Осмотрительный

По рассказу старшины Андре, продуктовых магазинов в понимании жителя имперских мегаполисов тут не было. Торговля шла на базарах, рынках и ярмарках. В Ашхабаде и еще нескольких крупных городах рынки были крытыми и благоустроенными, и напоминали смесь супермаркета и торговых рядов. Только в них можно было не опасаться за сохранность своего кошелька. Рынки в городах поменьше (те, что работали на постоянной основе) имели огороженную территорию и представляли собой ряды палаток и навесов, в которых и продавали практически все. Последней разновидностью были стихийные базары и ярмарки, возникающие, зачастую, где придется и как попало.

Андре рекомендовал ехать либо на центральный рынок Ашхабада, либо на одну из ярмарок, проходивших в Новом Латанбаре. На первом вероятность покупки качественных товаров была кратно выше, а на втором можно было неплохо сэкономить. Коллегиально решили держать путь в столицу, тем более Андре там уже был. Дорога до города на армейских грузовиках заняла около получаса: эти машины были заметно быстрее престарелых автобусов, да и попутки давали себя обгонять.

Ашхабад в это сравнительно прохладное время был оживлен: по узким улочкам сновали мопеды и электрорикши, по улицам покрупнее – машины, грузовики и автобусы всех сортов и размеров. Рынок находился вблизи центра города, и добираться туда маленькому конвою пришлось по пробкам. Старшина периодически материл излишне дерзких лихачей и неосмотрительных пешеходов, но и сам порой выполнял повороты в опасной близости от углов домов, столбов и прохожих. Неприхотливый трехосник такое ему спускал с рук, но недовольно гудел двигателями. В такие моменты Макс вспоминал отцовский глайд-кар, способный парить над городской суетой на высоте в несколько сотен метров и разворачиваться на месте на сферических колесах. На планолисах такой транспорт был нормой, а здесь мичман еще не видел ни одного. Впрочем, здесь хитрая техника давно бы засорилась песком и сломалась, а еще раньше диковинку бы кто-нибудь спер.

Центральный рынок оказался крупным зданием в два этажа, хотя здесь скорее подходило слово “ярус” – пятиметровые потолки производили впечатление даже на Макса – коренного жителя планолиса. Рядом находилась парковка в добрый десяток низких ярусов, куда андре уверенно повел машину. Скучающий сторож выдал им парковочный жетон и продолжил что-то смотреть в телефоне. Автоматов оплаты не было – судя по всему, платить за стоянку придется ему же. Парковка не была сильно популярным местом: забиты были только первые три уровня, и уже на четвертом нашлись два места рядом в грузовом секторе.

Первое, что увидели военные, войдя на территорию рынка через незастекленный мостик, были клетки с живностью разной степени экзотичности. Здесь, как оказалось, продавали вообще все и в больших количествах. Строго говоря, четких границ у рынка не было, а крытая часть была его сердцем. От него во все стороны по обочинам расползались всевозможные лавки, навесы и магазинчики, в которых вели дела те, кто не мог себе позволить место под крышей.

Из динамиков под потолком лились негромкие восточные мотивы, подчеркивающие атмосферу. Вопреки стереотипам, здесь не кричали зазывалы и не стоял гомон, а наоборот – опрятные мужчины и женщины сидели за прилавками уставленных товарами магазинчиков. Андре потянут заглядевшегося на это все Макса к эскалаторам – продуктовый отдел был на первом этаже. И все же мичман глазел по сторонам, вновь отмечая изысканную архитектуру этого места: тонкие колонны аккуратно росли из пола и соединялись арками под потолком. Максим не сомневался, что под фасадом “под старый мрамор” скрывается железобетонное плетение, но впечатление постройка все равно производила.

В продуктовом отделе, треть которого занимал один огромный магазин, властвовала прохлада. Здесь все следили за сохранностью товара, да и островок свежести в море жары никогда не бывал лишним. По этой причине, кстати, это место пользовалось популярностью у посетителей, и они могли часами сидеть в специально для этого отведенных кафе, ведя ленивые беседы с родственниками, друзьями или случайными собеседниками. Андре вновь отвлек Макса от пространных мыслей – к ним, в сопровождении двух парней в униформе магазина, приближался высокий худощавый мужчина с аккуратной бородкой. “Хозяин заведения” – шепнул старшина. Судя по всему, флотских тут знали и, наверное, любили. Впрочем, кто не любит клиентов, покупающих регулярно и много. Цепкий взгляд управляющего, пошарив по гостям в униформе, впился в погоны Макса, и он обратился к нему на хорошей интерлингве:

– Господин старший мичман, я рад приветствовать Вас в моем скромном заведении! К сожалению, не имел чести видеть Вас раньше. Позвольте узнать Ваше имя?

– Максим Быстров, можно просто Максим, – склонил голову мичман. С ним надо держать ухо востро, он явно в ладах с Жераром, а обдирать людей как липку он явно умеет и любит. Есть вероятность, что Жиголо предупредил этого дельца, и Макс может стать его новой жертвой.

– Очень рад нашему знакомству! Я Анис Рахмани, – он склонил голову в ответ, – Господин не желает обсудить дела за чашечкой чая?

Максиму оставалось лишь ответить утвердительно – законы гостеприимства здесь чтили, а гостей любили. Отказаться значило поставить себя в невыгодном свете, но принять предложение означало оказаться один-на-один с этим хитрым пуштуном.

Они прошли в небольшой кабинет в функционально-минималистичном стиле, отделанный темным деревом. Немногочисленная мебель поблескивала черным металлом, обрамляющим деревянные вставки. Анис явно отдавал предпочтение европейскому стилю: даже ходил он не в пуштунском национальном костюме (надо сказать, хорошо адаптированном к жарким условиям), а в пиджачной паре кремового цвета. Его одежда резко контрастировала с кабинетом, еще сильнее приковывая внимания.

Его секретарь (тоже одетый по европейским лекалам) внес поднос с фарфоровым сервизом на двух персон. Из чайника тянуло приятным ароматом, а вкус у напитка оказался ничуть не хуже: черного чая с таким букетом трав Максу еще пить не доводилось. Первые две чашки были выпиты молча, отдавая дань уважения тому, кто делал напиток. Наконец, когда было разлито по третьей порции, и чайник опустел (впрочем, тут же был подан новый), хозяин решил перейти к делу:

– Итак, господин Быстров, чай Вам, вижу пришелся по душе.

– Да, господин Анис, он был восхитителен.

– Я премного рад это слышать! Думаю, теперь мы можем обсудить цель Вашего ко мне визита, – Рахмани активировал голограмму монитора. Подивившись присутствию здесь такого сложного устройства, как голографический (и, как оказалось, твердый) монитор, привычный для более обеспеченных миров, Макс положил на указанное хозяином кабинета место телефон и перекинул с него список. Анис, видимо, открыл какую-то программу и внес туда список. Во всяком случае, мичман понял это именно так. У него начали закрадываться сомнения о прозрачности голограммы (и тем более о прозрачности намечающейся сделки). Чуйка прямо-таки орала “не ведись”, и Максим решил ее послушать.

Через несколько минут все было готово, и на стороне Макса возникла смета с ценами за товары и итогом. Конечно же, они исчислялись в тенге, а не в марках, поэтому сказать, много это, или мало, он не мог. Но смутно помнил, что за марку в банке давали чуть больше двадцати тенге. Проведя нехитрые расчеты в мобильнике, мичман сначала подумал, что ошибся с нулями. Проверка дала то же число. Интернета не было, и курс он посмотреть не мог, но сомневался, что за полторы недели его здесь пребывания валюта Эмирата обрушилась на пару тысяч процентов. Развод был наглым, прямолинейным и рассчитанным на тупого солдафона, в голове которого обитали лишь приказы командиров. Попасться же Максу можно было лишь из принципа, и он решил сыграть с Анисом на его же поле:

– Господин Рахмани, могу я посмотреть на товар на прилавках?

– Вы сомневаетесь в компетенции моих работников? – с удивлением спросил Анис. И это расставило все точки над i.

– Конечно нет, но, знаете, самому выбирать несколько привычнее. Можно будет предотвратить оплошности и ошибки, Вы же понимаете, не так ли? – наградой Максу был короткий кивок. Путь до прилавков много не занял, и дальше мичман методично сверял цены из сметы с таковыми на прилавке, и тут же менял их. С каждой находкой лицо Аниса мрачнело, но сделать он ничего не мог – покупатель оказался дотошным, и это в его праве. По итогам проверки, занявшей больше получаса, итоговая цена сократилась в те самые примерно двадцать раз, и Максим с улыбкой подал руку хозяину магазина: