Оскорбление третьей степени

— Нет, я не верю! — воскликнула Сильвия. — Этого не может быть!

— А Скеттино, капитан, в свое оправдание заявил, что случайно оказался в первой спасательной шлюпке, пытаясь помочь пассажирам.

— Случайно? — возмутилась Сильвия. — Что за жалкое оправдание! — Она задумчиво покрутила запотевший бокал с шампанским. — Я видела его на снимках: с этими прилизанными гелем волосами и в зеркальных солнечных очках он больше похож не на капитана, а на жиголо. Или на мафиози. Или на агента по недвижимости — только не принимайте это на свой счет, Ленцен. Пашке, скажите: по закону капитан ведь обязан оставаться на корабле до конца, потому что он капитан? Там, в силу каких-нибудь принципов капитанской профессиональной этики? Или это уже давно в прошлом? Что делал, к примеру, капитан «Титаника», когда корабль начал тонуть? Кто-нибудь знает?

— Ну-у, это всем известно, капитана звали Эдвард Смит, он носил пышную белую бороду, аккуратно подстриженную и очень ухоженную, между прочим… — отозвалась Роза, искоса бросая насмешливый взгляд на Ленцена. — Говорят, он стоял на мостике до конца. История сохранила для нас даже его последние слова.

— И что же он сказал? — полюбопытствовала Шуман.

— Be British. Будем британцами.

— Чрезвычайно похвальная фраза, — отметил доктор Швендтнер. — И как же тонут истинные британцы?

— Тонут до десяти вечера, а потом паб закрывается, — сострил Ленцен.

Пока он хихикал над собственной шуткой, Пашке начал мини-лекцию по морскому праву, в котором он, по собственному признанию, был не особенно силен, но если его воспоминания со времен учебы верны, то у каждой нации существуют свои правовые рамки регулирования данного вопроса. В Германии не существует понятия «преждевременное оставление корабля», а вот в Италии и почему-то еще в Швейцарии оно применяется. Юридически и принципиально никто, кроме капитана, не несет ответственности за людей и материальные ценности, не говоря уже о спасательных мероприятиях в случае аварии, и потому капитану злосчастного лайнера, скорее всего, будут предъявлены обвинения по следующим статьям: неоказание помощи или, возможно, непредумышленное убийство. По немецкому законодательству капитан наделен особым статусом по отношению к своим пассажирам — статусом гаранта, сравнимым со статусом офицера полиции или пожарного, а это означает, что в случае невыполнения требований к нему будут относиться так же, как к тому, кто умышленно совершает преступление, в данном случае — убийство.

На заднем фоне зазвучали нежные фортепианные аккорды — это пианист уселся за стоящий в зале инструмент и заиграл первую мелодию своей пятничной программы.

Доктор Швендтнер поднял указательный палец, прислушался и изрек:

— Всегда с него начинает, опус девятый, номер первый.

Роза повернулась к хозяину заведения и произнесла:

— Герр К., скажите, а этот капитан — как там его звали? Скеттино? Он в самом деле решил отклониться от заданного курса, чтобы произвести впечатление на свою новую пассию?

— Неужели на Наташу? — ахнула Сильвия. — Боже мой, если в этом есть и доля ее вины, неудивительно, что она не отвечает на звонки!

Герр К. снова пожал плечами.

— Безумная история, — покачала головой Сильвия. — Чистая романтика! Не думала, что сегодня такое бывает.

— С точки зрения закона, допустим, тут не подкопаешься, но вопрос чести капитана остается открытым, — заметил фон Шлак. — Раньше первыми спасали женщин и детей — теперь первым спасается капитан. Знаете, на мой взгляд, это признак полнейшей духовной деградации. Если суть западной истории сводится к тому, что каждый сам за себя, можно сказать, что мы вернулись в Средневековье. По крайней мере, в те времена люди особо не рассчитывали на чужую помощь.

— Громкие слова, дорогой друг, но, возможно, вы слишком сгущаете краски. Капитаны тоже люди, тоже ошибаются. — Марков покачал головой и воздел руки. — Если коротко, капитан повел себя как большой мальчик, хвастающийся своими игрушками. Предположим, он самостоятельно изменил курс, рискуя кораблем и жизнями четырех тысяч человек. Мы точно не знаем, почему он на это решился, его поведение указывает на высокую готовность рисковать. Здесь присутствует явный нарциссизм с тенденцией к инсценировке эго. А вот то, что потом он сбежал и стал отрицать случившееся, — чисто человеческая реакция. Рефлекс бегства от панической ситуации с последующей корректировкой видения реальности присущ девяноста процентам людей на Земле. Я хочу сказать, что капитан, которого сейчас все без исключения порицают за то, что он покинул корабль, потому что хотел показать своей возлюбленной нечто особенное, потому что у него вообще была возлюбленная… Мы все такие капитаны. Это классическая проекция, не более того.

Завершив сию пылкую речь, Марков умолк. Фон Шлак кивнул ему, словно успокаивая. Сильвия тоже посмотрела на Маркова с сочувствием, Ленцен одобрительно хмыкнул, Пашке нахмурился. Но Маркову, как выяснилось, было еще что сказать.

— Честь капитана, честь солдата, честь преступника? Простите, но, может, мы добавим к этому списку еще и честь эсэсовца? Честь означает лояльность, это устаревшее понятие, оно, если хотите, в чем-то токсично. Честь, простите за каламбур, нынче не в чести, всем нужна правдивость. Куда мы движемся, если все снова говорят о чести?

В этот момент марковского разглагольствования, в котором звучало все больше его собственных мыслей и чувств, легко было бы сменить тему и рассказать приятелям о полученной им на днях депеше с вызовом на дуэль. Возможно, именно это он и собирался сделать, а возможно, и нет, учитывая его недавний опыт общения с полицией, однако доктор Швендтнер, внимательно наблюдавший за взрывом красноречия Маркова, опустив глаза, прервал его:

— Куда мы движемся? Хороший вопрос. Может быть, туда, где мы уже находимся, дорогой Оскар, дорогой коллега? То, что вы говорите, не совсем неверно, но и не совсем верно. Многие люди блюдут честь, даже если они этим не кичатся. Давайте не будем называть это честью, назовем это честностью, неким балансом между внутренними принципами и внешними требованиями. Без него схема не работает. Существует понятие профессиональной чести, свой этический кодекс есть и у врачей, и у кровельщиков, и у педагогов, и у военных, и даже у политиков, а иначе им не приходилось бы время от времени уходить в отставку. Или возьмем алкоголика, который тайком от всех выбрасывает пустые бутылки, — ему стыдно, и он понимает, что от его чести остались одни ошметки. Любой журналист — поправьте меня, Сильвия, если я ошибаюсь, — любой журналист, обращаясь к знаменитости, говорит: «Для меня большая честь познакомиться с вами…»

— Избитая фраза и не более того! — фыркнул Марков.

— Я уже молчу о почетных должностях, которые, насколько мне известно, не вызывают подозрений в токсичности. Если вы, дорогой Оскар, в понедельник получите крест «За заслуги», скажем, за выдающиеся достижения в сомнологических исследованиях, это можно будет считать за честь, вам не кажется?

Ленцен пришел в восторг:

— Точно, за сомнологические исследования! Непременно приходите на церемонию в пижаме, она ведь тоже вечерний наряд, и захватите с собой детскую кроватку.

— Это никого не интересует, — возразил Марков. — Это никому не нужно. Кресты «За заслуги» — замшелый анахронизм и полнейшая ерунда! Что же до чести кровельщиков, тут тоже говорить не о чем. Есть здание, и на нем нужно соорудить крышу. В большинстве случаев крышу кроют черепицей, а не честью. Объявляют тендер, заказ получает фирма, предложившая самую низкую цену, кровельщики забираются на верхотуру, укладывают черепицу, надзорная служба проверяет качество работ, и все. Если крыша протечет, в силу вступит гарантия, будет выплачен договорной штраф, страховка, да что угодно. Никто уже давно не взывает ни к чести кровельщика, ни к какой-либо чести вообще, честное слово.

— Господа, — вмешалась Сильвия, — насчет честного слова я была бы поосторожнее. Всем политикам, которые в последнее время давали честное слово, пришлось уйти в отставку. По-моему, это признак загнивания самого понятия «честное слово».

— Не могу согласиться, — заметил доктор Швендтнер, понизив голос. — Лгать, давая честное слово, — вот это действительно признак загнивания. В то же время звание почетного доктора, Honoris Causa, орден The Honorable в Англии, First Class Honors в Ирландии, орден Почетного легиона во Франции — по-прежнему не пустые слова.