Осквернитель Соломон III

Агония в ее тоне заставила желудок Хаос сжаться, пока она пыталась связать эту информацию с Соломоном.

– Я… не…

– Лили была первой с ним, перед тобой. Она должна была зачать ребенка, но он был слишком упрям, хотел дождаться свадьбы, прежде...

Хаос судорожно выдохнула при упоминании ангельских черт ее любимого Соломона.

– Да, определенно. Он из тех, кто будет ждать.

Она закрыла глаза, тело наполнилось теплом от воспоминания, когда он занимался с ней любовью.

– Он женился на мне, бабушка, - она не могла больше держать это в себе.
– Он женился на мне, он занимался со мной любовью. Но... он любит Шантиль. Так он назвал ее, он... он искал ее. Он думал, что она мертва.

– Возможно, так и есть, - едва слышно произнесла бабушка.
– Мастер наказал ее за провал, - сказала она с горечью.
– У нее больше не может быть детей, - напряженно выдала она.

Хаос стало нехорошо.

– У нее ... у нее есть дети?

– У нее три дочери. На самом деле должно было быть пять. Они все еще пытаются, творят с ней ужасные вещи, - прорычала она.
– Но у нее каждый раз случается выкидыш, и Мастер говорит, что это из-за ее греха, но всё не так! Он сделал это! Он сделал это с ней и наказал за то, что она не могла выносить ребенка!

– О, Боже, - ахнула Хаос, крепко зажмуриваясь. Она была лишь очередной жертвой в безумном плане Мастера. При воспоминании о ней и Соломоне руки Хаос нервно сжали прутья решетки. Мысли об этом причиняли ей боль, в груди жгло огнем, но она заставила себя сделать это. Заставила себя почувствовать, через что прошла Лили, и девушка не испытывала к ней ненависти за то, что она притрагивалась к Соломону. Что отняла его у нее.

Еще одна вспышка тепла прошла через ее тело при воспоминании о напоре и мужественности Соломона, мысли о котором наполнили ее голову, крадя дыхание, ревностно напоминания ей о том, что никто не давал ему столько, сколько она.

Хаос покачала головой, сосредотачиваясь на мраке, окружающем ее, подавляющем ее изнутри и снаружи. Мастер никогда бы не позволил Лили быть счастливой. Конечно, Лили была достаточно умна, чтобы понимать это. Но... она, конечно же, влюбилась, да и как иначе? О, Боже... как она будет жить без него?

– Где она сейчас, бабушка? Я должна вернуть ее Соломону.

– Что?
– пронзительно вскрикнула бабушка.
– Дитя, ты слышала меня?

– Соломон хочет ее, он любит ее, - воскликнула Хаос с болью в сердце.

– Там больше нечего любить!
– бабушка чуть ли не срывалась на крик.
– Он завладел ее разумом, вырезал его прямо из ее прекрасной головы!
– завопила она.

Ужас наполнял Хаос, пока она прибывала в тишине. Лоботомия. О, Боже, нет. Наказание за ее провал. Это то, что он готовил и для нее? Ее мысли закрутились в водовороте смятения. Что же теперь делать?

Чего хотел бы Соломон? Хотел ли он узнать и увидеть, что его Шантиль сломлена и пуста? Она думала о том, как он поступит, думала о его чистом сердце. О его чистой любви. Слеза скатилась по ее щеке. Без сомнения, он хотел бы свою Шантиль. Целой или разбитой на миллион кусочков, он хотел бы только ее, и Хаос найдет способ вернуть ее туда, где ее место. С Соломоном. Лили заслужила это. Она заслужила Соломона. Не Хаос, которую отослали помочь и которая сделала все не так.

Нет. В ней больше не было зла. Она будет делать лишь то, что правильно. И было действительно правильным привести Шантиль к ее любимому Соломону.

– Королева, - вспомнила Хаос.
– Расскажи мне о Королеве: кто она, где находится? Она хорошая или плохая?

Внезапная тишина напугала ее. Ответ на этот вопрос значил многое, даже если Хаос не знала почему, но она чувствовала, что это имело большое значение.

– Никто не видел Королеву, дитя.

Отчаяние охватило Хаос.

– Что это значит?

– Это означает именно то, что я сказала. Ее никто никогда не видел.

Ее рот изумленно раскрылся, когда у девушки появилось новое подозрение.

– Как ты думаешь... она настоящая? Ты думаешь, это ложь, все это ложь?

– Я не знаю, - едва слышно ответила бабушка, ей уже было больно дышать.

– Что еще ты знаешь? Мне нужно как можно больше, бабушка.

– Я знаю, что Мастер - лжец. Жестокий человек. Я знаю, что не доверяю ему, знаю, что ненавижу его, - прошипела она.
– И я знаю, что хочу, чтобы он вечно страдал за то, что сделал, - закончила она, ее слова вырывались с такой невероятной болью.

– Я собираюсь остановить его, бабушка.

– Да, ты остановишь его, - внезапно воскликнула она, удивив Хаос.
– Я верю, что ты избранная, но не для его замыслов, а истинного нашего Господа Бога.

Внезапная радость затопила ее, подтверждая, что именно в этом знании она и нуждалась. Хаос прижала лоб к холодной металлической решетке и закрыла глаза.

– Я знала это, бабушка, - прошептала она.

– Я знаю, что ты знаешь это, дитя. Потому что ты - ангел во мраке, - боль снова заставила ее говорить с трудом.
– Мой драгоценный ангел во тьме. Мне так жаль, что я не была сильнее.

Хаос покачала головой, слезы текли по ее щекам.

– Благодаря тебе я жива.

– Я помогла ему убить тебя!
– громко закричала она.

– Ш-ш-ш, пожалуйста, бабушка, они услышат.

– Пусть слышат, - прорычала она.

– Они не должны знать, что я здесь, - напомнила ей Хаос.

– Да, прости, - поспешила она, затаив дыхание.
– Что ты будешь делать, дитя?

Что она собиралась сделать... это был единственный вопрос с простым ответом.

– Я собираюсь найти Мастера.

– И что потом, детка?
– с ужасом спросила она.

– Положу конец проклятию.

Глава 4

– Кому мы вообще можем доверять в этом городе?
– спросил Соломон, пока они направлялись в отель.
– Ключ, могила, поэма. Ключ, могила, поэма, - повторил он несколько раз.

– Речь, наверняка, о той проклятой психушке, - ответил дядя.

– Нам нужно достать записи из психиатрической лечебницы, - согласился с ним отец, и это прозвучало так, словно он впервые об этом задумался. Это показалось Соломону смешным.

– Уже достал, - покачав головой, сказал дядя Джо, после чего спросил: - Подождите. Поэма. Ключ. Он имеет в виду, что поэма - это и есть ключ?

– Кто знает, - разочарованно ответил отец.
– Ты ведь сказал, что он дал тебе настоящий ключ?

– Да, - как ни в чем не бывало кивнул дядя.
– Проклятый бесполезный деревянный ключ.

– Возможно, это просто аналогия, - предположил Соломон, прежде чем задаться вопросом: - А существует ли деревянный ключ на самом деле?

Отец покачал головой, приподняв широкие плечи, его взгляд стал напряженнее.