Осмотрительный

Максим задумался, и остаток дня провел в размышлениях. С таким настроем найти неисправность тоже не получилось. Вечером, в кругу мичманов, они еще раз обсудили эту ситуацию, и она не понравилась никому. Жерара явно прикрывали где-то наверху, и с этой “крышей” он превратился из вздорного дамского угодника в хитрого и, вероятно, крайне опасного противника. После отбоя Макс еще долго не мог заснуть, ища выход из сложившейся ситуации. В какой-то момент ему пришла мысль написать об этом отцу, но он с яростью отмел ее: он – Максим Быстров, а не “просто сын Георгия Быстрова”! На этом он и вырубился.

7

Корабль со снабжением для части приходил раз в квартал. На нем привозили то, что военные не могли или не хотели покупать на месте: медикаменты, боеприпасы, запчасти, дроны, сканеры и так далее. Список был довольно обширным, но общая сумма денег выходила довольно скромной. Людей было мало, техники вообще кот наплакал. Сканировалась система по минимальному уровню, а значит и корабли бывали в пустоте мало. Следующая поставка ожидалась через полтора календарных месяца, и Макс уже приготовился всё это время куковать, пытаясь починить то, что есть тем, что найдётся.

Но уже на следующий день на рабочей почте мичмана обнаружилось письмо от снабженцев, в котором говорили, что уже через восемь дней им персонально (!) пришлют конвой с запчастями, и доставят их чуть ли не к ангару. В конце даже спросили, не нужно ли что-то ещё сверху, и, если нужно, пусть напишут в течение трёх календарных дней. Новость разлетелась моментально, и буквально каждый подданный Империи строчил свой список необходимого и желаемого. Что-то повторялось, что-то было очень странным, что-то крайне личным, а что-то, как оказалось, жизненно необходимым для функционирования всей части.

В основном, каждый просил максимум десяток вещей бытового назначения. Бухгалтерия заказала пару принтеров (видимо, доставка из центра выходила выгоднее закупки у местных), а больше всего удивил Леон. У него первым пунктом скромно стояла пара истребительных БПЛА, а вторым – десяток дронов-ремонтников. И они были в разделе необходимых! Впрочем, логику “гулять так гулять” Макс поддерживал. Вряд ли эта часть в ближайшее время получит вторую такую же партию. По итогам этой великой переписи всего нужного, список разросся до совершенно неприличных размеров, и отправить его успели за двадцать минут до окончания сроков, да и то потому, что Макс за час до этого отказался принимать дополнения и правки.

Остаток дня и всю ночь он проспал, запершись в своей комнате. Утро встретило его стуком в дверь. Максим хотел его проигнорировать, но сон окончательно выветрился. Голова раскалывалась, спина скрипела как у двухсотлетнего деда. Он списал это всё на переработки и долгое сидение за компом. Мичман открыл дверь и только потом осознал, что стоит перед Радичем в одних трусах. Эта мысль сработала лучше любого энергетика, и Макс вытянулся по стойке смирно, демонстрируя готовность тут же выполнять любые приказы. Лазар окинул поджарое тело подчиненного, хмыкнул и сказал “даю две минуты”. К концу этого срока Максим, одетый по всем возможным правилам и уставам, вновь предстал перед непосредственным командиром.

“Ну и как ты это провернул? Жиголо на запчасти больше десяти тысяч марок ни разу не давал, а тут на полмиллиона минимум!” – спросил он. Рассказ много времени не занял, а подробность про источник идеи была опущена, дабы не компрометировать товарища. По окончании истории, младлей задумался, подперев стенку спиной, а затем протянул:

– Если Жерар так легко отделался, значит у него наверху есть серьезные покровители…

– Мы с парнями также подумали.

– Хреновые у нас дела… Он теперь тебе проходу не даст, злопамятный, собака.

– Я это понимаю, товарищ младший лейтенант, но корабль надо было чинить любыми средствами.

– Это верно. Кстати, тебе теперь заведовать ремонтом.

– А как же Леон? Он же в технике разбирается значительно лучше меня!

– Он за полгода не смог выпросить запчасти, а ты справился с этим за неделю. Тебе и флаг в руки!

– Так точно! – не слишком бодро отдал честь Макс. Умом он понимал, что являлся, наверное, единственным шансом всколыхнуть это болото. Но браться за дело, в котором он был не сильно компетентен, Максим откровенно боялся. Если похерит, груз ответственности ляжет именно на него.

Эту новость он и выдал Леону. Он же только порадовался, заверив Макса, что будет помогать ему словом и делом. Впрочем, в нём Максим действительно не сомневался. Он же предложил пока начать снимать проблемные компоненты, чтобы можно было сразу поставить новые. Идея была одобрена и тут же претворена в действие. Но быстро “выпотрошить” корабль не получилось. Для снятия бронепластин лёгкого корпуса уже нужна была кран-балка, а когда дошло дело до прочного, пришлось исполнять чудеса эквилибристики.

За первый день удалось целиком вынуть переднюю орудийную палубу и приступить к аккумуляторным погребам. Каким-то чудом удалось снять нижнюю башню, поставив ее на старенькую подъемную платформу и придерживая сверху канатами. Второй день целиком ушел на батареи. Верхний ряд сняли быстро, а с нижним ковырялись до поздней ночи, матеря инженеров, упаковавших основные аккумуляторы под брюхом кораблика. Третий день был посвящён мостику, а параллельно из бункеров вытягивали метаемое вещество – мелкодисперсный углеродный порошок 11 .

11

Наиболее распространенное “топливо” для двигателей имперских кораблей.

Проблемы начались на четвертый день, когда решено было демонтировать двигательные блоки. Два ускоряющих контура в одном корпусе со всеми системами защиты и непосредственного управления весили чуть больше 85 тонн. Тридцатитонная кран-балка не могла поднять такой груз при всём желании. После часового мозгового штурма решено было использовать “Фенек” в качестве подъемного крана. Но задача от этого сильно проще не стала. Каждый из двух двигательных блоков стоял не вертикально или горизонтально, а был отклонён от вертикали на 30°. Между ними, как в развале цилиндров V- образного мотора, находилась задняя установка ПВО, блоки ложных целей и погреба верхней задней башни главного калибра. Часть прочного корпуса над ними была съемной и весила добрых десять тонн.

На демонтаж всего этого добра ушла первая половина дня, а потом “Осмотрительного” и “Фенека” вывели на лётное поле, и начали снимать движки. Маленький кораблик кряхтел и тужился, пытаясь поднять груз в пятую часть от своего веса, и даже в какой-то момент было высказано предположение от греха подальше подключить второй трансатмосферник к подъемным работам, но обошлось. Пустынная лисица, подключив маневровые, вытянула ношу, и уже к вечеру в ангаре стояли двигательные блоки отдельно от корабля.