Осквернитель Соломон III

Теперь, когда Хаос стояла здесь, она была уверена, что это место приняло ее для определенной цели. И темные тайны, отпечатанные на этих землях, скроют ее от того, кто пытался уничтожить все, что она любила. Ведь все эти темные секреты были частью ее самой.

Она стояла в тени деревьев, изучая каждую щель, окно и тени, обволакивающие тихое и внушительное каменное сооружение. Сейчас или никогда.

Хаос сняла тяжелые ботинки, нуждаясь в предельной аккуратности и скрытности, которые могли обеспечить только босые ноги. Это также позволило ей вновь ощутить связь с землей.

Она глазами отметила цель, ее поступь была твердой и уверенной. Она предпочитала представлять себя в образе красивой танцовщицы, несущейся по сцене. Бегущей на встречу к самому великолепному выступлению, к которому она готовилась на протяжении всей своей жизни. Она даже слышала аплодисменты восхищенной аудитории, когда привела бы Мастера к его заключительному акту. В самый низ, туда, откуда мертвые не возвращаются, чтобы помешать живым. В могилу, которая запечатывает всех демонов в ловушке.

А Мастер и есть настоящий демон.

****

– Что это было?
– задыхаясь, произнес Соломон.

– Забаррикадируй дверь!
– прорычал отец. Соломон напрягся, как только услышал скрежет передвигаемой мебели по полу.
– И держись подальше от окон.

– Он жив, - произнес дядя.
– Я ни черта не вижу.

– Дай ему спички, - прошипел отец в ответ.

Соломон обернулся, крепко сжимая пистолет. Он положил оружие за пояс.

– Они у меня, - прошептал он, идя на голос.
– Я взял спички.

– Принеси их, - сказал дядя.
– Зажги. Мне нужно видеть.

Кашель оборвал голос дяди, и Соломон опустился на колени рядом с ним. В течение пяти секунд он пытался совладать с дрожью в руках, чтобы высечь искру.

Свет вспыхнул, падая на Джимми.

– Вот, черт, - выдохнул Соломон.

Чернокожий мужчина сидел в углу. Его тело было обмякшим. Кровь покрывала нижнюю половину лица, проложив кровавую дорожку до груди, испачкав белую майку.

– Джимми, - позвал дядя, махнув рукой перед его лицом. Его дыхание было тяжелым, как у человека, которого часами пытали, и теперь он молился лишь о том, чтобы смерть, наконец, забрала его. Его тело содрогалось в частых конвульсиях, в то время как Соломон оставался неподвижным от ужаса. Но вся эта кровь не могла принадлежать Джимми. Он был покрыт ошметками плоти, перемешанными с кровью и волосами, которые не принадлежали чернокожему.

– Я нашел Мэри, - болезненно прошептал отец,

Спичка обожгла пальцы, и он выбросил ее. Внезапно внутри него зашевелилось ощущение надвигающегося ужаса, но он оттолкнул его от себя. Ему нужен глоток свежего воздуха, но вокруг стоял лишь смрад и ничего кроме смерти.

Дядя схватил коробок спичек онемевшими руками, пытаясь зажечь другую. Соломон не хотел смотреть. Он не оглядывался вокруг и пытался не связывать осязаемый запах с кровью. Но ему это было и не нужно. Все это уже буквально выжжено в его разуме. Его кожа покрылась мурашками, он хотел как можно быстрее убраться отсюда.

Внезапно вспыхнувший свет заставил всех встрепенуться от страха. Как демон-обольститель, он обвивал Соломона нерушимыми оковами кошмара. Он смотрел на Джимми, видя нескончаемый поток крови, стекающий из его рта.

– Джимми, - дядя похлопал по лицу мужчины.

Чернокожий дернулся вперед, и, вздрогнув, они отскочили от него.

– Твою ж мать, - вздохнул дядя, когда Джимми потянулся к ним; его зеленые глаза были широко раскрыты и полны безумия.

Его рот открывался и закрывался, извергая еще больше крови с булькающими звуками. Когда Соломон опустил глаза на пропитанную кровью грудь, он почувствовал, как борется с потребностью в воздухе, не желая вдыхать то, что видел. Он проиграл битву с собой и втянул воздух, когда его взгляд остановился на кровавом месиве, висевшем там, где должны были быть ноги Джимми.

– О, господи, - выдохнул дядя, выражая мысли Соломона.

– Нам нужно сваливать, - тихо произнес его отец. – Здесь мы уже ничем не поможем.

Джимми бессвязно что-то повторял, но на этот раз это звучало иначе.

– Он пытается что-то сказать, - отчаянно нуждаясь в каких-либо ответах, Соломон наклонился ближе.

– К-к-к... М-м-гил!
– кровь вытекала из его рта при каждой попытке вымолвить слово.
– К-ч. Куч! Гила!

– Что?
– спросил его дядя.

Соломон размышлял, пытаясь вычленить смысл.

– Ключ!
– он провел руками по карманам. Он взял его, вытащил и оставил в ванной. – Он в отеле.

– Что нам делать с ключом, Джимми?
– его отец опустился на колени рядом с ним.

– М-м-гла.

– Ключ, который ты дал, - повторил Соломон, но Джимми покачал головой.

– М-гла. З-зах-нение.

– Могила, - пробормотал его отец.
– Захоронение.
– Соломон попытался понять, что это могло значить, и когда до него дошло… Он встретил напряженный взгляд отца, устремленный на него в тусклом свете огня.

– Они вырезали ему язык, - едва слышно прошептал он ему.
– Нам нужно идти.

Джимми судорожно закивал, его руки тряслись, когда он приблизился к Соломону. В этот момент их поглотила тьма, и дядя выругался, послышалось шуршание спичечного коробка, прежде чем вспыхнул свет.

– K-ключ.

– Ключ, - прошептал Соломон, борясь с подступающей тошнотой.
– От могилы?

Он снова в отрицании покачал головой.

– П-п-поэма... к-к-а.

– Поэма? – Соломон чувствовал себя сбитым с толку.
– Что он имеет в виду под поэмой? Ключ к поэме?

– К-ч, - вновь попытался выдавить он, руки непрестанно дрожали.
– М-гла. П-поэма.

– Ключ, могила, поэма, - повторил Соломон, глядя на дядю, а затем на содрогающегося в конвульсиях чернокожего. – Где-то есть могила, к которой подходит этот ключ? И что это за поэма? Где я могу найти могилу и поэму?

Джимми все время пытался сделать вздох, удерживая Соломона за руку.
– Оломон... У-у-щель.
– Глаза его выпучились, и Соломон почувствовал, как смерть утягивала Джимми за собой, с этого самого места. Он крепко сжал руки мужчины, помогая ему сопротивляться.

– Ущелье Соломона?
– Соломон задохнулся от внезапной волны предчувствия, накрывающей его с головой.

Спичка погасла, и дядя быстро поспешил зажечь еще одну. Но прежде чем он это сделал, Соломон почувствовал, что Джимми уже отошел в вечность. Его хватка ослабла, свидетельствуя о медленном и тихом уходе в мир иной.

Маленький огонек вспыхнул, и Соломон отпустил тело, прислонив его к стене.

– Он умер, - прошептал молодой человек.

– Нам нужно убираться отсюда, - предупредил отец.