Ошибка в объекте
Шрифт:
Директор тоже был доволен Лебедевым. Сказал, что Юрий Васильевич помимо их школы работает по совместительству на комбинате, производящем кино - и фотопленку. Насчет личной жизни тренера директор ничего не знал. Уже прощаясь с ним, Кармия Тигра-новна спросила:
– Странно, все ваши тренеры и воспитанники плавают без тапочек, а Лебедев почему-то всегда в них...
– Стесняться начал, - улыбнулся директор.
– Чего?
– удивилась инспектор.
– У него шестипалость. Редкая вещь. Сколько знаю его - а Юрий Васильевич работает у нас больше десяти лет, - всегда обходился без тапочек. И только
Наконец Агеев получил заключение экспертизы об исследовании химика-лиев, лекарств и шприца, изъятых на квартире у Лещенко. Содержимое всех баночек, пузырьков, склянок и порошков соответствовало названиям на этикетках. Цианистого калия в них не было. В шприце с иглами тоже не удалось обнаружить даже микроскопических остатков яда. В результате дактилоскопической экспертизы шприца выяснилось, что на его поверхности имелись отпечатки пальцев Ларисы и Льва Митро-фановича.
– Выходит, отравить горилку мог и тот и другой, - со вздохом констатировал Агеев.
– Но ведь цианистого калия в шприце нет!
– заметила Карапетян.
– Могли тщательно промыть водой...
Чтобы лучше разобраться во взаимоотношениях Ларисы с мужем и Лебедевым, Виктор Сергеевич решил допросить тещу Льва Митрофановича.
Вера Павловна Максимова, мать Ларисы, жила в общей квартире. Как только Агеев завел разговор о личной жизни её дочери, Вера Павловна тут же обрушилась на Лебедева.
– Что надо этому прощелыге от моей дочери, не знаю!
– гневно говорила она.
– Зачем он преследует её, коверкает жизнь? Ведь на нем, простите, печати негде ставить, а он хочет отбить у законного мужа жену! Да ещё дочку отнять! Разве это по-людски?
– Лебедев предлагает Ларисе Клементьевне развестись со Львом Митрофановичем и выйти замуж за него?
– спросил следователь.
– Предлагает!
– воскликнула Максимова.
– Умоляет! Прохода не дает!
– А как относится к этому Лариса?
– Не понимаю её, - тяжело вздохнула мать.
– Лева в ней и Майечке души не чает. Не надышится на них... И какого рожна надо Ларисе?
– Лев Митрофанович того... прикладывается, - осторожно заметил Виктор Сергеевич.
– Через Ларискины фокусы все началось, - сердито произнесла Вера Павловна.
– Кабы она не взбрыкивала, Лева не стал бы пить... Может, вы подумаете, с чего бы матери родную дочь хаять? А если это правда? Поверите, иной раз так тошно на душе. Она у меня единственная, а радости от неё мало... Мы в свое время ценили мужиков, оберегали, семью сохранить старались.
– А Ларка наоборот! И вертит обоими как хочет!
– Кем обоими?
– уточнил Агеев.
– Лебедевым и Левой...
– Что вы имеете в виду?
Вера Павловна горько усмехнулась:
– До белого каления доводит... Уж лучше бы определилась за Лебедевым, если Леву не любит... Я ей говорю: смотри, меж двух стульев окажешься - мужа потеряешь, и второй плюнет, развяжется с тобой. Останешься одна... Но, если честно, я бы не хотела, чтобы она развелась с Левой и ушла совсем к Лебедеву. Мстит она ему...
– Кому? За что?
– поинтересовался Виктор Сергеевич.
– Лебедеву. Испортил он её.
– То есть... как?
– не сразу понял следователь.
– А как девок портят?
–
– Ларка была влюблена в Юрия Васильевича по уши, вот он и воспользовался. А потом бросил. Думаете, она одна такая? Кобель он, ваш Лебедев! Сколько девчат обманул!
– Когда это случилось?
– спросил Агеев.
– Перед самым её замужеством. Переживала - страсть! Думаю, с отчая - ния и за Леву пошла... Я надеялась, образуется у них, Лариса забудет Лебе-дева. . . И нате вам! Вдруг опять с ним за-крутила...
– Давно?
– Года два назад. Лебедев голову потерял. Жену согласен бросить, удочерить Майечку... Лариса говорит: я теперь могу из него веревки вить... А я не знаю, как людям в глаза смотреть. Стыдно! Дочь, прости Господи, шалава...
– Но почему Лебедев после стольких лет снова воспылал любовью к вашей дочери?
– спросил следователь.
– Откуда я знаю?
– пожала плечами Вера Павловна.
– Одно скажу: ничего путного из этого не получится. Разбитый горшок не склеить. А если даже и склеишь, что в нем удержится?..
На следующий день Карапетян возбужденно сообщила Агееву:
– Виктор Сергеевич, кажется, кое-что прояснилось! Насчет Лебедева, Ларисы и Майечки...
– Майечки?
– удивился следователь.
– В ней все дело! Понимаете, вчера я опять пошла в спортшколу. На этот раз дочь Лещенко была на тренировке. И стоило ей раздеться...
– Кармия Тиграновна хлопнула себя по лбу.
– Можно было раньше догадаться!
– Ну не тяните!
– взмолился Агеев.
– У девочки тоже шестипалая ножка!
Следователь сразу понял.
– Она дочь Юрия Васильевича?
– Вот именно!
– Определить отцовство довольно трудно, - покачал головой Агеев.
– Я знаю, что одно из доказательств - тождество группы крови...
– Сходится!
– торжествующе произнесла инспектор.
– Я была у участковых врачей Лебедева и Майечки. У обоих первая группа... Одна мысль не давала покоя: почему Лебедев на тренировках ходит в резиновых тапочках. И стал он их надевать всего два года назад... Теперь смотрите, что получается. Лариса отдала Майю в спортшколу два года назад... Просто совпадение?
– Не похоже, - согласился следователь.
– Тренер начал скрывать свою шестипалость, чтобы другие не заметили этого сходства между ним и девочкой.
– Именно так!
– Ну что ж, - задумчиво произнес Виктор Сергеевич, - если Майя действительно дочь Лебедева, многое становится на свои места...
На очередном допросе Агеев спросил Ларису Лещенко: была ли она у своей подруги Оксаны Назаренко за неделю до отъезда мужа в Южноморск.
– У Оксаны?
– удивленно переспросила Лариса.
– Кажется, была. Но при чем тут Оксана?
– Вы просили её о чем-нибудь?
– продолжал следователь.
Лариса молча уставилась в пол.
– Я жду от вас ответа, - настойчиво сказал Виктор Сергеевич.
Ему показалось, что Лещенко растерялась и лихорадочно думает, как бы выкрутиться.
– Ну... Я просила её достать одно лекарство...
– Какое?
– Эуспиран... Для дочери... От астмы...
– А почему вы так смутились?
– Агеев внимательно смотрел на Лещенко.
– Как будто сами не понимаете, - буркнула Лариса.