Ошибка

Я все еще сидела на столе, и Бояринцев по-прежнему меня обнимал. Его одежда поражала безукоризненным порядком, да и моя юбка была скромно расправлена, а вырез находился там, где и полагается, словно совсем недавно тут вовсе ничего не происходило. Вот только не до конца рассеявшаяся блаженная истома и прохлада стола под голыми ягодицами кое о чем напоминали…

Я смущенно поерзала, над ухом раздался довольный смешок. Ах, так?

Я запрокинула голову и возмущенно начала:

– Вы… – Бровь Бояринцева заинтересованно полезла вверх, и я тут же поспешно исправилась: – Ты! Ты порвал… – Запала хватило ненадолго, я покраснела и скороговоркой закончила: – Одежду можно было и не портить, вот.

Я неохотно слезла со стола. Коленки тряслись, будто я сдавала зачет по физкультуре, нежный шелк скользил по телу, подло напоминая, что кое-чего из белья не хватает. Господи, как же теперь мне ходить? И как вообще появиться в зале? Да по моему виду каждый, кроме слепого, поймет, чем я только что занималась. А предательское эхо? Надеюсь, там никого не вынесло на террасу подышать свежим воздухом? Представляю, что он услышал… О-о-ох…

– Я ведь сказал, все будет хорошо, – проговорил Бояринцев непривычно мягким, бархатным голосом, отвечая на все мои вопросы сразу. И на эти, и на другие, куда более важные. – Я все улажу, но кто-то почему-то предпочитает от меня убегать.

– И что же вы уже уладили? – тихо спросила я.

– Я ездил в Европу. Мне понадобилось время, чтобы объяснить партнерам, что наша с ними сделка для меня, конечно, много значит, но уж точно не больше, чем счастье моей семьи. Если молодые вдруг решили, что они друг другу не подходят, решать свою судьбу будут они сами, а не чьи-то деловые интересы.

– Не подходят друг другу? – недоуменно переспросила я.

– Не подходят, – отрезал Бояринцев и, немного помолчав, словно давая мне время свыкнуться с этой мыслью, добавил: – Полагаю, вам с Игорем надо развестись.

На это я не нашла ответа.

– И что же сказали партнеры? – спросила я.

– Они в конце концов решили, что выгодный контракт важнее. Так что в ближайшее время ты уже не будешь связана узами брака и станешь свободной женщиной, которая сама сможет выбирать любовников.

– И я, конечно же, выберу вас, – усмехнулась я.

– Очень на это надеюсь, – сказал Бояринцев. – А еще на то, что когда-нибудь ты перестанешь мне выкать.

На его месте я бы на последнее не слишком надеялась. Если меня всегда будут так умопомрачительно сладко наказывать за «вы», то слово «ты» вообще исчезнет из моего лексикона.

– Но, постойте, раз мы разведемся, я уже не буду оставаться в вашем доме, а вернусь к родителям.

– Вовсе не обязательно. – Бояринцев скользнул пальцами по линии выреза, поправляя нежный шелк, и я забыла, как дышать. – Думаю, при разводе ты отсудишь у мужа совместно нажитое имущество.

– Это какое же? – пробормотала я, пытаясь собрать в кучу расползающиеся мысли. Потому что чьи-то пальцы неспешно пустились в обратный путь. – Что-то я не припоминаю, что мы за это время что-то нажили.

– Вы купили квартиру неподалеку от моего офиса.

Ну что же, он действительно все решил. Даже организовал нам уютное гнездышко для тайных встреч. Тайных… Внутри ощутимо царапнуло. Значит, вот как мы будем встречаться… Это было не совсем то, о чем я мечтала.

– И вы будете пробираться ко мне тайком? – весело спросила я, стараясь спрятать разочарование и обиду как можно глубже. Нельзя ведь получить сразу все, правда?

Бояринцев приподнял бровь, внимательно вглядываясь в мои глаза, а потом привлек меня к себе, и такие мелочи вдруг перестали иметь значение.

Я зажмурилась, ожидая, что он сейчас притиснет меня так крепко, чтобы я не смогла вырваться, и прижмется губами к моим губам…

– Не знаю, что ты там себе только что вообразила… – прорычал он мне прямо в ухо. – Но не вздумай снова сбежать!

От его хриплого голоса кружилась голова, и хотелось сказать: «Никогда и ни за что! Я не буду даже пытаться!»

Но это ревнивое рычание и ужасно приятные собственнические нотки вызывали дикое желание его немного подразнить.

– Я ведь свободная женщина… – прошептала я игриво. Теперь я могла себе позволить все что угодно. Даже игривость. Даже поддразнивание. Даже кокетство. Потому что внезапно все стало легко и правильно. Только так, как и должно было быть. – И сама могу выбирать…

Я не сомневалась: после столь наглой провокации он непременно меня поцелует, чтоб не болтала глупости и вообще «даже не думала» и все такое. Но я не угадала.

Он взял мою руку в свою, я почувствовала, как пальца коснулось что-то прохладное.

– Черта с два, – довольно сказал Бояринцев и поднял мою ладонь выше, к самым моим глазам.

Я увидела на своем пальце кольцо с камнем, нет, не с камнем – с булыжником. Бриллиант сиял всеми гранями.

– Теперь уже не можешь.

Глава 27

В очередной раз нервно одернув платье и пригладив волосы, я облизала губы, вдохнула, как перед прыжком в воду, и шагнула вслед за Бояринцевым в шумный зал. И с облегчением расслабилась: блистательно-ослепительная Инесса не караулила нас с дробовиком у входа, и вообще ее рыжая шевелюра нигде не отсвечивала. Покинула вечеринку? Или это Бояринцев догадался ее выпроводить прежде, чем устраивать для меня э-э-э… эксклюзивную экскурсию по пустым залам ресторана? Какое счастье! Впрочем, Инесса сразу перестала меня волновать, да и счастья заметно поубавилось, как только я взглянула на свой столик. Игоря не было. Ни его, ни его пиджака, ни моей сумочки, которую я опрометчиво оставила, торопясь на террасу. Ушел? Но он же говорил, что мы «вместе», так почему?.. Сначала я испугалась. Неужели… догадался? Черт, тут и догадываться-то особенно не нужно, тоже мне, бином Ньютона. Сперва меня унесло «подышать свежим воздухом», потом из-за столика, видного Игорю как на ладони, испарился в том же направлении Бояринцев, и обоих нас не было довольно долго, где-то хороших полчаса. Тут и дураку все ясно. А Игорь далеко не дурак…

Но, оглядевшись по сторонам, я тут же успокоилась. Наш столик не единственный пустовал. Гости понемногу расходились, а те, что остались, вряд ли были способны слона под носом заметить, не то что кто и с кем куда-то исчез. Кто-то веселился на танцполе, опрокидывая фужеры, кто-то методично напивался прямо за стойкой. В общем, вечеринка вошла в ту самую стадию, когда отсутствие именинника никого особенно не волновало.

Так что, скорее всего, Игорь просто слопал свое горячее, выглянул на террасу и, не обнаружив меня, решил, что я его не послушала и сбежала одна.

– И что теперь? – растерянно спросила я у Бояринцева.

– Теперь? Поедем домой.

Домой? Вот что-то мне совсем не хотелось этого «поедем домой», где меня подстерегал фиктивный муж. Все же я не была на сто процентов уверена, какая из моих версий его бегства с вечеринки правильная, первая или вторая. Вполне возможно, что все-таки первая, и тогда дома ждет неприятный разговор. Я поежилась, но Бояринцев понял это по-своему, снял с себя пиджак – запасливый, я думала, он так и приехал в одной рубашке! – и набросил мне на плечи. Пиджак пах уютом, теплом и уверенностью в том, что «все будет хорошо», – в общем, Бояринцевым, который как раз распахнул дверцу такси.