Ошибка

– Мне бы тоже не хотелось это обсуждать, – нахмурился Игорь.

– Ну вот мы все и выяснили, – кивнула я, едва удерживаясь от смеха. – Хорошо все-таки иногда поговорить по душам.

– Если бы я отказался, – сказал вдруг Игорь, – отец не позволил бы мне остаться в этом доме.

– Ну и что? – опешила я. – Мало ли других домов? В конце концов, снял бы квартиру, зачем обязательно оставаться там? Что там такого особенного?

Вдруг мельком увиденные эпизоды, как кусочки пазла, сложились в общую картину, и я все поняла.

– Из-за Анны? – ахнула я.

Игорь молчал, и это было лучше всякого ответа.

– Погоди, а что вам мешает встречаться вне дома?

Кажется, я проявляла чудеса бестактности, ляпая все подряд.

– Насколько я понимаю, в основном муж.

Ясно, ну конечно. Он же говорил тогда, во время нашей совместной вылазки: дама сердца тоже замужем.

– А если развестись? – Теперь я уже совершенно очевидно вторгалась на чужую территорию и была готова к тому, что Игорь ответит «не твое дело».

Но он так не ответил. Он сказал:

– Развода не будет, по крайней мере в ближайшее время.

Больше я вопросов не задавала, но, видимо, они и не требовались. Он ответил сам:

– Потому что я ненадежный тип, не готов к ответственности, живу на папины деньги и ничего своего у меня нет. Ну, или что-то в этом роде.

– Но… Насколько я заметила, ты уже взялся за ум. У тебя есть юрист, бухгалтер, и ты делаешь зарядку.

Игорь усмехнулся:

– Только отцу не говори. Если он догадается, что я небезнадежен, припашет к семейному бизнесу. А это последнее, чего бы мне хотелось.

Я рассмеялась.

– Вряд ли мы будем вести беседы настолько обстоятельные, чтобы я начала выдавать твои тайны.

Игорь отвлекся от дороги и посмотрел на меня долгим странным взглядом. Мне даже показалось, что он хочет спросить что-то важное. Но он передумал.

– Ну что, приехали?

Действительно, мы уже парковались возле дома. Машины Бояринцева не было.

– Постой, а когда у него день рождения-то, ну у Тимура Александровича?

– Через три часа. Так что лучше поторопись.

Три часа – это очень мало. Я влетела в свою комнату и тут же поняла: если я хоть сколько-то потрачу на выбор наряда, нормально собраться уже не успею. Решение пришло сразу. Потрясающее бордовое вечернее платье, которое я должна была надеть на открытие заведения Инессы.

В нем меня так никто и не видел. Зато обувь, украшения к нему есть, прическа и макияж давно продуманы, и я как раз успею толком собраться. Душ, укладка, полчаса за косметическим столиком – и вот уже из зеркала на меня смотрит настоящая красавица с блестящими в предвкушении чуда глазами, словно обрамленная нежным облаком шелка, который невероятно мягко струится по телу, вызывая приятный, сладкий озноб.

В комнату постучали. Игорь. Я открыла дверь и замерла, ожидая его оценки. Не то чтобы я так уж всегда зависела от чужого мнения, но сейчас оно было на удивление важно.

– Ну ты даешь! Как у тебя так выходит – раз! – и совсем другая?

– А другая, это хорошо или плохо? – Я встала на цыпочки и довольно покрутилась, с восторгом наблюдая, как поднимается колоколом невесомая ткань.

– Все умрут от зависти! – торжественно поклялся Игорь.

Я мгновенно вспомнила, куда, собственно, собираюсь. Господи… А готова ли я встретиться с Бояринцевым, пусть и во всей этой красоте?

Я жалобно посмотрела на Игоря. Раз уж он единственный в доме, кто меня понимает, может, поймет и сейчас?

– А может быть, ты все-таки пойдешь один?

– Ну уж нет, мы с тобой пойдем вместе. Когда ты исчезла, отец всех на уши поставил и не успокоился, пока тебя не нашел. Уж не знаю, кого он и как напрягал.

– Видимо, не очень напрягал, – пробормотала я, – или не того, раз пришлось искать так долго. Я все-таки не границу под покровом ночи пересекала, а просто уехала к подруге.

– Да нет, он тебя в первый же день нашел.

– Серьезно? А что же тебя только сегодня послал? Уже неделю назад мог меня вернуть…

Еще не договорив, я с ужасом поняла, как двусмысленно может выглядеть то, что я только что ляпнула. «Вернуть…» Лучше бы я язык прикусила. Раз уж я с легкостью сложила из разрозненных кусочков общую картину, то кто сказал, что Игорь не может сделать то же самое?

Но, к счастью, он, кажется, никаких картин не собирал. Он пожал плечами и небрежно ответил:

– Ну, тогда же у него дня рождения не было. Поехали! Если отец решил, что мы должны явиться, лучше явиться и не опаздывать. С ним ссориться себе дороже, уверяю.

Глава 25

Чем ближе такси подъезжало к ресторану, тем страшнее мне становилось. Не помогали никакие хваленые техники успокоения. Ни йога, ни медитация, ни дыхательная гимнастика. Какая там гимнастика, если при одной только мысли, что скоро я увижу Бояринцева совсем рядом, посмотрю ему прямо в глаза, да еще и стану разговаривать впервые после своего тихого бегства… От одной этой мысли меня трясло, как мышь, прокусившую высоковольтный провод. То, что наговорил мне драгоценный супруг, храбрости не добавило. Войдя в ресторан, я моментально исчезла «попудрить носик», немножко отдышалась, понаблюдав за прихорашивающимися гостьями, поправила прическу и, наконец, выплыла из дамской комнаты с тем самым отстраненным выражением лица с легким оттенком скуки, которое тренировала в том же такси.

– С тобой все в порядке? – обеспокоенно спросил Игорь. Готова поклясться, что в его голосе слышался плохо замаскированный смех. – У тебя такое лицо, словно ты только что кого-то похоронила.

Черт. Не зря меня не взяли в драмкружок! Совсем не то я пыталась изобразить!

Игорь тем временем подхватил меня под руку и повел в зал.

– Не кисни, прорвемся! – весело шепнул он мне на ухо, совсем не романтично пихнув локтем в бок. – Сам не люблю эти мероприятия.

То ли оттого, что нервное напряжение достигло пика и перелилось в свою противоположность, когда уже море по колено, то ли от мальчишеской бесшабашности дорогого супруга, но спираль, скручивающая внутренности, внезапно ослабла, а потом и вовсе исчезла. И в самом деле, что особенного происходит? С чего я переполошилась? Обычный прием с толпой гостей. Да хозяину, может, и взглянуть в мою сторону будет некогда. Да и я, вполне возможно, увидев его, останусь совершенно равнодушной.

Ну а что, говорят же, что время лечит, а количество времени, которое нужно на лечение, не уточняют. У всех же по-разному. Может, в моем конкретном случае как раз достаточно. Но, когда мы зашли в ресторанный зал и увидели виновника торжества, сразу стало ясно, что мой случай тяжелый. Неделей бегства тут не поможешь.

Вокруг клубилась толпа, но среди этих пиджаков и костюмов «от…» взгляд безошибочно выхватил его. Одного. Словно в зале было абсолютно пусто. Бояринцев в светлых летних брюках, в туфлях, смахивающих на тенниски, и в белоснежной рубашке с небрежно расстегнутыми верхними пуговицами стоял, привалившись к подоконнику высокого окна. Солнце било ему в спину, высвечивая сквозь одежду рельефное тело. Дыхание перехватило, и я застыла, не в силах отвести глаз. Тело было совершенным – и выпуклые плечи, и крепкая загорелая шея в распахнутом вороте, и длинные мышцы скрещенных ног, плотно обтянутых брюками, и белые зубы, и ленивая улыбка, и жестко очерченные скулы, и упрямый квадратный подбородок, и красивые сильные ладони, вцепившиеся в подоконник… Он не был сейчас похож на акулу бизнеса, на олигарха. И на себя, обычного, не был похож. Он походил на мужчину моей мечты. Того самого. Единственного. С которым куда угодно, на край света, рай в шалаше и все такое. И в горе и в радости. Или с ним, или ни с кем. Ибо остальное – суррогат, подделка, имитация… Высокий седовласый тип что-то ему говорил, то ли поздравлял, то ли обсуждал очередной деловой вопрос, не терпящий отлагательства. Бояринцев кивнул, поднял голову и посмотрел прямо на меня. По телу прокатилась волна жара, жадно и тоскливо сжалось внутри. Исчезли запахи и звуки, и люди застыли, словно кто-то нажал на клавишу стоп. Бесконечную долю секунды, долгую, длиною в целую жизнь, я смотрела в эти темные затягивающие глаза, потом сглотнула и отвернулась.