, где у них происходили роды: под самым главным инжиром. Не заходя в круг мелких стволиков, однако вплотную к изгороди, чтобы ясно видеть. И уж тут главная матрона явилась самой первой. Меня, кстати, за руку привёл муж, так что я оказалась второй по счёту после госпожи Альфии. Это кое-что да значило: до сих пор не понимаю что, но, безусловно, важное.

Паренька из свиты Идриса - имя ему, как помню, было Камран, и он посещал Башню вместе со мной - привели в набедренной повязке до колен: хоть какое-то соблюдение приличий. Уложили не наземь, как ту роженицу, а лицом на широкую скамью и как-то очень ловко избавили от куска материи - развязав узел на чреслах, раскрутив и разложив поперёк скамьи...

– Тряпку, - сердито пояснила Та-Циан, увидев, как юнцы сдерживают смех. - Не человека. Его уложили вдоль и велели держаться покрепче. Отрок, в отличие от вас, уже преодолел тот нежный возраст, когда Домострой рекомендует учить уму-разуму.

Розги заранее взяли от самой фиги: полагаю, что-то вроде волчков, может быть, обрезали ветки, которые придавали малым деревцам вид плакучей ивы. Во всяком случае, древесному патриарху урона постарались не причинить - этакое вегетарианство. Кожаные орудия вроде плетей, ремня и кнутов были бы чем-то трефным. И вот ещё: секли, мне на удивление, юные женщины. Не совсем то сравнение, я понимаю, - но у казахов и прочих тюрок есть такая конная игра - "Догони девушку", "Кыз куумай": или ты сорвёшь на скаку поцелуй, или на пути обратно тебя будут подгонять хлыстом по плечам, причём без особой жалости.

Нет, меня вид крови не заводит, тем более обильной. Вид смуглого, почти безволосого тела - да, бывало такое. И подобные багряной росе редкие капли. И стойкость: тот юнец не издал ни единого стона и даже, по-моему, дышать пытался неслышно, хотя тело от шеи до пят мигом покрылось розоватыми сочащимися рубцами. Хотя вот Идрис явно слышал и оценил всю гамму: свист, шелест расправляемых тканей и словно бы работу кузнечных мехов.

Мы с Барсом оба знали: спартанские мальчишки на алтаре Артемиды Орфии бравировали своим умением выносить боль и выхвалялись друг перед другом до того, что нередко гибли во время жертвенного сечения; но пардона отнюдь не просили. Лучшему воздавали почести наравне с победителями олимпийских игр, отмечали его деяние на особой табличке, прикреплённой к стене храма, и все его сотоварищи вместе с ним впервые в жизни получали настоящее оружие.

Наш терпеливец заслужил иную награду. Когда с ним покончили или, возможно, он сам подал еле заметный со стороны знак, ему было велено не сходить вниз. Вместо людей его окружили псы и стали лакать пролившуюся на помост алую жидкость, а потом - зализывать раны.

Хоть, по песне, кровь его досталась псам, поднялся юноша как ни в чём не бывало: стоило бы, правда, учесть отличную выучку. И выдержку.

Но самым главным для меня оказалось итоговое рассуждение Барса.

– Знаешь, Таригат, как звали ту богиню в Спарте? - спросил он. Нет, моих мыслей он не читал: напротив, те его слова породили мой сегодняшний комментарий. - Лохия. Богиня-покровительница родов. У Лунной Охотницы множество ликов и мириады имён по всему миру, в давние времена люди умели ей угождать самой своей жизнью, потом понадобились жертвы и обряды, всё более теряющие смысл, а с наступлением христианства заглохло и последнее. Но даже в самых истовых странах пророка Хесу ба Йоше благородные рыцари, шествуя в процессии кающихся, окропляют потом и кровью не одну плеть, но и цвета своей дамы. Простые же горожане и крестьяне разыгрывают ритуал кувады, когда их жене приспевает время родить дитя, - как бы замещая её и принимая на себя боль и дурной глаз.