Оскал Фортуны. Трилогия

Некоторые из прохожих провожали молодую женщину заинтересованными взглядами. Но никто не признал в ней Анукрис, супругу Небраа, не обозвал чужачкой или помощницей колдуна.

Купив у бродячего торговца двух голубей, женщины долго пробирались по узким улочкам мимо высоких глиняных заборов, пока не оказались у входа в маленьких пыльный дворик, где им навстречу попалась пожилая женщина с большой бородавкой на лбу и печальными глазами. Больше там никого не было.

Сполоснув руки и лица в каменной бадье, криво торчавшей из утоптанной земли, Мерисид и Анукрис вошли в низкий маленький храм.

Пожилая, сгорбленная жрица в залатанной рубахе с грустью перебирала разложенные на алтаре убогие приношения: кусок лепешки, три финика, пучок вялого лукапорея. С благодарностью приняв голубей, она тут же затянула противным, дребезжащим голосом гимн Анук – богине влаги на полях.

Молодая госпожа молила о спасении Алекса, Тусета, о наказании виновных в убийстве Нефернут и клевете на старого жреца. О чем просила служанка неизвестно, но Анукрис несколько раз ловила на себе её странные взгляды.

Прозвучали последние слова, жрица поклонилась женщинам и скрылась во внутренних покоях храма.

А те вышли и укрылись от палящей жары под каменным навесом. Мерисид оглядела просторный двор и, наклонившись к уху госпожи, тихо сказала:

– Мы с Алексом думаем, что Тусету мстят гедане.

– Что? – в испуге отшатнулась Анукрис.

– Ты разве не знала, что он когдато служил у грозного Мосайха?

Как и любая жительница Абидоса, молодая женщина слышала это имя.

– Тусет тогда был писцом и записывал то, что люди говорили под пытками!

Глаза Анукрис поползли на лоб, рот открылся, а по спине пробежали холодные мурашки.

– А ты знаешь, где его держат? – прервала она служанку.

Та недовольно поджала губы и покачала головой.

Через секунду и её взгляд остекленел, а рот превратился в кружочек.

– Это точно гедане! Только они могли придумать такое издевательство.

– Вы с Алексом ошибаетесь, – вздохнула Анукрис. – Нет никаких гедан. Это сказка, чтобы пугать непослушных детей.

– Так уж и сказка! – горячо зашептала Мерисид. – А дети по деревням тоже нетнет да пропадают? И сколько людей умерло так вот: ни с того, ни с сего? Брат сепаха три года назад не успел сесть на отцовское место, через месяц умер! Когда бальзамировщики вскрыли тело, внутри все оказалось, словно проказой изъедено!

Молодая женщина с испугом посмотрела на служанку.

Во взгляде Мерисид ясно читался страх.

– Ты много не знаешь, госпожа. Алекс говорит, что они убьют не только самого Тусета, но всех его близких. А у него остались только Небраа и ты.

– Что же делать?

Служанка наклонилась еще ниже и еле слышным шепотом рассказала, что они с Алексом придумали.

– И ты сделаешь это ради меня? – дрогнувшим голосом спросила Анукрис.

– Да, госпожа! – с чувством ответила Мерисид. – Вы моя семья! У меня нет никого ближе тебя и господина Небраа.

– Спасибо тебе! – не в силах справиться с переполнявшим её чувством, молодая женщина крепко обняла служанку и не удержалась от слез. – Я обещаю, что у тебя будет достойная гробница, даже если мне придется продать все драгоценности!

– Благодарю тебя, госпожа, – всхлипывая, и поглаживая её по спине, сказала Мерисид. – Но только мне одной не справиться.

– Я сделаю все, что ты попросишь!

С удовольствием поплакав, они покинули гостеприимный дворик храма Анук. Из двери им вслед смотрела старая жрица и улыбалась, вспоминая чтото хорошее.

Вечером Анукрис напомнила супругу, что именно он сейчас является наследником брата и хозяином его дома. Небраа едва не подавился, так что Самхии пришлось пару раз гулко стукнуть по жирной спине господина.

Прокашлявшись и вытирая слезы, младший писец сказал:

– Кому он теперь нужен? Кто его купит?

– Сейчас никто, – согласилась жена и рассудительно добавила. – Но рано или поздно все забудется. И тогда его можно будет отдать за хорошую цену.

Небраа с интересом взглянул на неё, разломил жареную рыбину и протянул половину.

– Спасибо, – поблагодарила Анукрис и предложила. – Может, тебе все же выяснить, что будет дальше с домом Тусета? Место хорошее, сад, водоем…

Супруг рассержено засопел.

– Ну, если ты такой богатый, что можешь домами разбрасываться, – Анукрис дернула плечом и пододвинула к себе плошку с кашей.

– Дура, – покачал головой супруг. – Мне нельзя привлекать к себе внимание.

Он отсосал косточку, поковырял в зубах, отломил еще кусок.

– Тусет совершил ужасное преступление, и тень вины лежит на всех нас.

От этих слов руки Мерисид задрожали, кувшин дернулся, вино коричневой струйкой пролилось на гладкую поверхность стола.

– Простите, госпожа, – извинилась старшая служанка, быстро вытирая липкую лужу.

– Я понимаю, – вздохнула хозяйка, отстраняясь. – Но мне очень жалко дом и сад. За ним надо ухаживать. Если все бросить, через месяц там ничего не останется, кроме стен.

– Дважды дура, – фыркнул Небраа. – Кто решится залезть в дом колдуна?

Старательно делая вид, что не замечает оскорблений, Анукрис негромко сказала:

– Бывает, что и гробницы грабят.

– Там хоть есть, что взять, – хохотнул опьяневший муж. – А у Тусета?

– И грязную набедренную повязку можно на чтонибудь сменять, – супруга напомнила ему одну из келлуанских поговорок. – Твой брат заплатил за новые балки, за камень для ванны. В доме приличная мебель. Ты хочешь все бросить?

– Молчи, женщина! – вспылил Небраа, потом вздохнул и уже мягче спросил: – Чего ты от меня хочешь?

– Надо сходить туда, пока не поздно, и забрать все, что можно.